Елена Михайленко - Одержимые

- Ричард, а мы можем писать им письма? - уже сидя за столом на кухне, спросила я. Экзор крошил очередной салат, а я наводила красоту, на уже готовых.

- Конечно. Забыла? Мертвую материю туда достаточно просто отправить.

- А точность?

- Обижаешь, Элли!

- Тогда давай писать план, как помочь Каиду себя ранить.

- Ранить?

- Ну да! Можно голову, руку, грудь, живот…а лучше бедро! Хотя нет…лучше рассечь бровь. Причем чем-то таким, чтобы плохо заживало и требовало постоянного ухода. У тебя есть яд для демонов?

- Будет, если надо… Ты задумала сделать Каида больным, хромым и жалким? Да он тебя убьет за такие предложения! А Нора никогда не будет уважать больного и стенающего мужика. В них нет той жалости, что живет в сердцах наших женщин.

- Вот демон! Такая идея была… - я откровенно расстроилась. - Так хотелось им помочь.

- Да я сам не знаю, что с ними делать… - вздохнул Ричард и поставил передо мною еще одну глубокую мисочку. На красном фоне свеклы я начала выводить узоры белым соусом.

- Пусть Каид уезжает.

- Что?

- Пусть уезжает и не возвращается ни через три месяца, ни больше. Нора хотела настоящего мужчину? Вот и получит мужской поступок. А то привыкла, что он рядом и она с него веревки вьет. Пользуется его любовью. А там…пусть Каид думает, какие слухи пускать и кем прикидываться. Нора гордая, но больше того, она ревнивая.

- Может получиться, - задумчиво потер щеку Ричард, размазывая маринад для мяса по лицу. - И слухи я примерно знаю, какие нужны. Ты рисуй, а я ему напишу что мы тут намозговали.

- Иди-иди, - кивнула я, втихаря стянув с тарелки кусочек мяса в кляре.

Окончание сессии я все же праздновала с преподавателями. Было… нет, "весело" - это не то слово. Никогда в жизни я не была такой пьяной, бешенной и счастливой. Что творилось ночью, вспоминать было сложно, но приятно.

Проснулась я после обеда, потому что напоили меня уже утром, под идею Ричарда "надо развивать твою устойчивость к ядам алкогольного происхождения". А потом мы все-таки заказали музыкантов под окна ректора, которому всю ночь пели, какой он нехороший человек и как всех достали его беспорядочные половые связи. Пел, в основном, Бен, как обладатель самого красивого голоса, и Карел, как самый безголосый. Риар, вредина такая, не хотел открывать окна, и пришлось выбивать стекла и ставни, а потом прятаться даже не в башне, а нестись дурными оленями по утреннему лесу, шугая зверей и утопая в снегу. В результате мы потерялись. Я бежала за Ричардом, а вот Бен и Пушка с Карелом где-то отстали. Уткнувшись в спину остановившегося преподавателя, я повалила его в снег, а в стороне чащи кто-то победно взревел.

- *****, медведи! - Ричард подо мной судорожно закопошился и с положения лежа сразу бросился обратно к замку. Ну, или как он думал, к замку. Я же думать уже просто не могла, поэтому побежала за другом, тем более, что он меня настойчиво тянул за руку. До замка мы не добежали, а дико устали и опять упали в снег, где Ричард мне и объяснил, кто такие здешние медведи-оборотни и почему они нетрадиционной ориентации. Потом мужчина соизволил таки поднять хмурое лицо и наградить хохочущую меня злым взглядом.

- Я идио-о-о-от, - простонал Экзор, рассматривая что-то на уровне моей груди. Потом подполз поближе и ухватился за вывалившийся из-за моей пазухи артефакт переноса. Так мы и очутились в спальне, где на кровати уже спал Бен, вытянувшись строго по ее диагонали. На полу, где валялась шкура у камина, спали Карел и Пушка, трогательно обнявшись. Мы обиделись, забрали запасные одеяла и пошли спать в ванную…Ричард на пол, а я в сам резервуар для воды, предварительно обложившись теплой тканью.

Утро, которое началось ближе к вечеру, порадовало меня зельем от похмелья и виноватым лицом Ричарда. Завтрак-ужин прошел спокойно и чинно, будто не эти люди вчера играли в "самый пошлый анекдот" и показывали мне как надо списывать. На разговоре о шпаргалках Анита таинственно отмалчивалась, а потом отвела в сторону и рассказала о самом шикарном месте для написания формул. Даже если профессор увидит, то выгнать… не посмеет. Сейчас же от распущенности преподавателей не осталось и следа. Все пили чай, ели сладости и были само умиротворение. Даже говорили тихо. Тем более, что Бен и Карел сорвали голоса.

На следующее утро все разъехались. Карел и Анита в свое поместье, Бен с женой и дочерьми ближе к морю, а мы с Ричардом на праздник Начала года в столице, где меня ждали новенькие краски и поиски художницы, которая так вскружила головы Алексе и Николетте.