Ознакомительная версия.
Пока они недоумевали, а их коллеги в переулке — лупили по забору, я вышла с пистолетом за ремнем джинсов и с обеими сковородками.
— Это я, ваша мамочка! Щас вам братиков и сестричек напеку! Щас будут еще румяненькие, с пылу, с жару, пшеничные, гречишные, карто-офель-ны-е!!!
Вопя, как допотопный зазывала, я подбежала к ошарашенным блинам и первого как следует огрела сковородкой по лбу.
Он не сразу повалился, но меня подпустили на расстояние, нужное для нового заклинания, и я этим воспользовалась.
— Берега — железные, вода — не вода, рыба — без костей! — и я треснула его второй сковородкой. Это, собственно, была загадка, но загадка с работающей формулой, и блин обмяк, повалился на бок и оказался на асфальте. Тут же Кондратий, почувствовав облегчение, вскочил.
— В белый! — крикнула я ему, замахиваясь вдругорядь и делая выпад, потому что мой второй противник стоял справа на четвереньках. — Берега — железные, вода — не вода, рыба — без костей!
Бум-м по башке!
— Блин-н-н! — ответил он и рухнул.
— Отгадал!
Кондратий уже сидел в джипе. Я кинула сковородки и чуть ли не на ходу прыгнула туда.
— Колеса! — приказал Кондратий. Я выстрелами пробила передние шины зеленого джипа, и теперь мы могли преспокойно удрать.
— А я?! А меня?! — завопил Прокоп.
— А ты иди укроп вари! — огрызнулся Кондратий и дал газу.
Белый джип вылетел на шоссе и понесся с умопомрачительной скоростью.
— Какого лешего воплощать дураков? — спросил Кондратий. — Ведь он так и не понял, что нас заложил! И половина тех, кого хочет вернуть Авось, поступит точно так же! Мозгов-то у них не густо! Ерошка — так тот и последние пропил!
— Который Ерошка?
— Наш Ерошка не пьет понемножку. Если Авося послушать — так его первым делом воплощать нужно!
Кондратий был зол безмерно, и я не сразу допыталась, почему произошла драка у калитки. Все оказалось просто — высокопоставленный хрен учуял, что Кондратий Прокопу — родня… А поскольку блиново-хреновая диктатура хочет извести под корень все прежнее, да и вообще все более сложное, чем их ненавязчивая простота, то и решил хрен сдуру, будто с Кондратием так легко сладить…
Я рассказала, что оккупантов пули не берут, и Кондратий призадумался.
— Хватить их мне не удалось, не так они устроены, пристрелить их нельзя. Но ведь что-то же должно их извести?!
— Время, Кондраша, — пессимистически отвечала я. — Отживут свое, как бедняга Прокоп, и сами сковырнутся.
— Время?..
Тут у нас у обоих зародилась мысль, как потом выяснилось, — почти одна и та же, но мы оба промолчали, потому что оба хотели додумать ее до конца.
— Как это ты их? Берега — какие? — вписываясь в поворот, спросил Кондратий.
— Железные, ну, сковородка! Вода — не вода, потому что растительное масло. Рыба — без костей. Вот только еще блинов с костями недоставало… Погоди! Ты же с ними дрался! Ну и как?..
— Я их не щупал! Но… Но?..
Я поняла, что он имел в виду. Именно финал загадки, на манер «замка» у заговора, тут работал. Стало быть — делал на некоторое время блинов бескостными. А вдруг — навсегда?
И тут же мне стало безумно любопытно: есть ли пословица или загадка с работающими словами про время?.. Или — срок?.. Или даже — отчетный период?..
Чтобы узнать это, нужно было попасть домой, если только блины не устроили обыска и не добрались до словаря Даля.
— Кондраша, а куда мы, собственно, едем? — осторожно спросила я, потому что мы не столько приближались к городу, сколько удалядись от него. — Кондраша, ведь гора уже близко, а вокруг нее — блинные патрули. Как раз напоремся!
— Да? — он резко остановил машину.
До города было чесать и чесать, но я охотнее прошла бы это расстояние пешком, чем проехала на хреновом джипе. Ведь тот высокопоставленный хрен уже наверняка поднял тревогу. И не удивлюсь, если искать нас будут с вертолетами.
Кондратию дважды объяснять не пришлось. Он проехал еще немного и нашел для белого джипа самое подходящее употребление…
— Вылезай!
— Ты куда?
— Вылезай и жди меня вон там, — он показал на стога сена вдали, на дальнем краю примыкавшего к шоссейке луга.
— Ты что придумал?
— Потом скажу. Ну?!
С него бы сталось и хватить… Поэтому я, вовремя вспомнив, что в правильной семье — жена да убоится мужа своего, выскочила и побрела довольно топким лугом к тем стогам.
Места у нас такие, что сырость все, что угодно, загубит, потому стога мечут не наобум Лазаря, а используют стожары. Зная, по какому принципу воздвигается стог, залезаешь в него без проблем, потому что внутри пространства — как в одноместной палатке. Удобно и для просушки сена, и для вынужденного ночлега.
Я развлекалась декламацией сперва Пушкина, потом почему-то Багрицкого, потом запела таблицу умножения, и уже собралась идти искать жениха, когда он наконец изволил явиться. Балахонохламида была в свежей грязи.
— Теперь могу ответить на твой вопрос, — проворчал он. — Костей у блинов действительно нет. Расползаются, как сырое тесто. Если куски раскидать — не срастаются. Ну и на том спасибо…
— ???..
Он всего-навсего разогнал джип перед самым блинным постом. Блины выскочили на шоссе, а Кондратий выскочил из джипа. Потом он подошел и внимательно осмотрел место происшествия.
— Да ты же шею бы себе свернул! — вовремя возмутилась я.
— У меня оберег надежный.
В хозяйстве Кондратия было много всякого добра, даже древние зажимы для галстука, и я совершенно не обратила внимания на эту штуку. Когда же Кондратий показал оберег, ахнула. Точно такой же сорвал с шеи и выбросил в придорожные кусты Авось.
Глава одиннадцатая То было время, а ныне — пора
То, что Авось, будучи в растрепанных чувствах, мог сам себе пакость устроить, я как-то сразу знала. Но избавиться от вещицы, которая, надо думать, все это время одна лишь его и выручала?
— А он что — от смерти спасает? — спросила я Кондратия, трогая пальцем оберег.
— Насчет смерти не уверен, а жизнь продлевает. Ты же знаешь — у меня конкурент есть… из этих, из матерных…
— Ага, из шести букв.
— Думаешь, почему он меня никак не вытеснит? Вот кто помогает! — Кондратий похлопал по оберегу.
— Кондраша, а как он действует?
— Как действует?..
И опять мы подумали, как выяснилось, об одном и том же.
Когда двое залезают в стог, пусть даже погода и не располагает к шалостям, эти шалости начинаются сами собой. Нам было начхать на оккупантов. Пока не совершили всего задуманного — не угомонились.
Ознакомительная версия.
