— За то, — поднял Крисп свой кубок, — чтобы ножи резали рыбу, а не людей. — Они с Дарой выпили.
— Превосходный тост, ваше величество, — заметил Барсим.
— Ну еще бы, — великодушно согласился Крисп. Он потрогал немеющий кончик носа и улыбнулся:
— А вино-то крепкое.
Он глотнул еще.
Барсим убрал со стола.
— Я сейчас вернусь с главной переменой, — сказал он. Как обычно, слово он сдержал. Последнее блюдо он опустил на стол с изящным поклоном.
— Тунец, ваши величества, тушенный в вине с пряностями.
— Я точно отращу плавники, — объявил Крисп. — И буду этим наслаждаться.
Он позволил Барсиму положить на тарелку большой кусок розоватой нежной рыбы, попробовал.
— Кажется, Фест превзошел самого себя.
Энергично жующая Дара ограничилась согласным мычанием.
— Он рад будет слышать, что угодил вам, ваши величества, — сказал Барсим. — Быть может, вареной чечевицы, или свеклы, или пастернака в сливках с луком?
После тунца Барсим внес большую миску красных и белых шелковичных ягод. Крисп обычно обожал их, но теперь он возвел очи горе. Дара взирала на него с тем же выражением предельной сытости. Оба рассмеялись. Крисп, демонстрируя свою отвагу, потянулся к миске.
— Надо съесть хоть немного, чтобы пощадить чувства Феста.
— Наверное. Дай и мне. — Дара запила ягоды вином и со стуком отставила кубок. — Странно, что чувства повара тебя волнуют больше моих.
— Это вообще-то не в моих привычках, — пробурчал он, опуская взгляд.
— Одного раза хватило, — ответила она. Не найдя подходящего ответа, Крисп промолчал.
Вошел Барсим, унес ягоды, старательно не замечая, что десерт едва тронут.
— Еще что-нибудь, ваши величества? — осведомился он.
Дара покачала головой.
— Нет, почитаемый господин, спасибо, — сказал Крисп.
Вестиарий откланялся и неслышно покинул трапезную. Крисп взял кувшин за горло.
— Тебе еще налить? — спросил он Дару. Та толкнула к нему кубок. Крисп наполнил его, потом вылил остатки вина себе. Они выпили вместе. Солнце давно зашло; трапезную освещали только горящие лампы.
— И что теперь? — спросил Крисп, когда вино было допито.
Дара отвела взгляд:
— Не знаю.
— Пошли в постель, — предложил он и, заметив ее гримасу, торопливо поправился:
— Спать. Я слишком наелся и устал, чтобы думать о чем-то другом.
— Ладно.
Дара отодвинула стул и поднялась. Крисп подумал, а не проверить ли ему столовые приборы. Вдруг она спрятала нож в рукаве?» Не глупи», — приказал он себе, вставая из-за стола. Он надеялся, что не совершает ошибки.
Добравшись до спальни, Крисп стянул красные сапоги и со вздохом облегчения пошевелил пальцами. Снимая тунику, он обратил внимание, что ухитрился ничем не замарать ее во время обеда, — Барсим будет доволен. Он лег в постель и снова вздохнул, когда перина приняла его в свои мягкие объятия.
Дара раздевалась медленнее. Она не изменила своей привычке спать обнаженной. Крисп вспомнил, как впервые увидел ее, когда был еще вестиарием при Анфиме.
Тогда ее тело было совершенно. Теперь совершенство ушло. После двух родов, одни из которых случились совсем недавно, талия ее пополнела, кожа на животе стала дряблой, а груди отвисли.
Крисп пожал плечами. Она оставалась Дарой. Он все еще желал ее. Как он и говорил Танилиде, их брак был не просто браком по расчету. И если он хочет, чтобы их союз таким и оставался, пора перестать думать о Танилиде. Это казалось чудовищно несправедливым, но жизнь, как давно понял Крисп, редко справедлива. Он снова пожал плечами. Как бы там ни было, а жизнь есть жизнь.
— Встань, пожалуйста, — попросила Дара. Крисп повиновался. Дара стянула с кровати покрывало, оставив только простыню. — Ночь теплая.
— Ага. — Крисп забрался под простыню и задул лампу, горевшую на ночном столике. Минутой позже Дара присоединилась к нему, задув свою лампу. Спальня погрузилась во тьму.
— Доброй ночи, — сказал Крисп.
— Доброй ночи, — холодно ответила Дара. Постель была достаточно широка, чтобы между супругами осталась полоса ничейной территории. «Ну вот, — подумалось Криспу, — я вернулся с победой, а сплю все равно что один». Он протяжно зевнул, закрыл глаза и тут же отключился.
* * *
Проснулся он на рассвете, разбуженный зовом мочевого пузыря. Крисп покосился на Дару — та за ночь разметалась, сбросив простыню, но еще мирно спала.
Осторожно, чтобы не разбудить супругу, Крисп встал, облегчился и снова лег. Дара не проснулась.
Он придвинулся к ней. Язык его осторожно — очень осторожно — коснулся ее тут же затвердевшего соска. Дара улыбнулась во сне. Внезапно глаза ее открылись. Она напряглась и шарахнулась от мужа.
— Ты на что это нацелился? — вопросила она.
— Я думал, тебе и так понятно, — ответил он. — Даже если ты злишься, твое тело готово было отозваться.
— Тела глупы, — презрительно отозвалась Дара.
— Верно, — согласился Крисп. — С моим тоже так случилось.
Дара уже открыла рот, чтобы выпалить что-нибудь обидное, но эти слова заставили ее смолчать. Она помотала головой.
— Ты думаешь, если мы переспим, то будем дураками вместе, и я все забуду.
— Не думаю, чтобы ты забыла, — вздохнул Крисп. — Хотелось бы надеяться, но я тебя знаю. Даже чародеи не могут сделать бывшее небывшим. Но если мы займемся любовью, я надеюсь, что ты вспомнишь, что я тебя люблю. — Он едва не сказал:
«Что я тебя тоже люблю». Всего два слога стояли между ним и катастрофой — меньше, чем в любом сражении.
— Если мы останемся мужем и женой, то нам и жить придется, как мужу с женой, — пробормотала Дара скорее сама себе, чем Криспу. Она прикусила губу. — Иначе ты всенепременно начнешь закидывать сети на других женщин. Что ж, Крисп, поступай как пожелаешь. — Она легла на спину и уставилась в потолок.
Крисп не двинулся с места.
— Я не хочу просто поиметь тебя, лед тебя побери! — произнес он, со свистом втянув в себя воздух. — Это было Анфимово развлечение. Мне оно не по нраву. Если мы не можем встретиться на полпути, так лучше и не мучиться, пока мы злимся.
Дара приподнялась и внимательно посмотрела на него.
— Ты всерьез, — медленно произнесла она.
— Да, благим богом клянусь, всерьез. А теперь давай вызовем слуг и начнем новый день. — Он потянулся к алому шнуру, висящему у изголовья.
— Подожди, — сказала Дара. Крисп замер, вопросительно подняв бровь. — Пусть это будет… предложение мира. Я не обещаю, что мне понравится. Но я постараюсь не просто терпеть.
