— Мне никто не сказал. Что это задумали ваши Граничники? Да к тому же с собаками… Для чего им ищейки?
— Недавно нам стало известно, что близнецы живы.
— После того, как свалились в Пору? — изумился Кокс. — Быть такого не может.
— Может. Наши сведения абсолютно верны. Таким образом, у нас есть все шансы заполучить назад пробирки с Доминионом.
— О, это хорошо. Значит… — затрещал Кокс, но старик блеснул обсидиановыми глазами в его сторону, и тот умолк.
— Дай закончить. Не только близнецы остались живы, но и мальчишка Берроуз, а также, как выяснилось, Эллиот.
— Берроуз? Эллиот? — Кокс нервно сглотнул. Услышав эти имена, он завертел головой, как птица, и поспешно отступил на шаг от старого стигийца. Хотя бывший ренегат отличался неясными очертаниями фигуры, то, как он держался, не оставляло никаких сомнений в том, что новость чрезвычайно его встревожила.
— Да, и они оба где-то там, внизу, — сказал старик, задумчиво потирая подбородок. — А насколько я припоминаю, твоя часть соглашения предусматривала, что ты сдашь нам Уилла Берроуза и всех, кто имел с ним связь. Здесь ты не оправдал наших ожиданий. Помимо того, Дрейк сейчас на свободе в Верхоземье. Он пытается нам докучать, хоть и без успеха. — Старый стигиец поднял руку, затянутую в черную перчатку, и по обе стороны от Кокса во мгновение ока появились два Граничника, которые тут же подхватили его.
— Но я не чужд милосердия. — Старик улыбнулся, но улыбка получилась слишком широкой и больше походила на оскал. — Я готов дать тебе возможность исполнить свои обязательства, — сказал он.
— Нет, прошу, умоляю, нет… — забормотал Кокс, когда до него дошло, что имеет в виду стигиец.
— Книга Исайи, глава двадцать восьмая, стих пятнадцатый: «Мы заключили союз со смертью и с преисподнею сделали договор», — произнес старик.
— Вы же не поступите так со своим старым другом Кокси!
— Уговор есть уговор, — коротко ответил старый стигиец. И Граничники швырнули Кокса в Пору. Он камнем полетел вниз, похожий из-за грязной черной накидки, развевающейся на ветру, на чрезвычайно уродливого колдуна, только без метлы.
— Суровый приговор, ведь так ты сказал, Кокс? Суровый приговор? — крикнул ему вслед старик, и эхо разнесло его слова по Поре.
Уилл открыл глаза. Он лежал на животе, головой в куче щебня, а в нескольких сантиметрах от его носа наблюдалась весьма любопытная картина. По камешкам медленно ползло существо, которое вполне можно было бы принять за разъевшегося слизняка, если бы не чередующиеся темно-зеленые и светло-зеленые полоски вдоль спины, словно пульсировавшие радужным светом.
Мальчик устал косить глаза и отполз подальше, чтобы четче видеть слизняка. Тот заметил движение и мгновенно замер.
— Привет, — сказал Уилл. Существо не шевелилось, и мальчик легонько подул на него.
Внезапно слизняк будто вывернулся наизнанку: яркие зеленые полосы сменились серой окраской, почти неотличимой от цвета камня, по которому полз слизняк. Вдобавок он свернулся шариком, так что если не знать, его можно было принять за обычный округлый камешек.
Поскольку слизняк продолжал притворяться мертвым — или неодушевленным камешком, — Уилл снова подул на него. На этот раз существо никак не отреагировало, и мальчик подул сильнее.
Слизняк с щелчком подскочил, словно блоха, и исчез.
— Что за?.. — воскликнул Уилл, резко садясь.
Осмотревшись, он увидел, что Эллиот и Бартлби еще спят. Зато отец, судя по всему, давно проснулся. Он сидел, опираясь спиной на невысокий древовидный папоротник.
— Ты видел? — спросил у него Уилл.
Доктор Берроуз кивнул, но восхищенный блеск в его глазах был связан вовсе не с летающим слизняком.
— В жизни не встречал ничего подобного… должно быть, это неизвестный науке вид, — сказал Уилл.
Доктор выставил ладонь, прерывая восторженные излияния сына.
— Уилл, это не так уж важно… по крайней мере, не сейчас.
— Ты о чем?
— Просто погляди вокруг. Ты разве не понимаешь, где мы? У нас получилось… мы внутри планеты. Мы внутри Земли!
Уилл ответил не сразу, подставив голову золотистым лучам, которые лились сверху.
— Но… нет… ведь это светит солнце, — неуверенно произнес он.
— Да, Уилл, солнце, но не наше, — сказал доктор Берроуз. — Эти древние люди кое-что знали… они нашли, как сюда добраться, и мы повторили их путь. Нам это удалось, так же, как и им. Черт побери, у нас получилось!
Мальчика осенила догадка, и он нахмурился.
— Пап… когда нас оторвало от стены и унесло на середину бездны, я думал, что это Бартлби дернулся. — Уилл пристально посмотрел на отца, но тот не отвел взгляда. — Но это ведь не он, верно? Это ты сделал.
Эллиот что-то пробормотала во сне, и доктор приложил палец к губам.
— Тс-с-с… потише, Уилл.
Но Уилл не собирался молчать.
— Ты специально постарался, чтобы мы никак уже не смогли вернуться. И когда ты палил из моего стэна, ты не знал, куда мы попадем, так? Ты понятия не имел, доберемся мы сюда или просто подохнем в этой жуткой темноте?
— Не имел, — признался доктор. — Стрелял наугад, так сказать. — Ему явно понравился незатейливый каламбур, который у него получился, и он повторил: — Стрелял наугад.
— Ты!.. — проворчал Уилл, потрясенный тем, что отец так легко рискнул их жизнями и говорит об этом как ни в чем не бывало.
— Не спорю, ты вправе на меня сердиться, Уилл, но только посмотри, чего мы в итоге добились, — негромко сказал доктор Берроуз, снова бросив взгляд на Эллиот. — И я бы тебе посоветовал помалкивать, потому что как раз сейчас нам надо действовать заодно, чтобы выбраться наверх. А если вы с нашей Элли начнете раскачивать лодку, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ее зовут Эллиот, а ты проклятый псих! — не выдержал Уилл. — Ты же всех нас мог прикончить из-за своей дурацкой идеи.
— Ну ведь не прикончил же? — возразил доктор. — И если бы мы остались висеть в той бездне, долго бы мы, по-твоему, продержались? — Он поднял взгляд к свету. — Послушай, Уилл, если мы выберемся наверх и увидим там только выжженную солнцем пустыню, ты сможешь себя поздравить и сказать, что был прав… потому что мы умрем от голода и от рака кожи. — Доктор Берроуз кивнул своим мыслям. — Да, мы, словно Икар, окажемся слишком близко к солнцу.
Мальчик не знал, что на это ответить. Отец перевернул все с ног на голову, и вдруг получалось, если Уилл все-таки прав, что они обречены. Мальчик улегся обратно на щебенку, а когда Эллиот наконец проснулась, не стал ей рассказывать, в чем сознался доктор Берроуз. Да и какое теперь это имело значение?
