Следующий страж оказался порасторопнее – он успел сделать выпад и вонзить меч в грудь искусственному человеку. В ответ монстр навалился на него всем телом, смяв, и они покатились по полу, опрокидывая шкафы и книги. Пыльные фолианты посыпались с полок, хороня под собой дерущихся. Эльф лишился меча, оставив его в теле врага, и теперь бессильно царапал ногтями по полу. В это время его последний товарищ отбросил в сторону лук и, выхватив кривой кинжал, набросился на чудовище сверху, принявшись полосовать им все еще шевелящиеся руки и грудь раненого монстра. В ответ гомункулус выгнул свою неожиданно длинную шею и в свою очередь сомкнул зубы на горле пришедшего на помощь товарищу стража. Тот сразу обмяк и затих. Но и чудовищу не суждено было подняться – в тот самый миг широкий взмах меча снес ему голову. Ал Неллике правильно оценил слабое место врага – лишившись головы, монстр упал и перестал шевелиться.
Убедившись, что чудовище больше не представляет угрозы, саэгран обернулся туда, где должен был находиться его собеседник, барон Танкред. Само собой, возле камина уже никого не было: в воздухе оседали сверкающие огненные искры – следы сотворения магического портала. Огненный Змей ушел через пылающий камин, умело воспользовавшись возникшей неразберихой, а все произошедшее здесь явно являлось частью придуманного им плана.
* * *
Ал Неллике стоял в хорошо освещенном коридоре, свет в который проливался из высоких стрельчатых окон, бесстрастно наблюдая, как хмурые от негодования стражи выносят из Логова Змея обернутые в пурпурную ткань тела.
Все пятеро из отдавших душу Тиене эльфов были благородного происхождения, все являлись потомственными стражами. Каждый из погибших мог похвастаться родовым древом, уходящим корнями на глубину нескольких поколений, десятилетиями боевой подготовки и целой плеядой амбиций, которым уже не суждено было сбыться. Жуткий монстр, этот не-человек, порожденный враждебной магией и алхимическими реакциями, взращенный в стеклянной колбе и просуществовавший на свете не больше двух дней, оборвал древние родословные и исполненные чести жизни истинных воинов. Воинов, которых у него так немного. Здесь, в Бренхолле, всего сорок шесть стражей, едва державшихся на ногах после событий прошлой ночи. В городе – еще два десятка благородных алов и почти сотня из присланных лордом Найллё воителей. Проклятый барон во всем оказался прав: эльфы взяли город, но удерживать его Неллике было нечем. Если бы он только не отправил Альвина в Реггер с пятью десятками осей и долов! Тот замок столь же легко пал и оставался столь же беззащитным…
– Мой саэгран, никаких следов.
Старший страж склонился перед своим командиром. Это был один из так называемых Певчих Птиц, доверенное лицо ала Неллике. Перед предводителем почтительно замер невысокого роста темноволосый воин с цепким и внимательным взглядом кошачьих глаз.
– Замок слишком большой, у меня недостаточно сил, чтобы проверить все помещения.
– Так не трать свои усилия на бесполезные действия, Рилле. – Оскроклюв даже не повернул головы в сторону стража. – Вы все равно его не найдете. А если и найдете, только еще раз упустите, а у меня добавится мертвецов. Этого зверя нужно ловить по-другому. Умный охотник не выходит на медведя с копьем, если можно устроить травлю или поставить капкан.
– Я и мои воины делают все возможное, мой саэгран, – страж хмурился, прекрасно понимая всю сложность задачи.
– Все поиски Танкреда прекратить. Огненный Змей хитер, он перемещается по Бренхоллу, используя сеть тайных ходов, найди их и перекрой. Обвали, засыпь, все что угодно, лишь бы лишить его этой возможности. Переверните здесь каждый камень, проверьте все заброшенные углы, подозревайте каждую тень…
– Разрешите мне провести грани Дельтоида Маэлле-ганы[26] и обозначить исходные точки над замком. Я хочу провести ритуал.
– Действуй. Скажи Велланте, чтобы лично оказала тебе помощь. После того, как закончите с этим, – продолжил Неллике, – у Танкреда останется лишь один способ перемещаться по замку – его магия огня. Но мы закроем ему и этот путь.
