— А почему нет? Ты не можешь проникнуть глубже?
— Только с риском для нас обоих. Читать воспоминания — это одно, а искать ответы, принципы, идеи — совсем другое. Ты же говорил, что не хочешь, чтобы зло, причиненное ему, было необратимо.
— Нет, не хочу. Но как мы узнаем, что случилось со мной, если он не может или не хочет сказать этого? — раздраженно спросил Джеван.
Тавис задумчиво потер подбородок покалеченной рукой.
— Возможно, воспоминания Райса не так уж важны, — ответил он. — Разве ты не видишь? Я прочитал его воспоминания, но ты один из тех, с кем это случилось. Он находился вне круга и был занят другими вещами. Он не видел подробностей…
— Но, Тавис, я не могу вспомнить…
— Теперь нет, — ответил Тавис. — Но, может быть, сейчас я догадываюсь, как помочь вспомнить. Кто лучше тебя самого знает, что произошло.
Джеван уставился на Целителя, потом выбрался из кресла и схватил Тависа за руку.
— Когда, Тавис? Когда мы сможем сделать это? Сейчас?
— Нет, позже. Через несколько дней, когда наркотики выйдут из твоего организма.
— Но с Райсом наркотики помогли тебе, — пробормотал Джеван, снова опускаясь на край кресла, и надул губы. — Я не понимаю.
— Для этого нужны твои осознанные усилия и контроль. Я обеспечу поддержку тебе, когда придет время, но это совсем другая работа. А теперь посиди спокойно. Я хочу проверить еще кое-что, прежде чем его защиты снова поднимутся.
Снова погружаясь в сознание Райса, Тавис обратился к его воспоминаниям о Девине Мак-Рори, который приходился Райсу племянником со стороны жены, и выяснил, что Райсу было известно о смене ролей Девина. Однако, как Тавис ни старался, он не узнал, кто еще участвовал в этом.
Зато именно Райс сделал Девина непохожим на Дерини! Райс нашел способ блокировать деринийские способности в любом Дерини!
Тавис выяснил все о многочисленных попытках обучить этому других и столь же многочисленных неудачах, а потом… Ухватил неуловимый ключ!
Он вышел из контакта и опробовал находку, подбирая необходимое усилие. Он обнаружил нужный рычажок у себя в мозгу и, еще не коснувшись его, понял: он может повторить то, что умел только Райс.
Однако еще важнее была причина, по которой Райс хотел обучить других своей способности. Он узнал о Реване, живущем с виллимитами в ожидании Целителя, который сможет осуществить план Райса и… каких-то других, неясных; план, возникший после смерти Синхила: спрятать хотя бы часть расы Дерини от преследований, начавшихся разгромом Деринийских религиозных Орденов. Тавис сам дал знать об этом Райсу. Епископ Элистер, Джорем и Джебедия должны были передать остальным. Только ни Райс, ни Тавис еще не знали, успела ли кому-то помочь эта горькая весть.
Оставалось еще многое сделать, так многое…
Но вот в конце концов Тавис окончательно покинул сознание Райса, оставив его во власти сна. Открыв глаза, он увидел Джевана, стоящего босиком возле него. Ухватив его за локоть, мальчик своими серыми глазами с тревогой вглядывался в лицо друга.
Тавис в изнеможении опустил руки. На вопрос Джевана он толком не смог ответить, а только заверил, что все удалось, и велел мальчику ложиться спать, оставив объяснения на утро.
Сам он провел ночь в кресле рядом с Райсом, пристально наблюдая за Целителем.
И сказал: возложите на голову его чистый кидар, — и возложили чистый кидар на голову его и облекли его в одежду; Ангел же Господень стоял.[27]
Рассвет рождественского дня 917 года был серым и промозглым; почти над всей гвиннедской равниной сыпался легкий снег. Камбер встретил зарю у окна своих покоев при валоретском соборе, весь во власти тревоги за дочь, которая сейчас, в эту самую метель, пробиралась в обитель Святой Марии на Холмах, к безопасности.
Утешало хотя бы то, что с ней были Кверон и Ансель, готовые в любой момент защитить женщину и оказать ей медицинскую помощь, и все же в ее положении решиться отправиться в путь, да еще в такую погоду, было сущим безумием — вот только у них не было иного выхода! Вот если бы она разрешилась от бремени, прежде чем двинуться в дорогу, если бы бегство могло подождать до весны!..
Если бы, если бы… Он поймал себя на том, что раз за разом перебирает все те же глупые мысли и сожаления. Если бы Синхил протянул подольше… если бы король выбрал в наставники сыновьям не таких алчных и недалеких людей… если бы регенты были более терпимы…
Но ничего этого не произошло, и теперь Камберу и его соратникам не оставалось ничего другого, кроме как пытаться станцевать свою партию в этой мрачной пляске смерти, постоянно сознавая неотвратимость столкновения лицом к лицу, в котором победу неминуемо одержат регенты, на стороне которых законная сила и народ, в массе своей настроенный против Дерини. Начало было положено в аббатстве Святого Неота и в двух других обителях. Возможно, были и другие жертвы, но о том знает только Бог и регенты. А вдруг он ошибался, понадеявшись, что все давно позабыли о существовании монастыря Святой Марии, и тот был разрушен, подобно святому Неоту? Что если Камбер послал дочь и внуков на верную смерть?
Отгоняя прочь эти бесплодные опасения, он мысленно вернулся к положению здесь, в Валорете. Несмотря на ранний час, на соборной площади стояла внушительная толпа. Людские ручейки втекали под своды храма. Следы множества ног пятнали снег, превращали его в грязь. Гвардейцы архиепископа, возглавляемые теперь Джебедией, заняли места у входа в резиденцию и по обе стороны дороги от главных ворот до собора. Где-то там был и новый начальник стражи. Джорем тоже проверял охрану собора, он занялся этим, как только вернулся из Шилла.
Райс еще не вернулся, хотя Камбер и Джорем ждали его к заутрене. Камбер заставил себя вздремнуть в последние предрассветные часы, Деринийской тренировкой восполнил то, чего не принес короткий сон, и все же не обрел хорошего самочувствия. Он ждал, что Райс пошлет хотя бы весточку, если сказал, что не следует его ждать. Неужели Джеван был так болен? А ведь он наследник престола.
Качая головой, Камбер отвернулся от окна, причиной опоздания Райса могли быть и враждебные происки и его захват. До полуденной мессы у архиепископа не было официальных обязанностей — Роберт Орисс и Дермот О’Бирн предложили провести две первых службы, как это сделал Ниеллан в полночь, — но он не решился начать розыски. Апартаменты наследника престола недоступны для деринийского епископа, который занял место, предназначенное Хьюберту.
В соседней комнате послышался шорох, и вскоре появился Джорем с кипой документов, требовавших подписи перед возведением на архиепископский трон. После этого они с Джоремом должны были заняться утренним туалетом без помощи слуг — Анселя теперь не было, а внимание посторонних они не хотели привлекать.
