Дождавшись, когда сундучок окажется в шлюпке, я спустился по штормтрапу.
Первая шлюпка ушла к берегу двумя часами раннее, и сейчас все должно было быть готовым к немедленному отправлению в столицу. Погода благоприятствовала к тому, чтобы попасть на берег незаметно для возможных наблюдателей за кораблями моей эскадры. Хмурое низкое небо, неспокойная гладь воды, да и время далеко за полночь.
На берегу ждал Гриттер, встретивший словами:
— Все готово, Дерториер.
Очень бы удивился, если бы было иначе. И не потому, что я такой грозный, а по той причине, что Гриттер и проблемы — понятия несовместимые.
Карета была запряжена шестеркой лошадей. Лошади разномастные, но до того ли мне, без разницы. Пусть даже дюжиной ослов всех цветов радуги и их оттенков. Главное, задержки не будет и можно отправляться немедленно. Здесь обойдутся и без меня, сти Молеуен придумает, что сказать представителям портовских властей и встречающим посольство высоким лицам.
Уснуть мне удалось только во вторую ночь пути, и то лишь потому, что я смог себя заставить. Какой тут на хрен сон, если даже кусок в горло не лезет.
В Дрондер мы прибыли, когда на небе зажигались первые звезды. Если бы не небольшая остановка на постоялом дворе, расположенном недалеко от столицы, можно было бы сэкономить пару часов. Но остановка была необходима для того, чтобы привести себя в порядок после двух суток бешеной скачки, пусть и в карете. Есть, есть у меня в Дрондере собственный дом, далеко не самый малый и бедный, но сначала туда, во дворец. И заранее сочувствую тому, кто попытается встать у меня на пути.
"Вот уж точно, с корабля на бал" — подумал я, входя в императорский дворец. Ну что ж, так даже лучше.
Бал находился в самом разгаре, и это было весьма символично, потому что, когда я попал сюда в первый раз, было то же самое.
Я шел по зале, отыскивая взглядом ту, которую так давно мечтал увидеть снова. Собравшиеся на бал аристократы спешно уступали мне дорогу, меняясь в лицах. Кто-то радостно тянулся навстречу, кто-то наоборот, старался уйти в тень. Не до вас мне сейчас, мне нужна она.
Вот встречу ее, прижму к себе, поцелую, сделаю еще одно маленькое дельце, а уж затем берегитесь. Всех ее любовников в окна повыбрасываю. Кого на третьем поймаю, не раздумывая, этажи во дворце высокие, третий пятому соответствует, мало не покажется. Кого на втором найду, затащу на третий и тоже выкину. Кто на первом попадется…. Нет, на третий тащить далековато, на месте печень вырву и сырой сожру. Мне можно, я — Дерториер и я из Скардара.
Она стояла ко мне спиной, крутя на пальчике обручальное кольцо, и разговаривая с кем-то из незнакомых мне аристократов. Ее собеседник увидел меня еще издали, и замолчал, вытаращив глаза. Надо же как, знает меня, а я не имею чести.
Подойдя к ней со спины, я обнял ее и, подхватив под руки, прошептал на ушко:
— Ваше Императорское Величество, помнится, вы обещали мне тур валлоса.
Любимая, я столько времени мечтал поднять тебя на руки, но ведь для этого совсем не обязательно было лишаться чувств.
— …. Этот шрам я тоже люблю, хотя он такой синий и страшный. А вот этих двух раньше не было, они совсем свежие. Скажи мне честно, сколько раз ты чуть не погиб? -
Я впервые солгал своей любимой, заявив, что всего лишь дважды.
— Не ври, мне Артуа, я ведь все чувствовала, и такое было четырежды.
Пусть будет четырежды, хотя на самом деле…
Да какая разница, сколько их было на самом деле. Лучше я тебя поцелую, любимая, ты не представляешь, сколько времени я об этом мечтал.
Мы лежали, крепко обнявшись и так приятно было целовать и зарываться лицом в ее волосы, слушая ее дыхание.
— Больше я тебя никуда не отпущу, понимаешь, никуда.
Яна нежно провела по моей щеке рукой и заявила безо всякого перехода:
— Господи, какой же ты негодяй, Артуа, отъявленный негодяй и не менее законченный мерзавец. Сбежать за неделю до свадьбы….
— …за три недели, и я не сбежал — успел вставить я.
— … и пропасть неизвестно где на целый год.
Тяжелый вздох Янианны был воплощением горя и изумления мужскому коварству.
— Меня не было всего девять месяцев, и я смог прислать тебе письмо.
— Да, да, помню что-то такое — оживилась Яна. — Это было через пару месяцев после того, как ты сбежал… Погоди секундочку, я сейчас вспомню, кто же тогда у меня был?.. Так, не Орис, это точно, и не Эндон. По-моему Гриог. Нет, нет, не он. Или тот белокурый мальчик, Господи, как же его звали?
Я лишь любовался ею, и по моему лицу блуждала глупая улыбка.
— И чего ты молчишь? — не выдержала Яна.
— Жду, пока тебе надоест перечислять мужские имена или они попросту у тебя закончатся, любимая.
— Тогда скажи мне вот что, Артуа. Почему злой рок каждой приличной девушки встретить в своей жизни негодяя и обязательно в него влюбиться?
Я пожал плечами, не прерывая своего занятия. Боже, какая же она красивая.
— Любимая, ведь ты могла подождать еще пару минут, перед тем как упасть в обморок.
— И что бы это дало, любимый?
Как это что? Ты даже не можешь представить себе, сколько раз я представлял всю эту картину. У твоих ног поставили бы сундучок и открыли крышку. Затем я перевернул бы его на бок, там для такой цели специально третья ручка прикручена. И тысячи камешков устремились бы к твоим ногам, переливаясь миллиардами разноцветных искр. В зале стояла бы абсолютная тишина, и только был бы слышен стук драгоценных камней о мраморные плиты пола. И они всё продолжали бы сыпаться и сыпаться к твоим ногам. Откровенный кич, но, по-моему, очень красиво.
Разве что теперь все камешки останутся в семье, потому что непременно часть из них, закатившихся непонятно куда, пропала бы безвозвратно. А я их собирал один к одному, и все они чистейшей воды. Вернее, отбирал их не сам, но человеку, что этим занимался, я доверяю безгранично.
И еще. Помнишь, солнышко, ты рассказывала о пророчестве. Так вот, теперь оно сбылось полностью, потому что черный камень, присутствующий в нем, вот он.
Камень действительно был черен как ад, и только в глубине его, если посмотреть на свет, переливались огненные сполохи. Название его звучало как "Око кронора", и достался он мне ценой всего лишь одного шрама. Того, что я так удачно сумел утаить от Яны. Янианна взглянула на него и довольно небрежно сунула под подушку.
— И ты хочешь купить себе прощение грудой стекляшек? Не получится, и не надейся!
Это прозвучало бы для меня очень трагично, если бы слова не прерывались поцелуями.
Солнышко, ведь ты могла бы уделить ему хотя бы несколько мгновений внимания. Веди именно за ним я и отправился в Монтарно. Представляешь, все мои приключения и начались с этого. Он стал причиной того, что я не мог увидеть тебя столько времени. Помню, когда я вынул камень из кармана, и начал рассеяно его разглядывать, у Иджина глаза стали его копией: такие же огромные и черные.
