Зато, у меня наконец-то появилось время для работы над дневником Карла Хило. Шифр оказался очень сложным, но мне удалось понять систему и разгадать его. Однако текст оказался многослойным. Расшифровав один его слой, мне пришлось возиться заново с другими. Хорошо еще, что шифры были похожими, и разгадывать их, поняв систему, было не так сложно.
Я не знал, есть ли смысл разгадывать дневники. Там могла быть важная информация, но скорей всего она уже давно устарела. Так что я садился за расшифровку дневника только когда, было свободное время.
Санторин порадовал меня тишиной и спокойствием, а также тропической жарой. В порту была обычная, деловая суета, а в городе царила провинциальная безмятежность. Увы, но в этот раз у меня не было времени любоваться красотой острова.
Я сразу пошел на прием к Эктору Серрано, главе семьи. Он быстро принял меня и, хотя и был очень удивлен, вопросов не задавал, ограничившись светскими темами. А я не стал его томить и перешел к делу.
— Вы, должно быть, гадаете, зачем я в такое время прибыл на Санторин?
— Не буду спорить.
— У меня как вам дело государственной важности и послание от императора Аврелия.
Я протянул ему запечатанный конверт. Эктор Серрано внимательно осмотрел печать, прежде чем сломать её и прочитать письмо. Пока он читал, я медленно пил вино.
— Интересно… — медленно произнес Серрано.
— Если у вас есть вопросы, я на них отвечу.
— Почему именно сейчас?
— Его величество хочет укрепить империю и породниться с южным дворянством.
— Моя семья не самая знаменитая, влиятельная и родовитая.
— И, тем не менее, император выбрал именно вас.
— Допустим. Но я не вижу причин принимать предложение его величества. Империя сейчас переживает не лучшие времена, да и империя ли она уже? Насколько мне известно, Сенат фактически отстранил императора от власти.
— Если вы сторонник Сената то, боюсь, мне придется вас разочаровать. Империя на переломе эпох, это так. Но император ни на секунду не выпускал бразды правления. Новости на ваш остров приходят с небольшим опозданием, и вы должно быть еще не знаете, что глава Союза промышленником и его заместитель казнены.
— Вот как. А Галл Маэрхант, Райд Асмуд аха Астреяр и Адам Гайер?
— Они признали власть императора. Хотя я лично предпочел бы видеть их головы в одной корзине.
— И тем не менее. Мне придется отправить свою дочь в место, в котором в любой момент может разгореться бойня. Я не хочу однажды утром прочитать, что Фелицию казнили вместе с Аврелием.
— Пока я жив — этого не произойдет.
— Но вы смертны.
— Сеньор[5] Эктор Серрано. Вы ведь умный человек и понимаете, что мятеж провалился в тот самый момент, когда мятежники оставили жизнь императору и начали играть по его правилам. Не все идет, так как надо, но все-таки. А сейчас началась война, и церемониться никто не будет. Один раз я уже ввел войска город и приказал подавить мятеж. Я могу это сделать еще раз.
Мой собеседник кивнул, соглашаясь с моими словами. Но этого было мало.
— Вы можете сейчас отказаться от предложения его величества. Но второй раз его вам никто не сделает. Сейчас вы можете поднять семью Серрано выше, чем когда-либо мечтали ваши предки. Остров Санторин полностью перейдет под ваше управление, а должность губернатора будет упразднена. И все ваши торговые партнеры, нынешние и будущие, будут понимать, что они ведут дела не с мелким дворянином, а с зятем императора Райхенской империи. Да, сейчас империя переживает не лучшие времена. Тот, кто покупает акции компании, находящейся на грани банкротства, рискует, но может и озолотиться.
— Речь идет не просто о деньгах. А о моей единственной дочери.
— О её безопасности я буду заботиться так же, как о безопасности императора.
— Последний вопрос. Вы надеетесь выиграть эту войну? По последним сводкам — армия начала отступление по всему фронту.
— Это отступление было задумано еще два месяца назад. Вы не были в тех местах, а я был. Кунакцы сейчас захватывают сотни квадратных миль бесплодной пустыни, несут потери и растягивают линии снабжения. Одни только поставки питьевой воды станут для них такой проблемой, что скоро им придется остановиться. Подобный план боевых действий был предусмотрен еще четыре года назад, когда я занимал должность консула Восточной области. Сейчас рано загадывать победим мы в этой войне или нет. Но одно я могу вам точно сказать — мы не проиграем!
— Хорошо, я подумаю над вашим предло…
— Отец, у нас гости? — в комнату без стука заскочила Фелиция, но увидев меня, остановилась. — Прошу прощения, что помешала.
Она поклонилась и хотела выйти, но Эктор Серрано её остановил.
— Подожди Фелиция. Это дело касается тебя в первую очередь. Его величество Аврелий хочет взять тебя в жены.
— Это шутка?
Я встал и поклонился Фелиции.
— Сеньора Фелиция Серрано, я уполномочен передать вам послание от его величества императора Райхенской империи Аврелия, — я протянул растерявшейся девушке письмо императора. — А также официальное предложение стать императрицей райхенской и женой его величества.
Фелиция не дрогнула и даже не побледнела. Она молча вскрыла конверт и быстро пробежав глазами письмо, убрала его в карман рубашки.
— Мое мнение кого-нибудь интересует? — холодно спросила она, глядя на отца.
— Нет.
— Да, — возразил я. — Аврелий приказал мне не настаивать в случае вашего категорического отказа. Но не спешите давать ответ, второй раз он делать предложение не станет.
— Ясно.
— Дочь моя, не так давно ты возмущалась тем, что я вел переговоры с посланниками кунакского патриархата. Ты называла это предательством и говорила что мы часть империи. А я всего лишь думал об интересах семьи, не более того. Сейчас у тебя есть шанс намертво привязать Санторин и нашу семью к империи. Да, о любви можешь даже не мечтать, но кто сказал, что защищать интересы семьи и империи легко?
Фелиция молча выслушала отца. Я тоже молчал, хотя новость о том, что Серрано вели переговоры с кунакцами, была неожиданной.
— Мне надо подумать, — сухо ответила она. — Араэл приехала с вами?
— Да.
Девушка повернулась и вышла.
— Я могу её заставить.
— Не надо, — покачал я головой. — Она должна сама принять решение.
— Хорошо. А что вы будете делать?
— Ничего. Раз вы так легко признались в том, что ввели переговоры с нашим врагом, значит, они все равно ничего не смогли вам предложить.
— Ха! А вы догадливы. Да, они много хотели, но ничего не давали взамен. Я уверен, что мы выиграем эту войну.
