прокол позорный...
- Так, я не поняла?! Какого ...? - взвилась она, застав в комнате Меркола и
Асиная, пересчитывавших ее деньги. Впрочем, парни ни капельки не смутились.
- А такого, - невозмутимо пожал плечами Меркол. - Решили тут проверить, как
много ты успела стащить у Ралоры...
- Проверили? А теперь выметайтесь, оба! У меня день тяжелый!
- Не митингуй. Расскажи, почему тяжелый...
Вся злость куда-то делась, и Анари, усевшись между пацанами, все рассказала.
- Ну молодец! - скривился Меркол. - Молодец! Теперь в ментовке тебя в лицо знают,
чуть что - сцапают сразу!
- Ты мне так все это подробно объясняешь, как будто я и без тебя не в курсе, -
устало протянула Анари.
- Ой, дурдом на выезде...
- Мерин, успокойся, - вмешался до этого молчавший, но внимательно слушавший
перепалку Асинай. - Я молчу, как ты в Химмирии на крючок попался. Я тебя тогда
еле вытащил...
- Нашел, че вспомнить, - кисло ответил Меркол.
- Ой, а че там случилось? - оживилась Анари. - Асик, расскажи!
- Да, так, - криво усмехнулся тот. - Попытался он, понимаешь, хрусталь провезти
через границу, а тут его и сцапали, хе-хе... Мне по милициям и посольствам
пришлось тогда основательно побегать...
- Тебя никто не просил, - ощерился Меркол.
- И это благодарность, - в притворной грусти вздохнул Асинай.
- Вот именно, до чего народ неблагодарный пошел, вообще просто.
Анари не отрываясь смотрела на чеканный профиль Асика, на прямые черные волосы и
необычно гармонирующие с ними раскосые ярко-синие глаза. У всех химмирийцев в
основном карие или голубые глаза, изредка только серые попадаются, а зеленые или
черные - никогда.
Глядя, как Асинай тряхнул головой, Анари вдруг ощутила, что у нее резко вспотели
ладони и повысилось слюноотделение. "Так, не дуреть! - одернула она себя. - В
кого ты превращаешься? В нимфоманку, что ли?"
- Кто еще неблагодарный? - фыркнул Меркол.
- Да ладно, не грузи, - протянул Асинай. - Пойдем лучше. Не видишь - нашей
очаровательной девушке разгрузка, отдых требуются.
- А все-таки ты надолго нас от нищеты спасла, - заметил Меркол, смягчив свою
позицию относительно ночной вылазки Анари.
- А то! Это ж я, - с самодовольством вскинула подбородок Анари.
- Ну-ну.
Они вышли, а Анари, в предвкушении закусив губу, все оценивающе смотрела вслед
Асинаю. Тем более что план мести Тайнару был практически готов. "А не перебор ли
это будет?" - спросило эго. "Для Тайки - слишком мало!" - мстительно ответила
своему второму "Я" Анари.
В этот день Анари на улицу больше не ходила, а только сидела в комнате и
пыталась собраться с мыслями. Стоит ли вообще идти на это? "СТОИТ!!!" Часам к
одиннадцати ночи она плюнула на все и приняла за воротник три раза по сто
пятьдесят. Кашпранчику. Чисто для храбрости. Потом, не дожидаясь действия
ядреного алкоголя, ослабила пояс и стала дожидаться, пока в кабаке утихнут,
наконец, голоса постояльцев. То бишь, пока все не заснут.
Асинай долго спать не будет, Анари это откуда-то знала. Он полуночник, ночью не
спит, а днем носом клюет. А раз так, то ей это только на руку.
Да, то, что Анари туго пьянеет, это, конечно, плохо в данной ситуации. А вдруг
сбежит, не решится, не сможет соблазнить, в конце концов? "Так, я все смогу! -
упрямо твердила самой себе Анари. - Я пьяная... я бухая в стельку... мне все до
фени... все, пора".
Она выскользнула из комнаты, чутко прислушиваясь, все ли заснули. Вроде бы ни
звука. Главное, чтобы сейчас у себя спал Меркол...
Та-а-ак, комната Асиная дальше по коридору, по правой стороне. Босые ноги Анари
неслышно ступали по дощатому полу, и услышать ее никто не мог. Разве что увидеть.
Она не рискнула постучать, а лишь внаглую взялась за ручку двери и плечом
толкнула ее. Прекрасно смазанные петли не посмели рассечь тишину даже мало-мальски
различимым скрипом.
- Асик... - прошелестел шепот девушки.
Глаза, привыкшие к темноте, различили его, сидящего на краешке кровати,
сгорбившегося от усталости за день, но почему-то упорно не желавшего спать.
Анари увидела, что он поднял голову и посмотрел на нее.
- А я знал, что ты придешь, - ответил он и встал на ноги.
- Откуда? - Анари подошла к нему и томно заглянула в глаза. Конечно, в темноте
выражение глаз ее не видно будет, но энергетика же отходит...
- Не знаю, откуда. Скорее догадывался... Ты что, пьяна? - в его шепоте явственно
обрисовалась тревога.
- Не-а, - протянула Анари. - Я трезва, как стеклышко...
Ага, трезва. А стойкий аромат перегара вперемешку с бергамотом все же выдавал ее
состояние.
- Асик...
- М-м?
- Поцелуй меня...
- ???
- Не смотри на меня так! Ты же ждал меня, да? Ждал?
- Ждал!
- Трусишка...
Не дожидаясь ответных действий с его стороны, Анари обвила руками его шею и
впилась в его губы жадным поцелуем. Алкоголь, алкоголь...
Асик замер, не в силах пошевелиться от такого напора. Чтобы девка, да сама...
Руки Анари зашарили по его груди в поисках пуговиц. А вот, кажется, был против -
он оторвался от нее и отступил назад.
- Ты хоть понимаешь, что ты творишь? - прошипел он.
- Прекрасно понимаю...
- Вот и отличненько! - Анари почувствовала, как Асик приобнял ее за плечи и
повел к выходу.
- Куда?.. - запротестовала она и попыталась вывернуться из его рук, но Асик
неумолимо подталкивал ее к выходу.
- В коридор тебя, куда... ай, че за хрень? - он безуспешно пытался открыть дверь,
но тут же понял в чем дело. - Ага, ты еще и дверь закрыла... Так, баиньки,
девочка!
Асик подтолкнул Анари в спину и спешно захлопнул дверь. Ну это надо же, а...
- Импотент! - зло прошипела Анари в закрытую дверь и, пошатываясь, побрела к
своей комнате.
"Тайнар вернулся", - подумал Тенекин, глядя, как Тайка после короткого обмена
информацией с хел-Хаттором подошел к подоконнику и устало облокотился на него.
Да, устал. Сильно причем. А при таком раскладе вряд ли захочет разговаривать. Но
попытка - не пытка, как гласит народная мудрость.
- Тая, доброго времени суток, - сказал он, подойдя к бывшему другу.
- Угу, - коротко кивнул Тайнар, не посмотрев на Теню.
Так, когда Тайка говорит междометиями, то, значит, разговаривать не хочет вообще.
Ладно, придется брать быка за рога.
- Тай, а Тай! Где Анари? Ты же ее видел, я знаю. И ты знаешь, где она.
Тайнар сощурился и тяжелым озлобленным взглядом покосился на Тенекина. Тот понял,
