Я справлюсь. Это все нервы, волнение новичка. Страх перед сценой всегда появляется, а потом обязательно проходит, надо только подождать. Это знает каждый, кто когда-нибудь выступал. Рано или поздно он отпустит. Окончательно осмелев, я чуть повернул голову и скосил глаза через плечо, в зрительный зал. Многотысячная толпа колыхалась морем злобных, перекошенных рож. Я снова покачнулся. Подошвы мои вспотели и начали разъезжаться. Меня повело влево, затем вправо, и в конце концов мне не осталось ничего другого, как совершить единственно разумное — собрать всю свою волю в кулак, преодолеть последнюю ступеньку и плюхнуться в кресло. По залу прокатилась волна облегчения.
Я был абсолютно спокоен.
Солидарность. Плечи мои распрямились, и я почувствовал небывалый прилив сил. Словно все мои предшественники, некогда сидевшие в этом кресле, стояли рядом и подбадривали меня. Я ощущал присутствие моих кумиров: Словохота Зинга, Габросика Насатрама, Балагура Смадад, Гноти Вальтрозема, Хюнкера фон Думхена, Вломота Ломоотвода, Бумбема Циреллы и Нусрама Факира Оригинального. Все они были со мной, даже те, кто уже давно перестал выступать, почил с миром и был предан забвению. Все они когда-то пришли сюда в первый раз, все они сидели в этом кресле, прежде чем им удалось низвергнуть короля Лжи и занять его трон. Нусрам Факир, казалось, стоял у меня за спиной и говорил со мной. Он шептал мне на ухо, что сегодня мой вечер, что трон короля Лжи достался недостойному и что я должен изменить эту ситуацию, покончить с несправедливостью и низложить наглеца.
Или все это привиделось мне опять же от страха?
Лорд Нелож. А потом на арену прошествовал Лорд Нелож. Сначала он было опешил, увидев меня в кресле соискателя, но потом, видимо, даже обрадовался предстоящему развлечению. Во всяком случае, во взгляде его читались злорадство, любопытство и жалость, как у кошки, поймавшей мышь.
К удивлению своему, я отметил, что меня это ни капельки не волнует. Соискателю полагалось выступать первым. Мне не пришлось долго думать или выуживать из памяти заготовленную заранее зазубренную ложь.
История сама собой родилась у меня в голове, словно мне нашептали ее мои кумиры, стоявшие за спиной. Я говорил и говорил, в результате вышла занятная, безупречная с точки зрения композиции фантазия. Во всяком случае, самому мне так показалось. А вот подробнее, что это была за история, о чем, не могу вам сказать, как, впрочем, и обо всех остальных, представленных мною в тот волшебный вечер. И все-таки она была достаточно хороша, в этом нет никакого сомнения, поскольку я набрал целых девять баллов — рекордный результат для новичка в самом начале схватки за всю историю гладиаторских боев.
Пещерный тролль потерял свой трон уже в первом раунде, только он сам об этом пока еще не догадывался. Или все же догадывался? Ведь его ответная ложь, пусть даже весьма и весьма оригинальная, была поведана публике не совсем уверенно, с едва уловимым замешательством в голосе. Его неуверенность в себе пока еще только наметилась, но ничего подобного с ним до сих пор не случалось. К фальшивому хныканью и трогательным ужимкам все давно привыкли, но теперь это была самая натуральная неуверенность, а этого публика не прощала. Короля Лжи принято оценивать с точки зрения его лучшего выступления, поэтому, допустив небольшую оплошность, тролль заплатил за нее дорогой ценой — стрелка прибора остановилась на трех с половиной баллах.
Вторая история вышла у меня еще лучше первой. Гладиаторы, стоявшие рядом со мной, помогли мне раскрыть мой актерский талант в полной мере. Я использовал драматические жесты и выразительную мимику. На протяжении трех минут выступления мне удалось дважды растрогать публику до слез и трижды вызвать в зале взрыв гомерического хохота. Аплодисменты длились нескончаемо.
Девять с половиной баллов на приборе.
Лорд Нелож попытался спасти ситуацию, но спасать-то, по правде говоря, уже было нечего. Удар, полученный им в первом раунде, оказался настолько сильным, что он так и не сумел от него оправиться. Жалким голосом тролль поведал публике довольно-таки убогую историйку, которая не стала лучше оттого, что он пару раз запутался в сюжете и потерял нить повествования. Он чуть не плакал. Редкие аплодисменты, скорее всего из жалости.
Один балл.
В третьем раунде я умело соединил все до единого средства гладиаторского искусства: изысканную композицию лжи, выразительную мимику, красноречивые жесты. Я играл с публикой, как когда-то импровизировал на орга́не сновидений. Крики ужаса, слезы радости, безудержный смех — все эти чувства зрители пережили всего за одну минуту, ведь на этот раз я постарался быть действительно кратким. Зал слушал, затаив дыхание, когда рассказ подошел к ошеломляющей развязке, затем громко выдохнул и разразился бурей нескончаемых оваций.
Десять баллов, последнее деление на шкале.
Триумф. Удивительно, как это пещерному троллю удалось вдруг стать гораздо меньше ростом. Лорд Нелож, всхлипывая, покинул сцену. Победа в третьем раунде! Такого еще не случалось за всю историю гладиаторских боев. Я не только показал пещерному троллю, кто он есть, но еще и завоевал титул короля Лжи, притом за рекордно короткое время.
И это было только начало длинного пути, выложенного цветами радости.
Когда Вольцотан Смейк распахнул дверь моей гримерной, в глазах у него стояли слезы. Он прижал меня к своему жирному животу.
— Это слезы жадности, сынок. Я плачу по той куче денег, что потерял, поставив на твоего соперника, — со вздохом проговорил он. — И в то же время это слезы радости! Да-да, я счастлив, что смог вместе с другими стать свидетелем этого исторического момента. А я-то, дурак, думал: Нусрам Факир Оригинальный был последним прирожденным гладиатором на этой сцене. Но ты, ты, мой мальчик, доказал обратное!
Он стиснул меня в своих объятиях.
Чемпион. Спустя неделю мне, чтобы подтвердить свой титул, пришлось сразиться с одним вольтерком, тому удалось продержаться аж до пятого раунда, прежде чем публика с позором изгнала его со сцены.
В течение последующих семи месяцев я выдержал двадцать восемь битв, само собой — с победным результатом: двадцать семь раз мне удалось побороть соперника в первых семи раундах, и только один раз он продержался целых десять, но это был упрямый друид, который ни за что не хотел добровольно уйти со сцены, даже когда разъяренная публика закидала его огрызками кукурузы. В перерывах я еще тренировался, сражаясь с лучшими из гладиаторов, которых тоже всех до единого победил без особого труда.
