Глава 12
В лес с собой меня взял рава Нув. Мне нравился этот мужчина. Спокойный, выдержанный, никогда никуда не торопящийся, но все успевающий. Единственной его слабостью являлся Мата, его сын. Ради него, когда мать малыша умерла родами, он не захотел брать парню мачеху и пригласил к себе в дом пожилую местную травницу, которая в войну потеряла всю семью. Сойма вела дом и присматривала за малышом, а рава Нув кормил семью.
Мне нужны были цветы, травы, ягоды, которыми можно будет красить шерсть. Даже первая корявая бусина, которую я сваляла, не была кипенно-белой. Для отделки я выменяла у Шалай тючок серой, очищенной и промытой шерсти, на такой же по размерам, но чёрного цвета. Он пойдет на отделку. А рава Нум, которому я объяснила, что мне нужно, взял меня с собой. Он отправлялся на охоту.
Еще только светало, как мы с ним вышли. Все травы были в росе, даже немного зябко стало. Шли мы в пологую горку. На подходе к лесу стало заметно, как по земле стелется туман.
— Далеко не поведу, рава Лейна. Да тебе далеко и не нужно. Запоминай дорогу назад. Хищников здесь летом не бывает. Так что справишься. Я тебя выведу на засеку, это не далеко от деревни.
Только внимательной будь, вот, смотри, видишь?! Вот эту ягоду не бери! Она, хоть и не спелая еще, но ядовитая очень. А вот с этого кустика листья сорви и помни в ладонях… Чуешь, как пахнут? Их девушки в городе покупают сушеные, заваривают и этим волосы полощут. Для запаха.
Листья с невзрачного низкого кустика и правда пахли потрясающе — тонкий аромат лимона и меда.
— А весной, когда цветет, с него цветы собирают, от простуды помогает очень. Ну, вот смотри, вырубка уже и есть…
Огромный кусок леса был вырублен на дрова.
— Отсюда дорога к деревне зимой самая удобная. Видишь, вон по краю леса дрова пиленые и рубленые лежат? Как снег падет, так их на санках и перетаскают каждый к своему дому.
— Рава Нув, а как, например, тетушка Гарла без дров живет? Ей уже не под силу такое — нарубить и напилить.
— Гарла без дров не останется. Она летом ходит, хворост запасает. А каждый, кто в деревню зимой дрова повезет — тот ей два-три поленца подкинет. У нас кроме нее в деревне еще Карм есть, ну, тот, что ближе всех к морю живет, видела там домик? И еще две вдовы таких же старых. Соседи следят, чтобы не мерзли они…
— Да как же не мёрзнуть, если прямо в крыше дыра?! Никогда в доме тепла не будет!
— В городах я видал такие штуки, из камня делают. Прямо в ней огонь горит, и весь дым через трубу идет… Только ведь, рава Лейна, крыши-то в городе из черепицы делают. И то, только кто побогаче. А наши, травяные, они от такой трубы загорятся…
— Рава Нув, а почему не поискать в свободный дом гончара? Глина здесь есть, жил бы человек в своем доме, а местным бы продавал черепицу подешевле. Глядишь, за несколько лет и научились бы тепло в домах хранить.
— Ты, рава Лейна, в чем-то умна, а в чем-то — чисто ребенок малой… Ну, какой мастер согласится из города сюда переехать, бросить мастерскую и место на рынке? Для чего ему такое?
— Рава Нув, так не обязательно мастера опытного, у которого мастерская и все хорошо. Можно же такого, у которого своего ничего нет поискать. Ученика, который на мастера работает, но уже и сам все знает. Конечно, придется ему всей деревней помочь, и печь для обжига сложить, и может быть, покормить первый год, и на инструменты скинуться. Но ведь и польза какая будет для всех!
Рава Нув странно посмотрел на меня и промолчал.
— Ладно, рава Лейна, собирайте тут разное, пойду я.
Туман уже весь пропал, вставало солнце и роса играла всеми цветами радуги, исчезая почти на глазах. Я бродила по вырубке, некоторые пни, те, что ближе к деревне, были уже совсем старые, трухлявые. У корней таких я набрала красивого, лимонно-желтого мха. Ну, или лишайника. Не знаю. Но срезался он прямо пластинами и чуть похрустывал в руках. Мох, он, вроде бы, влажный должен быть? Интересно, получится из него желтый раствор?
