— Хочешь послушать байки бывалой путешественницы? — подмигиваю ему.
— Хотелось бы. Сам я дальше стен своего Ордена и поместья не был, — кивнул он, усаживаясь поудобнее, чтобы можно было смотреть и на удочку, и на меня.
И потекли одна за другой истории! Я любила поболтать о своих немногочисленных, но ярких встречах и, как я считала, приключениях. Особенно мне нравилось расписывать хаарь и семейку Леннайев… На этот раз, найдя непуганые уши, я дала волю своему языку и рассказала все так, что Али, будь он здесь, непременно бы меня похвалил.
Инквизитор заслушался, опершись щекой о кулак, и все время не сводил с меня глаз. Подбодренная таким вниманиям, я распалялась все больше и заткнулась только тогда, когда рассказывать было уже просто не о чем — моя память иссекала на почти двух месяцах жизни. Я даже смогла пересказать Арланду события с единорогом, хотя они были еще очень свежи в памяти и до этого я боялась вспоминать их — слишком страшно, да и рука начинала ныть. Теперь же я, наконец, окончательно почувствовала, что все это ушло в прошлое и больше не повторится, разве что в моей байке, которую я еще ни раз расскажу кому-нибудь.
— Поразительно… — вздохнул Арланд, когда я закончила. — Ты столько раз была на волоске от смерти, а ведь по тебе и не скажешь. Неужели это такая ерунда для тебя?… Я знал людей, которые сходили с ума от страха, просто попавшись в руки грабителям, а ты в порядке после всего этого…
— По-моему, если все время так бояться за свою жизнь, долго не проживешь — просто сгоришь, износив все нервы. В этом мире нельзя жить вот так, бояться за себя, думать только о себе… нужно жить для кого-то, делать что-то, иначе все бесполезно, — объясняю ему. Как это ни странно, но я действительно верила в то, что говорю, хотя состояние «бродячего балабола» еще не отпустило меня. — Не то чтобы я была такой человеколюбивой и самоотверженно стремилась жить для окружающих или не боялась смерти. Я просто не думаю, что мне есть, что терять, есть, чего стыдиться, когда суюсь в очередное пекло! В этом мире можно просто жить, наслаждаться жизнью и умереть, не жалея ни о чем. Но умереть, не повлияв ни на что, было бы как-то слишком одиноко… Вот.
Когда я подняла взгляд с недвижного поплавка на Арланда, он смотрел на меня так, как будто я сказала ему что-то схожее с божественным откровением. Кажется, он даже не дышал, застыл на месте с широко открытыми глазами.
— Ты чего?…
— Да ты… я… — он попытался что-то выговорить, запинаясь, но так и не смог. Замолчав, он продолжил смотреть на меня во все глаза.
— Брось, неужели я сказала что-то настолько впечатляющее? — засмеявшись над его лицом, я пихнула его в плечо.
— Просто я понимаю тебя… но хотел бы я еще и уметь жить так, как ты! — заговорил он, сменив позу на более удобную и сев ко мне поближе. — Тебя чуть не убили, почти искалечили, а ты совершенно счастлива и довольна своим образом жизни!
— И что же, памятник мне за это теперь поставить? — хмыкаю, отворачиваясь от него. Внезапно меня начал смущать такой пристальный взгляд. — По-моему, твоя жизнь тоже неплоха, графеныш, живешь в поместье, идешь к своей мечте…
— Да что же ты можешь знать о моей жизни!? — воскликнул он, придя в абсолютное отчаяние от моих слов. Но уже через пару секунд он понял, как выглядит, и заставил себя успокоиться, хотя, видно, мои слова задели его за живое. — Прости, что я так не сдержан, но ты даже представить не можешь… ты ничего не можешь знать.
Он откинулся спиной на сиденье ложки и задрал голову вверх, смотря в небо.
— За рыбой следи, несдержанный, — усмехаюсь, водя своей удочкой и дергая леску. — Думаешь, она тут вообще есть?… Может, ты в болото заплыл? Хотя, вроде бы, дна не видно…
— Да нет… но не сразу же она будет клевать… наверное, надо просто подождать… Эй, Бэйр, не стоит так наклоняться над водой!..
Но было поздно.
Когда я услышала крик инквизитора, я уже почти была в воде. В холодной вонючей воде, тяжелой, как свинец.
Откуда не возьмись появилось течение, оно закрутило меня и потянуло вниз, я начала барахтаться, пытаясь выплыть наверх, но сопротивляться было бесполезно, мне только удалось высунуть на поверхность нос и захлебнуться, так и не успев вдохнуть.
Боги, неужели я не умею плавать!?… А ведь я никогда не пробовала!..
Эти мысли лишь усилили панику и мало помогли, я попыталась барахтаться более размеренно, но к поверхности все равно не поднялась.
Грудь без воздуха уже начинало покалывать, но тут меня подхватили чьи-то руки и вытянули на поверхность, легко, как по маслу.
— Давай, держись за борт!.. — крикнул мне инквизитор, прицепляя мои руки к борту лодки. — Кажется, в воде кто-то есть… Давай забирайся! Как бы это не была щука!
Я еще не успела отойти от шока и осознать, что все обошлось, и тем более я не поняла, что он мне говорил и почему так толкал на лодку.
— Да забирайся ты! Подтянись! — Арланд гаркнул мне на ухо и я, наконец, придя в себя, попыталась залезть в лодку.
Инквизитор подтолкнул меня еще раз и помог свалиться на безопасное сухое днище.
Кажется, он говорил про щуку.
— Давай сюда! — сев на дня, я протянула ему руки, чтобы помочь забраться в лодку, но Арланд уже не смотрел на меня.
Он следил за чем-то в воде, плывя на месте.
— Арланд?… Забирайся! — шиплю ему, в страхе оглядывая воду вокруг лодки. Но я ничего не увидела.
Вдруг вокруг Арланда начались какие-то всплески, и инквизитор нырнул вниз, забарахтался.
Испугавшись до смерти. Не зная, как и чем могу помочь, я заметалась по лодке. Были мысли сунуть в воду удочку, чтобы по ней инквизитор смог выбраться, но потом я поняла, что это глупая идея…
— Бэйр! — закричал он, вдруг выныривая. — Сачок!..
Я обшарила глазами ложку и схватила сачок, но когда нашла, Арланд уже снова был под в бурлящей воде.
Вдруг что-то с силой ударило в дно лодки, да так, что она закачалась, а я упала, не удержав равновесия. Затем последовал еще один удар, такой же, а потом все вдруг прекратилось.
Я еще не успела понять, что произошло, не успела даже испугаться того, что Арланд мог утонуть, как лодка снова начала качаться, и инквизитор, как осьминог, перетек на дно сплошной черной массой.
— Что это было?… — спрашиваю у него, медленно садясь на дне.
Арланд распахнул свою куртку и оттуда выскользнула огромная рыбина с длинной зубастой пастью. Увидев свет, она бешено завращала глазами и начала бить по лодке шипастым хвостом, пытаясь выпрыгнуть.
Не мешкая, я выстрелила в нее молнией.
Дичь тут же затихла, уперев круглые заплывшие бельмом глаза в небо.