– Прикажете потушить все камины и очаги в замке? – с сомнением в голосе поинтересовался страж.
– А также свечи, факелы и лучины? И отобрать огнива? Нет, конечно, это было бы слишком очевидно и глупо, учитывая, сколько баронских крыс еще осталось в Бренхолле. Пока осталось… Есть способ получше – я назвал его «Огненный Хвост Саламандры», он перенацелит заклятие туда, куда укажу я. Магию следует побеждать магией. – Остроклюв наконец обернулся и внимательно посмотрел на своего старшего стража – пришла пора расставлять силки на певчих птичек. – Сейчас, когда господин Жаворонок больше не может пропеть свою песнь, настало самое время подготовить ловушку для нашего гостеприимного хозяина. Я предупрежу тебя и остальных старших. Пока же просто исполняй то, что требуется.
Рилле молча кивнул и удалился, обгоняя скорбную процессию. Как и следовало ожидать, страж не проявил беспокойства и ничем не выдал себя. Но Неллике и не надеялся поймать предателя на примитивных уловках или неосторожных словах – он уже понял, что имеет дело с истинным мастером лицедейства. Его новый план разоблачения был проработан гораздо тоньше – сейчас, когда изменник уверен в том, что Остроклюв полностью поверил в виновность Феахе (и доказательство тому – мертвое тело стража, брошенное в грязи во дворе замка), он не станет подозревать западню там, где она будет якобы на барона Танкреда, на самом же деле – на господина Жаворонка, до сих пор себе живого и здравствующего. Круг подозреваемых значительно сузился: Феахе и Келльне мертвы, Альвин, который вне подозрений, отправлен с заданием в Реггер. Остаются Рилле, Мелле и Тарве. И, конечно же, своевольная Велланте, ее тоже нельзя полностью сбрасывать со счетов – в последнее время чародейка проявляет все больше недовольства его, Остроклюва, решениями. Это началось после того, как он заставил ее и двух ее кавенте превратиться в голубиц, отсидеть полдня в клетке, да еще и пожертвовал ведьмами, чтобы похитить Роланда Бремера. Впрочем, больше всего подозрений у саэграна вызывали первые двое стражей. Неллике улыбнулся – очень скоро он наконец получит возможность расправиться с этой изворотливой «пташкой», из-за которой сегодня погибли пятеро его воинов, а Огненный Змей ускользнул от расплаты.
Последнее из тел пронесли мимо: погребальная накидка цвета чертополоха, лицо открыто ветру и небу, лишь на глазах – повязка с изображением пурпурного цветка. Они не упокоятся в фамильных криптах – то удел умерших от болезней или доживших до конца своих дней стариков. Как и положено погибшим в бою, их тела до захода солнца сожгут на погребальном костре, и лишь безликий пепел наполнит траурные шкатулки с гравировкой в виде герба Дома на крышке. После этого печальный заркен[27] выведет красной вязью имя и род погибшего на крышке, и то, что осталось от воина, вернется к его семье, доставленное на порог Черным Арфистом[28]. Меньше всего на свете отцы и матери стражей желают получить в дар от своего лорда такой вот прощальный знак внимания и почета. Во времена Смуты подобных вещей было много, так много, что зачастую некому было их доставлять; в дремучих лесах Южного Конкра до сих пор, случается, находят в земле черные шкатулки со стершимися от времени именами. Ал Неллике знал семьи, где целые поколения не хоронили своих мужчин в криптах, зато Стену Чести, увешанную оружием и трофеями так, что некуда было воткнуть кинжал, украшал не один десяток подобных вещей. Множество раз ему доводилось видеть, как стремление к славе, власти или слепой мести на самом деле оборачивалось лишь стремлением к могиле. Его собственная семья была из таких – отец и старший брат сложили головы во время Погибельной Смуты, воюя за чужие интересы, трое других братьев погибли уже после войны, участвуя в заговорах и мятежах претендентов на трон Черного Лебедя. Но младший и последний из оставшихся в живых сыновей не собирался повторять печальный путь предков – он служил своему лорду, с виду верно и безупречно, но при этом зная, что при нем его род достигнет величия, потому что он, Неллике, сделает все, чтобы пройти этим путем и не оступиться.