Постепенно моя корзина наполнялась. Кроме мха туда легли странноватые сизые листья с высоченного дерева, которые покрасили мне пальцы в синий цвет. Через некоторое время этот цвет стал зеленеть и, наконец, пятна на пальцах стали ярко-зеленые. Нашла короткие кустики ягод, похожие на чернику. Ягоды были еще почти все зеленые, но маленькую горсточку темно-синих я, все же, насобирала. Они красили пальцы в бордово-фиолетовые оттенки. Набрала большой пучок веток с красноватой корой. Листья, растертые в руках, давали зеленовато-желтый цвет, а вот кора с веток мне показалась более перспективной. Она была сочного цвета и тоже красила пальцы.
Домой я тащила целую корзину разного добра. Очень хотелось сразу заняться покраской, но уже и сама была голодная, и живность пора было кормить. Так что за домашними делами время до полудня пролетело незаметно.
Варила я отвары прямо в чашках. Травы и ветки я собирала разные и понемногу, надо было просто попробовать, что и как будет красить. Пришлось бежать к соседям и просить до вечера пару кружек. Ну, смешно ставить сто-двести грамм воды кипятить в глиняном горшке, в который влезет литра три жидкости, если не больше.
Мох дал бледно-лимонный отвар, который толком ничего не покрасил. Ягоды выкрасили шерсть в роскошный сочный винный оттенок, кора — в красно-коричневый, довольно густой цвет. Очень ярко покрасили шерсть в изумрудный цвет сизые листья. В общем, я была довольна. Кое-что явно можно использовать! Повспоминала одежду местных и пошла к Риге. У неё, помнится, было яркое синее платье. Надо узнать, чем красила.
Через несколько дней я уже наловчилась катать шарики более-менее ровно. Просто так иголкой тыкать получалось плохо, она не «утаптывала» шерсть в бусинке, пока я не додумалась сделать на ней несколько зазубрин точильным камнем. Дело сразу пошло веселее!
Четко понимая, что я еще не мастер, только начинаю учится, я пробовала разные варианты. Самым удачным оказался такой. Из льняной нитки, что мне подарили, я скатывала крошечный клубочек, потом как бы заматывала его в тонкий слой шерсти, мочила и накладывала еще один слой. Потом уже брала иголку и начинала уплотнять и выравнивать бусину. Иногда добавляла еще комочек шерсти и добивалась максимально ровной формы. Тратила я на это все свободное время, которое могла оторвать от хозяйства.
Первое мое ожерелье выглядело просто как набор кремово-белых бусин с бордовыми прожилками. Сочетание получилось яркое, необычное. Этакий каменный рисунок на плотных бусинах.
Немного подумав, я прихватила ожерелье и потащила к Гарле. Пусть оценит и решит, можно ли это продать в городе и сколько принесет прибыли.
Выйдя на улицу, под солнцем, Гарла долго перебирала легкие бусины, как-то недоверчиво жала их в пальцах и рассматривала с разных сторон.
— Эко диво, ровненько как! Да вроде не вязаное? Это как же ты такие скатала?
— Намочила и скрутила.
Я сообразила, что мылом местные не пользуются, потому и слова такого я не знаю.
— Гарла, скажи, такое в городе купят?
— Чего же не купить, если цена подходящая?
— А подходящая, это сколько?
Тут Гарла замялась…
— Я ведь, рава Лейна, не больно-то часто в городе бываю. Да и украшения не покупала отродясь. Кого бы поопытнее спросить?
— А если сходить к Трогу и Риге?
— А пойдем-ка, милая, сходим. Даже мне интересно стало! Больно штучка красивая, но непонятная…
Рава Нуву мы встретили по пути и к дому Трога подошли уже компанией.
Рига встретила нас на пороге и увидев ожерелье замерла, как охотничий пес над добычей.
Трог степенно вышел из сараюшки, где у них содержалась корова и подошел было к нам, но Рига потребовала, чтобы он сперва вымыл руки.
— А ну-ка запачкаешь чужую вещь!
Обсуждали цену долго, советовались и приговорили, что смотреть нужно на месте, в городе, но не меньше пяти гран отдавать. А начинать нужно торг с десяти.
