Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Рыцарь из рода Других

— У кого?

— У Тьюреда. Он близок к тебе… — Она вздохнула. — Так мало тех, кто пронизан им. Но с тобой все по-другому.

Люку показалось, что она стала еще более худой, в буквальном смысле слова изможденной. Глаза ее были красными от бессонных ночей. Девушка была очень бледна и казалась странно отчужденной.

— Поздравляю тебя с командованием.

— Это не моя заслуга… Знаешь, это дар божий. Тьюред велел примарху сделать это. Я создана для этого. Я поняла это сразу, как только Оноре сказал мне об этом.

Люк не стал расспрашивать подробнее. Он почему-то решил, что в данный момент вразумительного ответа не добьется.

Девушка почувствовала, что он хочет уйти. Снова улыбнулась. Больше всего ему хотелось обнять ее. Что это с ней случилось? Что так взволновало ее?

— До встречи в Валлонкуре, Люк.

Он судорожно сглотнул. Опять это прощание! Он ведь только что прибыл! Почему все прощаются с ним так, как будто не встретятся еще очень-очень долго?

Перья на шляпе капитана развевались, она убежала и скоро скрылась в толпе у пристани.

Люк взглянул на башню. Старая дубовая дверь была распахнута настежь. В комнате царил полумрак. Со времен Бугурта против Драконов на первом году послушничества Оноре всегда помогал ему. Причин бояться встречи с ним не было.

Два рыцаря с офицерскими набрюшниками вышли из башни и поспешили прочь, не обратив на Люка никакого внимания. Не стоит откладывать! Юноша решительно вошел. В башне стояла приятная прохлада.

Писарь поднял голову.

— Куда направляешься, брат-рыцарь?

— Примарх ожидает меня.

— Точно? — Писарь скептически поднял бровь. — В последнее время он несколько раздражен, — указал пером на винтовую лестницу. — Если ты совершенно уверен, то иди. Ты найдешь его наверху, на смотровой платформе.

Люк стал подниматься. Думал о Гисхильде. Она рассказывала ему о том, как впервые встретилась с Друстаном. Молодой человек невольно улыбнулся. Что бы ни ожидало его, Оноре наверняка не станет прятаться в платяном шкафу с пистолетами.

В комнате, где когда-то, должно быть, была спальня Друстана, стояли стол и стул. Все было крохотным, будто сделанным для ребенка. И сидело за столом существо размером с ребенка… В полутьме виднелся лишь силуэт. Рядом лежал опрокинутый бокал, на столе красовалась лужица вина.

Люк ступил на лестницу, которая вела выше, на платформу башни. В этот миг существо подняло голову. У него была звериная голова… Голова лиса! На протяжении удара сердца на Люка смотрели водянистые глазенки, обрамленные белой шерстью. Затем голова жуткого звереныша опустилась на столешницу.

Люк поспешил подняться по лестнице. Он хотел убежать от сумерек, снова вдохнуть чистый морской воздух. Выйдя на солнечный свет, юноша едва не ослеп.

— Наконец-то ты пришел!

Люк заморгал. Он не узнал этого человека. Но тихое постукивание обитой серебром трости было трудно с чем-нибудь спутать.

— Я беспокоился. Уже неделю назад я отдал приказ Черному Отряду искать тебя. Хотя никто здесь и не знает об этом, но весь флот ждет только тебя.

— Почему я настолько важен?

— Потому что дар в тебе силен. Ты получишь командование. И собственный корабль.

У Люка внутри все сжалось.

— Я…

— Нет, нет. Не стоит благодарности. Ты показал себя с хорошей стороны. Даже гептархи прослышали о чуде на Голове Язычника. Они заметили тебя, Люк. Ты далеко пойдешь. Я уверен, что однажды ты в качестве примарха станешь тайным предводителем нашего ордена. — Он постучал тростью по щиту Люка. — Всегда забывал спросить: эта белая звезда на красном фоне, которую ты выбрал в качестве личного герба. Что она означает?

— Это Полярная звезда. Так я иногда называл Гисхильду. Моя Полярная звезда.

— Хм… Я так и думал, что за этим стоит что-то романтическое. Полярная звезда указывает штурману направление ночью. Разве она делает это, языческая королева-то? Указывает тебе путь в жизни?

Люка обеспокоил поворот, который принял разговор.

— Она указывает мне путь в Альвенмарк.

Оноре рассмеялся.

— Я вижу, ты не забыл о нашем разговоре, Люк. Очень важно никогда не терять цель из виду. Так же, как моряку, который ориентируется в темноте по Полярной звезде. Ты знаешь, что капитан должен дать своему кораблю новое имя, когда принимает командование? Я подозреваю, что уже знаю имя твоего корабля. Она тоже наверняка не забыла тебя, Люк.

Оноре глубоко вздохнул. Люк увидел, что ему больно.

— Мы так близки к цели! — Оноре указал тростью на море. — Там находятся ворота, которые проведут нас в Альвенмарк. Друстан был здесь, чтобы наблюдать за ними. Мы точно знаем, где они находятся. И завтра ночью наш друг откроет нам их. А потом мы заберем голову Эмерелль! Мне известен день и час, когда она будет в большой гавани. Она не уйдет от нас. Об этом я позаботился. — Он взглянул на Люка. — Для тебя завтра откроются ворота, которые поведут тебя к твоей любимой.

Раздосадованный Люк взошел по трапу на главную палубу флагманского корабля. Он просто-напросто не понимал этого приказа! Как мог Оноре именно сейчас снимать его с «Полярной звезды»? Конечно, его команда отлично справится со всем и без него… Но с главной палубы флагманского корабля Люк мог видеть, как его стройная лантерна направлялась к золотой дуге, сотканной из света. Он должен был быть там, а не здесь!

— Брат? — К Люку подошел молодой рыцарь ордена. — Следуй, пожалуйста, за мной.

Люк кивнул. Затем посмотрел на кормовое возвышение. Казалось, там собрались все, кто имел имя и положение в рядах Нового Рыцарства: гроссмейстер, маршал ордена и знаменосец. Некто, облаченный в доспехи, замер несколько в стороне от остальных — это, наверное, Лилианна. Мишель стояла рядом с мастером флота Альварезом. Она заметила Люка и приветствовала его скупым жестом. В свете кормовых светильников шрам на ее лице казался еще ужаснее, чем днем. Все, кто был в день кровавой свадьбы в Цитадели ордена, были отмечены печатью событий, печально подумал Люк. Так много раненых, столь многие погибли.

Он взглянул на светящуюся ярким золотым светом дугу, почти полностью закрытую тенью «Божественного гнева». Завтра в этом время эльфы поплатятся за ту резню. За убитых друзей и детей, за святых Церкви Тьюреда. За все, что они сотворили с миром людей со времен смерти Гийома!

— Сюда, вниз, — произнес рыцарь, встретивший его на трапе, указывая на узкие мостки, которые вели с кормового возвышения внутрь корабля.

Раздался удар барабана. Ожидавшие гребцы подняли ремни. Второй удар — и более сотни весел одновременно окунулись в воду. Флагманский корабль лег в дрейф и направился к световой дуге.