Под стенами разрослись розы - первая зелень, которую Трегоран увидел за долгое время пребывания в Мертвых землях, а за стенами глаз радовали яблони и груши, чьи ветви ломились от плодов.
Впечатление портил лишь мерзкий дождь, шедший добрую половину дня и уже успевший изрядно промочить путников.
- Заночуем здесь? - предположил Трегоран, указывая на дворец.
- Почему бы и нет? - согласился Димарох, а Итриада лишь кивнула.
Едва только путники вошли внутрь, Итриада с Димарохом зажгли факелы - они заранее договорились не использовать магию без крайней необходимости, потому что никто не знал, что же тут может обитать. Они прошли несколько просторных помещений и оказались в огромном зале, который Трегоран, опять-таки, сразу же узнал - в дальнем конце зала стоял роскошный трон. Юноша подошел ближе и рассмотрел свое видение из сна внимательно - в подлокотники были вмонтированы огромные изумруды, а спинка украшалась целой россыпью рубинов и алмазов. По бокам же тускло блестели топазы с сапфирами. Сидеть на подобном троне было, как подумал Трегоран, невероятно муторно, зато выглядел он столь внушительно, что попросту не оставалось слов.
- Знаете, кажется, я знаю, куда мы попали, - благоговейным голосом прошептал Димарох. - Это легендарный Еширал, столица Ширримской имерии. А мы стоим перед Самоцветным троном, на котором восседали правители империи.
- Как красиво, - прошептала Итриада.
- Да, - согласился Трегоран. - И дорого. На один этот камень можно жить годами.
- Но мы не станем их трогать, - заметил Димарох.
Юный чародей кивнул - его ужасала одна только мысль о том, что можно украсть что-нибудь из замершего во времени дворца. Вместо этого они прямо в зале развели небольшой костерок, наскоро поужинали и легли спать - с утра предстояло сделать очень многое. Когда Трегоран наблюдал за врагами в последний раз, тех отделяло меньше дневного перехода, а значит, с утра пораньше придется готовить поле боя, тем более что за вечер они немного изучили Еширал и придумали пару трюков.
С этими мыслями юноша погрузился в глубокий сон. Он был слишком утомлен, иначе заметил бы, что едва только его лошадь переступили через магический барьер, все голоса умолкли.
***
На сей раз кошмар не предварял видение из прошлого. Трегоран сразу очутился в тронном зале - том самом, где он и друзья заночевали, но на сей раз тут никто не веселился.
Помещение это было до отказа заполнен людьми. Император - состарившийся еще на пару лет - восседал на своем троне, украшенном драгоценными камнями, и лицо его было искажено гневом, вперемешку со страхом. Нет, конечно, он хорошо маскировал второе чувство, однако глаза выдавали все лучше слов - бывший раб неоднократно видел такой взгляд у людей, находящихся на краю гибели. Или считавших, что вплотную подобрались к этому краю.
Впрочем, он был в этом не одинок - в зале отчетливо витал запах ужаса, и исходил он не только от правителя, но и от его придворных. Они шептались и, переглядываясь, смотрели на мужчину, застывшего перед троном. Он был скован по рукам и ногам, а вокруг замерли стражники, нацелившие на него копья.
Мужчина этот лицом был похож на правителя, из чего Трегоран предположил, что это - тот самый брат, о котором он слышал в прошлых снах. Был он тощ, нескладен, однако стоял прямо, гордо подняв голову и обжигая окружающих надменным взглядом из своих пронзительных зеленых глаз.
"Его заговор провалился"? - подумал юноша. - "Или он сотворил что-то еще"?
- Я люблю тебя брат, а потому терплю многое из твоих деяний, но каждому терпению приходит конец, - заговорил правитель. - Сегодня ты переступил черту. Скажи, Анатиан, неужели ты так жаждешь власти, что ради нее готов пойти на столь страшное преступление?
- Власти? - презрительно скривился тот. - Утариан, не смеши меня! О какой власти идет речь? Я хотел спасти на с всех, глупецу!
- Спасти?! - взревел император, вскакивая с трона. - От кого?
- От Бича Богов! Мы проигрываем войну, брат! Сколько лет еще продержится Ширрим, прежде чем столица падет? Год, два, десять? Нужно было что-то сделать, но ты боишься принимать тяжелые решения, ты спрятал голову в песок, и не хочешь видеть ничего дальше собственного носа! Ты губишь империю!
- А ты, значит, спасешь ее? Да? Но для этого, конечно же, придется сменить меня на троне! - с горькой иронией отозвался император и сделал шаг вниз по ступеням. - Так? Ответь!
- Да! - выкрикнул тот. - Именно так! Я буду лучшим правителем, чем ты.
- Конечно, ведь додуматься до переговоров с Отцом Лжи может только очень хороший владыка!
Он сделал еще шаг навстречу брату.
- Скажи, о чем тебе поведал Древний? Чем соблазнял? Что предложил в обмен на силу, которой тебе не хватает для мятежа?
- Я не принял его условия, - процедил тот. - Не принял, ясно тебе?
- Испугался? - Утариан замер напротив узника.
- Я не боюсь ничего и никого, - прошептал тот. - Ты знаешь, брат.
- Знаю, - правитель прикрыл глаза. - Знаю.
И в этот момент Анатиан атаковал. Трегоран не знал, что это за заклинание, но выглядело оно эффектно - тень Анатиана неожиданно вытянулась и ударила, точно копье, метя в горло старшему брату.
Тот лишь презрительно скривился, и его собственная тень, превратившись в щит отбила атаку, а затем почти сразу обернулась сотнями тонких жгутов, которые пробили руки и ноги младшего брата, намертво пригвоздив того к полу.
- Ты всегда был слаб! - прогрохотал император. - И всегда жаждал того, чего не заслуживаешь! Но это...Ты предал меня, предал свой народ. Ты - Предатель и грядущие поколения запомнят тебя под таким именем!
- Только я могу спасти нас от напасти! - отчаянно прокричал младший брат. - Ты не сумеешь несмотря на всю свою силу и весь талант!
Император не удостоил его ответом. Он дал жест своим подчиненным отойти подальше, и когда те послушно расступились, вытянул правую руку вперед, нацелив ладонь точно в грудь брата. Туда, где билось сердце.
- Прощай, брат. Видят боги, я не желал этого, - с горечью в голосе проговорил император.
Трегоран замер, боясь даже вздохнуть. Ему показалось, что время в зале остановилось, юноша готов был поклясться, что видит замершие в воздухе пылинки. Неожиданно по его ногам прошелся холодный ветер, и ушей Трегорана достиг тихий шепот:
- Сделка...
От этого шепота юношу обдало морозом. Он сразу понял, кто произнес слово, и кому оно было адресовано. Никто кроме Трегорана и приговоренного не услышал ничего, а тот сразу все понял.
На лице Анатиана отразилась сложная палитра чувств: отчаянная надежда, ужас, отвращение, радость, злоба и грусть. Трегоран постарался представить, какая же страшная борьба развернулась в сердце младшего брата, и ему стало жалко этого несостоявшегося заговорщика. В какой-то момент ему показалось, что тот предпочтет смерть, не пойдет на страшную сделку...
