– Господа, – вздохнул старый волшебник, печально обводя взглядом гостиную. – Вы ведете себя как малые дети. Ваше высочество, смею напомнить, что вам тридцать один год, вы давно не юноша, и пора уже хоть изредка задумываться о здоровье! Неужели я не предупреждал, как губительны для вас сквозняки и переохлаждение? А вы то зимой без рубашки бегаете, то спите на земле, то на сквозняках сидите. А вам, дон Диего, я категорически запрещаю впредь поить Мафея чем бы то ни было. Вам ясно?
– Предельно, – согласился Кантор, не вступая в бессмысленные пререкания. – Извините, я не знал. Больше не повторится.
Мэтр тут же оставил его в покое и переключился на короля:
– А вы, ваше величество?
– Я абсолютно трезв, – отчитался король.
– Это я вижу. Но как вы могли хотя бы подумать о том, чтобы выйти ночью на улицу без охраны? И это в такое время!
– Во-первых, уже утро, – начал возражать король. – Во-вторых, у меня есть пистолет. В-третьих, покушение – мероприятие плановое, и его устраивают в местах, где мое присутствие ожидается. О том же, что я собираюсь выйти сейчас на улицу, никто не мог знать, поскольку это было спонтанное решение.
Доводы его величества не убедили придворного мага, и он начал приводить собственные, одновременно с этим занимаясь лечением спины принца Элмара. Оба дела продвигались у мэтра вполне успешно, и спустя десять минут король потерпел позорное поражение в споре, Элмар осторожно поднялся с пола, расправил плечи и сел в ближайшее кресло, а Кантор понял, кто воспитал в его величестве печально известную склонность к занудству. Мэтр Истран тоже расположился в кресле с явным намерением продолжить воспитательный процесс, на этот раз применительно ко всем присутствующим сразу, но тут демоны принесли еще одного телепортиста. Товарищ Пассионарио, как водится, в очередной раз что-то напутал и проявился прямо на столе, ненароком сшибив на пол пустую бутылку и кружку.
– Жак, ты хоть знаешь, – истерически всхлипывая, начал он и вдруг замолчал, увидев, сколько в комнате народу. – Твою мать…
– И этот пьян, – тоскливо прокомментировал король. – Орландо, слезь со стола, нам надо поговорить. Почему ты вдруг убежал, ни слова не говоря?
– Не о чем нам разговаривать! – с неожиданной злостью в голосе выкрикнул тот. – Предатель! Почему они ушли? Почему?
– Орландо, не здесь! – предостерегающе поднял руку король. – Кто бы там у тебя ни ушел, не следует кричать об этом на весь дом, какие-то уши могут оказаться лишними.
– Что, перед людьми стыдно? – продолжал разоряться вождь и идеолог. – Пусть знают! Пусть все знают! Кантор, и ты здесь? Ты видишь этого…
Он живописно взмахнул рукой, видимо намереваясь указать на короля, но патетический жест не удался. Орландо занесло, и он рухнул со стола прямо на Жака, все это время мирно спавшего за тем же столом. Шут проснулся и перепуганно заорал что-то насчет того, что его не надо убивать. От этого вопля пробудился Мафей и подпрыгнул на диване, дико озираясь и выставив перед собой руки, которые мгновенно засветились синеватым сиянием. Кантор даже услышал отчетливое потрескивание и похолодел, представив себе, что было бы, если б мальчишка все-таки выпустил с перепугу уже готовую молнию.
– Всем молчать! – неожиданно громко рявкнул мэтр Истран, отчего в комнате немедленно воцарилась тишина. – Так дальше нельзя, – уже тише добавил он. – Прошу прощения, дон Диего, мне придется…
Кантор сначала не понял, с чего это старик надумал извиняться именно перед ним, но через пару секунд до него дошло. Все же знают, как товарищ Кантор не любит, когда над ним колдуют без спросу…
Эффект заклинания был почти моментальным – свист ветра, заложивший уши, дикий холод, будто на него вывалили бочку колотого льда, и чистая, абсолютная трезвость.
– А теперь, господа… – начал мэтр, но его перебил испуганный вскрик товарища Пассионарио.
– Как я сюда попал? Чего Жак орет? Что я вообще здесь делаю, нечего мне здесь делать…
Он попытался смыться тем же путем, каким появился, но мэтр пресек его попытку прежде, чем ученик успел расправить пальцы.
– Нет уж, извольте остаться, – твердо сказал он. – Я блокировал три основных преломления, так что и не пытайтесь сбежать.
– Едрена клизма! – жалобно простонал Жак. – Мэтр, кто вас просил меня протрезвлять? Я три часа заснуть пытался…
– Я больше не буду! – испуганно вскрикнул Мафей, осознав, в каком виде его застукал наставник.
– Спасибо, – вздохнул Элмар. По всей видимости, похмельный синдром тоже попадал под действие заклинания.
Мэтр Истран удовлетворенно оглядел блестящие результаты своей полезной деятельности и изрек:
– А теперь, господа, попрошу всех сесть и успокоиться. В особенности вас, товарищ Пассионарио. Помнится, я уже однажды просил вас воздерживаться от употребления алкоголя, и вы мне, как и Мафей, это обещали. Однако не прошло и луны, как я вновь вижу вас в невменяемом состоянии, творящим несусветные глупости. Позвольте спросить, вы что же, намеревались поделиться с Жаком вашими безумными соображениями или просто искали, где бы еще выпить?
– Я не помню, чего я сюда приперся и как вообще сюда попал, – угрюмо ответствовал товарищ принц, уличенный в нарушении обещаний. – Сейчас очень хочу отсюда уйти, я не готов ни с кем разговаривать, а уж тем более что-то объяснять. Удерживать меня насильно…
– Что ж, если хотите, я вас отпущу. Под честное слово, что вы вернетесь, когда успокоитесь, чтобы обсудить все, что вас так тревожит. Хотя у меня есть сомнения, можно ли доверять вашему честному слову, и подозрения, что, оказавшись на свободе, вы немедленно опять напьетесь.
– Не напьюсь, – так же мрачно пообещал Пассионарио. – Выпил все, что было. Но вернуться я вам не обещаю. Не хочу. Вообще ничего не хочу.
– Так-таки совсем ничего?
– Ну, может быть, распустить войско и повеситься.
– В таком случае вы никуда не пойдете без сопровождения, пока это депрессивное желание вас не оставит.
– Хорошо, я возьму с собой Кантора. Я вам его потом верну… если он захочет.
– Не отпускайте! – подал голос король. – Сейчас он еще и Кантору наплетет невесть чего, а с того станется поверить.
– По-твоему, я лгу? – оскорбленно вскинулся принц. – Ты смеешь обвинять меня в обмане, чтобы скрыть свои…
– Мне нечего скрывать! Это ты позорно сбежал, как последний трус, даже не объяснив толком, что такое вспомнил! А теперь оскорбляешь меня непонятными претензиями, по-прежнему не раскрыв причины. Мэтр, не смейте его отпускать. Даже если вам кажется, что так лучше, я ваш король, в конце концов, и я вам приказываю. Ни шагу отсюда, пока не разберемся. Жак, ты не возражаешь, если мы займем твой кабинет?
