Спустя пару секунд из дыма медленно выплыла тяжёлая и массивная стальная кираса. За ней следом появились перчатки, поножи и прочие детали латного доспеха. Последним появился мрачный закрытый шлем. Единственная узкая прорезь на месте глаз, смотрела на мир враждебно, словно бойница осаждённого замка.
- Этот доспех, символ твоей преданности мне, милашка, - никто не успел бы понять, откуда на месте женщины появилась молодая девушка. Откровенное платье лишь подчёркивало её хищную и дерзкую красоту. Словно само искушение и вся мировая страсть воплотились в этой, на первой взгляд, хрупкой фигурке. Промурлыкав что-то себе под нос, искусительница обратилась к пленнику, - Будет немного больно, прелесть моя, но ты уже потерпи. Ради меня...
Тут же стало понятно, что имела в виду красотка. Детали доспеха стали прямо на глазах раскаляться. В мгновение ока металл приобрел насыщенно оранжевый свет и задымился, испаряя окружающий его кислород.
Раскалённые латы медленно поплыли к скованному человеку. Цепи стали расползаться с тела, освобождая место для брони. Приблизившись к человеку вплотную, раскалённый доспех будто раскрылся и стал медленно затягивать бедолагу внутрь себя. Пар стал валить сплошным потоком и по залу поплыл характерный запах горящего мяса. И уже в следующую секунду тишину помещения разорвал дикий, на пределах всех мыслимых сил, крик боли.
- А преданности не бывает без боли. Не бывает без страданий. Лишь они способны заставить твою плоть понять, кто отныне её хозяин, - злой, каркающий голос старухи, с лёгкостью перекрыл отчаянный крик узника. Из под тёмного капюшона хламиды яростно сверкали полные ненависти глаза. Но их ненависть была направлена не на страдающего узника. Этот взгляд пронзал огромную толщу земли и уходил куда-то далеко-далеко вдаль.
Тем временем фигуру человека полностью поглотили доспехи. Он уже не кричал, лишь еле слышно выл, посадив голос ещё в первые мгновения пытки.
- Это, между прочим, не просто доспехи, - появившаяся опять девочка стала с умным видом поучать всё ещё подвешенную за руки фигуру, - они так же... как же там... а вот. Они так же отражение твоей собственной сути. Твоей души, если говорить проще. Вот!
Казалось, застывшие после поглощения человека доспехи как будто потекли. Металл словно живой стал постепенно принимать новую форму. Цепи, наконец, отпустили фигуру и та рухнула на колени, продолжая меняться.
Вот броня на левой руке стала постепенно становиться всё толще и толще. Выступила небольшая платина, образовав на предплечье небольшую толстую пластину, навроде небольшого щита, не мешающего движениям.
Правая, тоже претерпевала изменения. Потёкший металл неожиданно обратился в кости на поверхности руки. Странный костяной узор, начинаясь от плеча, заканчивался на концах пальцев длинными угрожающе острыми когтями. Почему-то не возникало сомнений, что эти костяные орудия окажутся в схватке куда крепче простого железа и с лёгкостью вскроют доспехи незадачливого противника.
Броня на груди тем временем стала немного тоньше. Часть её переходных элементов стала кожаной, повысив подвижность своего обладателя на порядок. А чтобы она не показалась противнику излишне лёгкой добычей, в паре мест на поверхности металла выступили опасные и крайне острые шипы.
Остальные изменения не были такими уж заметными. Немного изменилась форма поножей. Прорезь забрала стала чуточку другой. В общем, ничего впечатляющего.
Когда с большей частью трансформаций было покончено, вокруг шеи человека из ниоткуда образовался шарф, плавно переходящий в длинный плащ на спине. Атласно чёрный он не имел на себе абсолютно никакой символики. Металл доспеха, словно под стать плащу слегка потемнел и на том, преобразование кажется, завершилось.
Фигура в доспехах неподвижно застыла, продолжая стоять на коленях.
- Встань и служи мне! Отныне твоя судьба принадлежит мне! - громко и властно прогремело в зале. Сгорбленная старуха в тёмной хламиде выглядела необычайно довольно, глядя на то, как человек в доспехе стал тяжело подниматься. Сначала одна нога, потом вторая... и вот его тело стоит прямо напротив старухи. - Да, Госпожа, - хриплый голос вырвался из горла человека. В прорези шлема ярко вспыхнули два алых угля. Новый повелитель встал на страже Бездны...
