Василий с подозрением покосился на магов, но те поглядывали на него, ожидая объяснений. Надеяться, что чья-то глупая шутка, не приходилось, он ругнулся сквозь зубы, произнес заклинание.
Волк бежал как ни в чем не бывало. Василий нахмурился, повторил заклятие, подкрепив движением ладони, что усиливало мощь втрое. Любого зверя уже вынесло бы из сада, но волк лишь остановился, понюхал воздух и… о, позор!.. бесстыдно задрал лапу, помочился на излюбленный розовый куст, черенок которого везли из садов самого персидского шаха.
За спиной Василия послышался ехидный смешок. Мимо прошла волна прощупывания, кто-то из магов не утерпел, еще двое запустили незримые длани к странному волку. Вдруг один вскрикнул, а второй согнулся в поясе, прижимая окровавленную кисть к животу. На роскошном халате остались красные пятна.
– Он… он укусил меня! – вскрикнул неверяще Фивантрокл.
– Он же волк, – огрызнулся Василий.
– Но я… я лишь в проекции…
– И он тебя в проекции. Иначе бы отхватил вовсе!
Волк, внимательно слушая их крики, подвигал острыми ушами. В раскрытой от жары пасти зубы блестели ярко, весело, и казалось, что зверь нагло ухмыляется. Василий выступил вперед, голос прогремел как гром:
– Именем Серого Камня… сгинь!
Волк перебежал к беседке, снова поднял ногу, брызнул… в том месте взвился легкий дымок. Белоснежный мрамор таял, как грязная льдина в горячей воде. Через мгновение осталась изъеденная глубокими язвами безобразная плита. Кое-где сквозь дыры виднелась земля.
– Это не волк! – вскрикнул кто-то.
– Это демон!
– Порождение той стороны!
– Скорее, защиту…
Василий ощутил нарастание мощи вокруг себя, спасибо магам, собрал в кулак, волк нагло скалил зубы, но, когда незримая стрела, способная испепелить любую плоть, метнулась в его сторону, непостижимо легким движением сдвинулся в сторону. За его спиной зашипело, взвилась полоса дыма. Через сад пролегла черная полоса выжженной земли, а розами запахло еще сильнее.
– Сволочь, – ругнулся Василий. – Все бросайте слово преображения! Все!
– Какое? – вскрикнул кто-то.
– Слово истинности! – рявкнул он.
Вторая стрела пронеслась мимо волка, и опять кусты роз исчезали, а на землю густо падал черный пепел. Волк счастливо прижал уши, приглашая играть еще. Желтые глаза ловили каждое движение магов. Красный язык высовывался трубочкой, дергался, жадно охлаждая внутренности.
Василий торопливо выкрикнул заклинание, внутри сжалось, истинный облик демона мог оказаться устрашающим настолько, что он проявит слабость и позволит исчадию зла овладеть собой… однако волк лишь насмешливо прижал уши. Либо демон глух, либо… Василий похолодел. Последнее время доходили слухи, что не все в магии известно и познано, ибо есть земли на севере, где таинственная Гиперборея, где иные источники магической мощи…
На зов прибежали слуги с окованными медью палицами. Став в полукруг, начали загонять волка к стене, тот пятился, угрожающе щелкал пастью. Желтые глаза горели, как факелы в ночи. Шерсть встала дыбом, по ней волнами пробегали голубые шелестящие искры.
Слуги остановились, не решаясь подойти ближе. Волк стоял напружиненный, готовый скакнуть на любого, но вместо этого вдруг присел, лапы с силой оттолкнулись… слуги в страхе присели, а огромное звериное тело пронеслось над их головами в длинном прыжке. Волк отбежал всего на десяток шагов, снова как ни в чем не бывало обнюхивал уцелевший куст.
– Это не волк, – повторил один маг убежденно.
Василий едва не дал в зубы за такую новость, а второй, тоже годный только магам сапоги чистить, выкрикнул, словно составил великое заклятие, способное обогатить весь мир:
– Но и не человек!
Несколько голосов закричали:
– Как это?
– Невозможно!
– Это не демон, мы уже все испробовали…
Маг закричал, перекрывая их голоса:
– Я испробовал обратную трансформацию!.. Он остается волком, значит… он все же не человек!
Василий усиленно вязал цепь сильнейших заклинаний в один узел, не слушал, сам заклятие трансформации зверя в человека испробовал в первую очередь, сейчас же покрылся холодным потом, ибо на глазах рушатся устои магии. Этот волк мог быть либо человеком, либо демоном. Третьего не дано.
Но сейчас он видел это, третье!
Волк внезапно остановился. Переход от молниеносных прыжков к неподвижности был так резок, что все маги замерли, смотрели ожидающе. Волк стоял как отлитая из металла статуя, даже шерсть не шевелилась под легким ветерком. Василию почудилось, что в желтых глазах мелькнула насмешка.
Вспышка, неуловимое изменение, на месте волка поднялся с четверенек некрупный согнутый старик, весь костлявый, с выпирающими ребрами, худыми чреслами. Ноги были худые и тощие. Он торопливо схватил со скамьи у портика чью-то хламиду, набросил на плечи, запахнулся, лишь тогда спросил раздраженно:
– Никто еще не придумал, как превращаться вместе с одежкой?
Маги молчали, потрясенные, а Василий с трудом отыскал свой голос, ставший противно тонким, без ноток властности:
– Кто ты, неведомый?
Старик, уже в хламиде, похожей на серый грязный халат, вытер лоб широким рукавом:
– Да вот… фу… стар уже стал так скакать!.. Эх, где моя молодость… Меня зовут Опис. Странное имечко, но так звали моего далекого пращура, который… гм… словом, одна птаха шепнула мне, что… ну, вы собираетесь изобидеть одного из моей родни.
Он по-хозяйски сел, указал им на скамьи напротив. Маги послушно, как дети, сели, только Василий задержался, раздраженный, но пересилил себя, опустился напротив, голос его стал громче:
– Кто ты, назвавшийся Описом?.. Так в древности звали гиперборея… ставшего отцом древних богов Аполлона и Артемиды… Видимо, твой пращур. Что ты хочешь? Зачем разрушил мой сад?
Старик в великом изумлении пожал худыми плечами:
– Я? Я лишь гулял по нему, это вы его ломали и крушили… да еще с каким удовольствием! Правда, я сам люблю ломать и жечь…
Он мечтательно улыбнулся, зубы выглянули на миг, не по-старчески белые и острые, клыки высунулись нестертые. По телу Василия пробежал недобрый холодок.
– Ладно, – сказал он, сердце ныло в предчувствии поражения, – ты показал свою мощь, старик. Хотя не думаю, что ты сильнее… Но и ты не сможешь повредить нам. Ибо наши источники мощи разные…
Внутренним слухом он различал слова, которые спешно составляют Укен и Шенг, даже Фивантрокл и другие маги опомнились, лихорадочно ищут щели в странной защите гиперборея. Теперь бы задержать разговорами, отвлечь сладкими словами, расспросами.
Старик отмахнулся:
– Да какие там разные.
Василий насторожился, сердце радостно застучало, спросил как можно небрежнее:
