— Да, — сказал Бренор. — Называй его Мостом.
— Погоди, — вставила Кэтти-бри. — Значит, телега сможет спуститься с поверхности… — она указала на левый туннель, — а затем — развернуться и поехать обратно?
— Легче, чем тащить её руками, — сказал Бренор.
Где-то в левом тоннеле зазвонил колокольчик.
— Вы могли бы отойти немного назад, — попросил Бренор Доннолу, которая была ближе всего к стене, отгораживающей рельсы левого туннеля.
Земля задрожала и, спустя несколько мгновений, телега, полная дворфов, с визгом ворвалась в пещеру, мчась прямо в озеро. Из-под колес летели брызги, стекающие по обеим стенам дороги. Сопротивление замедлило телегу так, что она с трудом взбиралась на платформу по пандусу. На своем пути телега задела какой-то рычаг, зафиксировавший её на месте, не давая откатиться назад.
Рыбачившие дворфы взобрались наверх и подошли к платформе. Они начали крутить рычаги, которые подняли телегу до самого верха, где её пассажиры, наконец-таки, смогли высадиться.
— О, боги, — выдохнул Дзирт.
— Это прекрасная штука, — согласился Бренор. — Нам придется тянуть её весь путь наверх по туннелю, из которого она приехала, но, не сомневайтесь, обратный путь будет готов до конца лета.
— И как вы собираетесь вырыть все это? — спросил Дзирт.
Бренор покачал головой.
— Придорожные стены, — пояснила Кэтти-бри, кивая. — Вот почему Пенелопа зачастила сюда.
— И все это навечно, — сказал Бренор.
Дзирт склонился над маленькой стеной и стал следить за работой дворфов, которые крепили рельсы к потолку. Он попытался представить такую тележку — идущую вверх ногами по потолку туннеля, прямо к крутому холму на поверхности.
За последние десятидневки он видел много странных и невероятных вещей, включая Принца Демонов и Королеву Паутины Демонов. Он ощутил внутри себя силу Мензоберранзана и выпустил её, чтобы уничтожить Демогоргона. Он пролетел половину Фаэруна на спине дракона и встречался с человеком, который превзошел свою бренную оболочку. Он даже обучался у него.
А теперь еще и это.
Он понял, что рад своей способности все еще удивляться.
Бренор сидел по правую руку, а Кэтти-бри — по левую. Здесь были Вульфгар, и Реджис, и Джарлаксл. Гвенвивар свернулась на полу за спиной Бренора, словно намекая дворфу на то, что ей, возможно, потребуется более мягкая кровать. Даже несмотря на то, что дворфы были не намного мягче камня.
Почти все, о ком он заботился больше всего на свете, находились сейчас здесь, в этой зале. Они пели и произносили тосты, пировали и смеялись. Они смотрели в будущее, которое казалось теперь таким многообещающим, что сердце Дзирта готово было разорваться от переполнявших его эмоций.
Он встретил Ллос и отказал ей — действительно ли она приняла его отказ? Но даже если нет, то какая разница? Наконец наступил момент, когда Дзирт обрел полный покой, его путь свернул на тропу понимания, согласия с миром и принятия своего места в нем.
Он посмотрел на эту странную молодую женщину. Ивоннель. Он не знал, как поступить с ней. Он оценивал её, словно взвешивая на весах истины. И сам Мензоберранзан присутствовал на этом суде. Пока он не был убежден в её честности, но видел в ней большие надежды. Больше, чем мог представить.
Он передал ей свой факел?
Он рассмеялся над этими мыслями и сжал ногу Кэтти-бри, просто чтобы ощутить реальность. Он едва мог поверить в тот темный путь, который ему суждено было пройти, погруженным в сомнения. Теперь, для его исцеленного разума, это время казалось полной нелепицей. Он пришел в обитель мира и добра. Здесь его окружали друзья и любимые.
В голове мелькнули сомнения, но он со смехом оттолкнул их прочь.
Стук столового серебра о кружки и стаканы разнесся по большому залу, призывая послушать речь самого замечательного хозяина.
Бренор поднялся и откашлялся.
— Я слишком увлечен едой! — смеясь, сказал он. — Так что прошу другого сказать за меня.
Он снова сел за стол и, к удивлению Дзирта, его место занял Реджис. Малыш встал со своего места и забрался на стол, высоко подняв бокал.
— Мои друзья, моя семья, — сказал хафлинг, собираясь с мыслями. — Я испытал величайшее удовольствие, объединив два места, которые звал домом. Я был рад познакомить клан Боевого Топора и Компаньонов Митрил-Халла с Морадо Тополино, моей второй семьей!
Хафлинги и дворфы засвистели, выкрикивая дружное «Ура!»
— За Виггельфингерза. И за Доннолу, мою любимую и ту, что скоро станет моей женой!
Эта новость вызвала новый шквал радостных воплей.
— За Дорегату и Шовисала из смелых Ухмыляющихся Пони! — перекрикивал приветствия Реджис. — За Текумса Брейсгедла и легендарных Коленоломов!
— Ура!
— За Пенелопу и Киппера. За всех Харпеллов.
— Ура!
— Все вы приглашены на нашу свадьбу! — заявил Реджис. — Все вы, и весь клан Боевого Топора!
— Мне можно обижаться? — громко воскликнул Джарлаксл.
— И ты тоже! — ответил Реджис. — Вместе с твоими друзьями-дроу!
На этот раз потребовалось немного больше времени, чтобы зал снова отозвался криком «ура!»
— Как думаете, сможете сложить свое оружие? — сострил Реджис, чем вызвал громкий смех.
— А ты думаешь, оно нам нужно? — ответил Громф, отчего веселье поутихло, пока архимаг не улыбнулся, поднимая бокал в тосте.
Возможности, подумал Дриззт. Возможности.
— Давайте сделаем все сейчас! — крикнул один из дворфов из-за спины.
— Я принесу пиво! — пообещал второй.
— Щит короля Бренора! — напомнил собравшимся третий. По комнате прокатилась волна хохота.
Но Реджис поменял позу, опуская свой стакан и взгляд. Плечи хафлинга слегка опали.
— Ваш смех и слова могут поутихнуть, ибо у меня есть одно признание. Я вынужден совершить большое предательство, — сказал он.
Зал притих.
Дзирт внимательно оглядел своего друга, но Бренор, заметивший тревогу дроу, только ободряюще подмигнул.
— Последние несколько месяцев среди вас я завел шпиона, который прокладывал путь для некоторых крупных изменений, которые придут на эту землю, — он указал в сторону, после чего на стол взобрался Пайкел Валуноплечий, выкрикивая свое «Ой!»
— Наш друг, мой разведчик, Пайкел, в последние месяцы поддерживал со мной и Доннолой тайную связь. Он делал приготовления и обещал для нашей свадьбы самые лучшие вина. И судя по тому, что он принес сегодня — я не склонен сомневаться в его обещаниях, — он сделал знак Пенелопе Харпел и веселье вспыхнуло вновь, признавая качество её урожая.
