Соня устало вздохнула.
– А с этого начать не мог, а?
Куча ненужных слов, множество ненужных жестов и предложений. Золотые горы и все такое. Соня уж решила, что ее хотят завербовать под шумок уничтожить Землю или еще что. А оказалось все просто. Все так банально, просто и чисто. Может быть, у Гирана и есть темные помыслы, но все они меркнут по сравнению с его искренним желанием возродить эту планету. Исправить ошибки своих детей.
– Ты бы не поняла сразу, - возразил он.
Соня фыркнула.
– Психологию людей не пробовал изучать? Теперь понятно, откуда у Гай такая извращенная логика.
– А ты разве человек?
Ну да, какой же она Гомо Сапиенс? Раньше, с печатями, может и смахивала на человека, а теперь… Какая сейчас разница, какого она вида!
Соня некоторое время изучала лицо Гирана, а потом сказала:
– Если я откажусь?
– На Землю ты не вернешься в любом случае. Я попробую вытянуть из тебя Семена другим способом. Это очень сложно, но не невозможно. Своим согласием ты избавишь себя от страданий, а так же можешь избежать множества проблем. Я предлагаю тебе очень много.
Да, положение у нее хуже некуда. Ее поймали, и сделают то, для чего сюда притащили: с согласия или нет. Сбежать отсюда? Если ей осталось жить неделю, то она просто не успеет разобраться с устройством.
Если она согласится, то будет оторвана от Этэи, навсегда. Она не сможет быть больше Сосудом, а значит не сможет сражаться со Зверями. Но ведь до этого Этэя как-то справлялась. Вряд ли весь мир рухнет, если вдруг Соня потеряет свою силу. Этэя сделает вторую попытку, только это уже будет не ее, Сони, дело. Очень заманчиво избавиться от этого груза.
Только, чем больше Соня размышляла, тем сильнее ей казалось, что Гиран недоговаривает что-то очень важное.
– Есть еще что-то, - произнесла девушка, - ты не хочешь говорить. Это касается Этэи?
Бог Гинаи некоторое время раздумывал, а потом покачал головой. Совершенно искренне. Значит, дело в другом.
– Насколько сильно будет грозить опасность Земле, если я приму предложение?
– Дело не в твоем мире, Соня. Дело в тебе самой.
Брови девушки дрогнули. Надо же, есть еще что-то более шокирующее, чем она уже узнала о себе?
– Говори.
– Если после моих слов ты согласишься нам помочь, а потом попросишь умереть, мы выполним твое желание.
Господи, да что там такое? Это ее уже начинает волновать.
– Ты станешь такой, как твоя сестра.
Соня горько усмехнулась.
– Я стану разбитым Сосудом?
Гинаи кивнул.
– Семена - это часть твоей души. Отсеки кусочек, и все остальное умрет. Ты видела свою сестру. Она больше мертва, чем жива. И нет никакой возможности восстановления. Ни я, ни Этэя не сможем вам помочь.
Жизнь, в которой не будет никаких чувств и желаний. Никаких срывов, никаких эмоций, бьющих через край. Не будет щемящей нежности, когда она будет приближаться к Вэю, не будет ничего, только пустота. Наверное, это страшно.
– Я хочу подумать, - наконец произнесла Соня, - до завтра.
Гиран некоторое время раздумывал, а потом кивнул. Она устала. Ее едва ли не трясло. Ее похитили, чтобы выполнить благородную цель. На планету вновь вернется жизнь, и кто-то должен жертвовать собой, чтобы это свершилось. И этим кем-то стала Соня.
"Да, сестричка, нам не повезло с тобой. Все что нам оставили - это выбор, жить или умереть".
– Проводи ее, Канн, - сказал он, - пусть отдохнет и подумает.
Стройный Герт направился к Соне. Девушка развернулась и мелкими шагами пошла к выходу. Пол был до сих пор скользкий, и она боялась упасть. Страшно подумать, что все время разговора она провела на ногах. Или на Гинаи не принято гостей приглашать присесть? Ладно, не об этом сейчас надо думать.
Соня остановилась у самого входа, и не оборачиваясь спросила:
– Дракон ни при каких обстоятельствах не может причинить вред своей Невесте. Он будет оберегать ее до последней капли крови.
– Правильно, Соня, - послышался отдаленный голос Гирана.
– Генро знал, что меня здесь ничего хорошего не ждет. Так почему?
– Все просто. Его желание быть свободным от тебя так велико, что он согласился принимать экспериментальный препарат, который временно избавляет от некоторых проявлений связи. То, что ты наблюдала сегодня здесь, не что иное, как побочный эффект действия препарата.
Соня закусила губу. Еще одна покалеченная жизнью душа. Может быть, не чувствовать - это самый лучший выход. Когда ничего не чувствуешь, то и не страдаешь.
– Прекратите пичкать его всякой гадостью.
– Как хочешь, Соня.
Девушка посмотрела на Канна.
– Отведи меня к нему.
Взгляд в сторону своего Повелителя, а потом кивок.
Генро спал на огромной кровати, свернувшись в калачик, точно ребенок. Красные волосы разметались по подушке. И даже во сне он не переставал хмуриться. Он не был расслаблен, скорее натянут, как струна. Он был беззащитным. Соня почувствовала, как в сердце зашевелилась жалость. Она подошла к кровати и долго смотрела на его лицо, думая о том, кто виноват, что с ними со всеми такое происходит. От части, наверное, их Боги, отчасти они сами.
Соня услышала, как за ней закрылась дверь. Канн, видимо, решил, что их стоит оставить наедине, ничего страшного не случится, вышел. Соня бросила взгляд на дверь, вздохнула, а потом начала снимать с себя тесное платье. Она собиралась лечь рядом. Неважно, что Генро всей душой желает от нее избавиться, сейчас они были нужны друг другу. Девушка легла рядом и осторожно притянула к себе сонное тело своего Дракона. Он был другим, слишком отличался от Вэя. Он был жидким огнем, нестабильным, ранимым. Вэй был же льдом. Генро сонно вздохнул, приоткрыл один глаз, а потом буквально обвился вокруг Сони.
– Тепло, - произнес он, - впервые за долгое время. Ты ведь останешься со мной, брат? Никуда больше не уйдешь?
Генро болен. И хеон к этой болезни не имеет никакого отношения. Болен, как и все они. Болен тоской и холодом. Вэй его предал, но он все равно тянется к нему, как растение к солнцу. Похоже, на его психику очень повлияло появление между ним и братом Невесты. Тем более что брат всегда был с ней, а он в отдалении. Один, в холоде.
Соня подняла руку и погладила своего Дракона. Пока еще Дракона, но скоро все изменится. У нее есть выбор: освободить их от себя или заставить умереть вместе с собой.
– Мой бедный мальчик… - прошептала она, - что мы с тобой сделали?…
Трудно дышать, перехватывает горло, слезы катятся по лицу. Генро сейчас выглядел таким беззащитным, таким ранимым и несчастным. Он доверчиво прижимался к Соне во сне путая свою Невесту с возлюбленным братом. И он впервые во сне не замерзает. Холод ушел, потому что рядом с ним Соня.
