"Надо составить список вопросов", — подумал он, даже не решаясь вслух сказать о своих загадках.
За бумагой и перьями надо идти в библиотеку — очень кстати, потому что думал он задать несколько вопросов библиотечному поисковику.
Усевшись в зале читальни подальше от студентов, он застыл с самозарядным волшебным пером в руке: что будет первым пунктом длинного списка накопившихся вопросов.
"Джавайн", — написал он первым пунктом — так, чтобы, попадись его записки на чужие глаза, никто бы не понял, о чем речь. Это означает: узнать как можно больше тайн волшебного города.
"Румистэль", — искать всё, что связано с этим таинственным именем, которое лишь отчасти имеет к нему, Лёну, отношение. Не оставляло его память то видение, которое он видел во сне — тот, другой рыцарь, в котором он не мог разглядеть свои черты. Тот великолепный и ужасный, как карающий ангел, небесный воин, чьё имя он себе присвоил.
"Лембистор", — написал он в третьей строчке. Узнать, откуда у этого посредственного иллюзиониста оказались такие могущественные силы, что позволили ему покорить такой мир, как Сидмур, и вмешаться в жизнь Селембрис — так, что дивоярские маги оказались практически бессильны против него.
"Лавар Ксиндара", — написал он четвёртым пунктом. Этот человек, которого он никак не мог связать в своем сознании с мелким докторишкой, осевшим в Ворнсейноре, был для Лёна загадкой. И не откроется она, пока он снова не попадёт в прошлое и не сделает того, что уже сделал однажды: не превратит Ксиндару в камень. Эх, и разозлил же его, наверно, тогда этот хитрец, который, оказывается, имел виды на эльфийские кристаллы! А ведь болтал об этом! Может, потому так усердно и помогал лже-Румистэлю, чтобы заслужить хоть один камешек из клада! Он-то думал, что в горах скрыт ухорон эльфийских осколков! Как домогался Лембистор хоть одного такого камушка, какие плёл интриги — вспомнить хоть приключения с царём Лазарем! Нет, ты ошибся, Лембистор, насчет того, что Лён и есть Румистэль, как ошибся насчет того, что Дивояр и Джавайн не одно и то же.
"Белый Принц", — вывела рука под номером пять.
О, Белый Принц! С какими воспоминаниями связано это название! Юст Достас, астроном, который открыл Лёну это явление! А ведь мог бы сам сообразить, что где-то на высокой орбите вращается вокруг Селембрис эта летающая башня, вынесшая древнего героя — Гедрикса! — из рассыпавшегося в прах мира. И общество астрономов-любителей, таких забавных старичков — с ними познакомил его старый Гомоня. Старый Гомоня, который и дал ему эту волшебную иголку, которая оказалась мечом Джавайна, и которого до визга боятся сквабары. И этот меч в Дивояре называют Каратель — никакого Джавайна, это название неизвестно даже библиотечному оракулу.
"Меч Джавайна! — нарисовалось шестым пунктом.
И вспомнилась ему вдруг песня Пипихи, как пела та на эльфийском языке про великий Джавайн! Она знала про Джавайн! Таинственная и скрытная Пипиха, которую он встретил в прошлом, когда попал в город короля Киарана Железной Пяты и встретил отвратительного и одновременно притягательного человека по имени герцог Кореспи Даэгиро, и тот сказал ему, как будто были открыты этому жестокому мудрецу тайны сердца Лёна! Он сказал: она тебя любит, идиот! Откуда она может любить Лёна, когда он с ней до этого не встречался — ведь встреча с мутузниками произошла во время Жребия! Тогда же Пипиха решила стать пленницей кристалла, спрятанного на вершине Наганатчимы, древних каменных великанов! А потом за этим же кристаллом охотился Румистэль, который оказался в зоне наваждения и как бы слился с Лёном! О, как всё запутано — жизни не хватит, чтобы найти концы! Нашёл ли Румистэль то, что искал?
"Пипиха", — написал Лён седьмым пунктом.
Она ждала его в Дюренвале, где её чуть не сожгли за колдовство. Она предварила его приход ста пятидесятью годами ранее, в Дерн-Хорасаде. Она знала этот его путь и отмечала своим присутствием места, которыми он только собирался идти. Что-то она знала о нём, таинственная, неуловимая Пипиха.
"Клад Финиста", — вот вопрос, ибо сказал огненный князь, к которому Лён за короткое время знакомства успел привязаться, что Румистэль найдёт спрятанные кристаллы, когда — дословно: пройдёт через него. То есть, через Финиста. Как так? Что это значит? Тогда Лён не подумал спросить, да и вряд ли разделённый с ним временем огненный потомок Саламандры услышал бы эти слова. А потом тут же нагрянули эти наблюдатели из Дивояра: Вольт Громур и Брунгильда, отчего у Лёна вообще мозг начал плавиться. И последовали такие вещи, которые объяснить невозможно! Но вот та книга, написанная на языке, который вообще никто в то время прочитать не мог, потому что не было такого языка! Что это значит? Кто оставил эту книгу с подробными описаниями преобразователя пространства — извэк айян! — вот как называются эти штуки! Какой-нибудь путешественник в далёкое прошлое? Страшно подумать, кто может быть им.
"Книга", — написал он сам себе.
Какая такая книга? Была ведь ещё одна книга, за которой охотилась Наташа. Охотница за местом королевы! Верно он подметил: это вообще её привычка — прикидываться не тем, кто она есть. А сам-то! Сам он разве не самозванец?!
Лён хмыкнул над своим немногословным списком. О, Наташа, какая таинственная ты у нас особа. Ведь надо же, скрыла от него, что у неё есть дар, что старуха Мария наградила её там чем-то… Чем же? О чем так намекала бывшая подруга по парте? В чём так непримиримо упрекала дивоярцев? Значит, ей тоже нужна книга — та самая, которую нашли в глухом лесном углу деревни Блошки, у ведьмы Марии? Это "Гениус Алама", страшная книга демонских заклинаний, которую ему даже одним глазком не дали увидать. Вот на этой книге инициирована Наташа?! Ох, чёрт, как же он небрежно отнёсся к этому известию — уж больно был занят этой внезапной встречей: Наташа в роли принцессы, без пяти минут супруга Пафа, то есть, короля Алая.
"Наташа", — записал он и перечитал свой список. Достаточно этих пунктов, потому что все прочие непонятности, скорее всего, как-то сами разгребутся. Возможно, они есть подпункты этих главных вопросов. С чего начать?
Была у него такая ясная уверенность, что рано или поздно эти вопросы откроют ему свои тайны, и будет это потрясающе интересно. Возможно, прямо сейчас стоит он на пороге разгадки, и за какой пункт ни возьмись — будет результат. Был бы знак какой: с чего начать. Все они его манили.
— Лён, вот ты где, а я тебя искал, — к его столу, спрятанному за стеллажами с книгами, подсел Гомоня.
Давно старый дивоярец не принимал облика филина, и выглядел он несколько моложе того Филиппа Эрастовича Гомонина, каким предстал однажды предстал перед учениками школы Лёна, где даже вёл историю. Прибытие Дивояра преобразило его, и теперь на Лёна смотрел красивый старый человек, благородный в своих сединах и с доброй мудростью в глазах.
