Они оба знали, что Рейна должна прятаться, пока Андерс будет собирать слухи и сообщать их ей. Хотя, возможно, в глубине души она была так же потрясена, как и он… ни один из них не хотел расставаться, и поэтому, когда Рейна предложила последовать за ним по крышам, где ее никто не увидит, он не стал спорить.
Но когда он спустился с крыши, новости оказались еще хуже.
Слухи ходили на каждой улице, а члены Волчьей Гвардии — на каждом углу. Если Андерс и думал, что раньше были дополнительные патрули, то это было ничто по сравнению с волнами серых мундиров, куда бы он ни повернулся.
Он связался с лавочниками, которые иногда подбрасывали им объедки, с другими детьми, которые бегали по улицам, со всеми обычными источниками сплетен, и везде были одни и те же слова. Шепотки и тревоги вчерашнего дня превратились во вполне взрослые факты, которые бесспорно передавались по кругу.
Им просто повезло, что никто из тех, кто знал их, не был в доках… или, по крайней мере, никто из тех, кто знал их, не был склонен говорить с властями и таким образом привлекать к себе внимание. Однако по мере того, как рос страх города, рос и риск того, что, если их узнают, кто-нибудь нарушит молчание.
— Драконьи шпионы есть по всему городу, — сказала дама Стурра, пекарь, у которой обычно можно хорошо перекусить, если они были в отчаянии. Ее взволнованное лицо было покрыто тонким слоем муки, когда она замешивала новую порцию теста. — Я слышала, их целая сеть. Готовы восстать и начать новую войну за контроль над Холбардом.
— Еще одна битва, как и предыдущая, — сказала одна из покупательниц, разглаживая свое прекрасное голубое платье, словно желая так же легко решить городские проблемы. — Я никогда этого не забуду. Я была в доках, когда там началась битва. Мы спрыгнули в гавань в пальто и сапогах, так мы спешили. Там были драконы, ныряющие вниз, чтобы сжечь нас заживо, и только волки и их лед стояли между нами и превращались в уголь.
— Ледяные Волки спасли нас, — согласился муж пекаря Херро Менсен, протягивая Андерсу маленькую булочку с корицей и добродушно подмигивая, — и не волнуйся, они снова спасут нас.
— Я слышала, что дракон на причальной площади был шпионом, — сказала вторая покупательница, занятая упаковкой своих булочек в корзину.
— Логично, — согласилась дама Стурра, задумчиво кивая. — Получила ли она то, за чем пришла, вот в чем вопрос.
— И позор им за то, что они используют детей, — добавил Херро Менсен, нахмурившись.
— Нет, — с удовольствием ответила покупательница. — Ее послали уничтожить Посох Хадды, как я слышала. Чтобы убедиться, что больше ни один волк не сможет совершить трансформацию, чтобы ослабить Волчью Гвардию. Но он у них в безопасности, я слышала это от самого охранника.
— Драконы всегда хотят только одного — причинить боль невинным, убить, если смогут, — сказала первая покупательница. — И вчерашний ничем не отличался.
И так продолжалось, куда бы он ни пошел.
Когда он встретил Рейну в переулке и передал ей весь разговор, сестра поджала губы.
— Причинять боль невинным, — прошептала она, и щеки ее потемнели от гнева, — убивать, если могут. Я невиновна, Андерс! Я та, в кого превратилась…
Он потянул девушку дальше по переулку и за конюшню, прежде чем ее голос стал слишком громким, и она стряхнула его руку, делая три шага, которые могла сделать в ограниченном пространстве, затем повернулась на каблуках, чтобы вернуться назад. — Я такая же Валленитка, как и они, — кипятилась она. — Меня нужно защищать. Последнее, чего я хочу, это иметь дело с Огненными Драконами, я знаю, что это такое. Я не злая! То, что я могу летать, еще не значит, что я…
Она замолчала, ее лицо стало еще более красным, чем раньше, и когда ее глаза расширились, Андерс понял, что она слишком покраснела. Это был не естественный цвет, а насыщенный малиновый, змеящийся по ее коже. Внезапно на ее лице появился бронзовый отблеск.
Жар исходил от нее, обрушиваясь на него волной, смешивая его мысли и посылая вспышку паники через него.
— Рейна, нет! — Он бросился вперед, схватив ее за платье, как будто мог каким-то образом предотвратить превращение одной лишь силой воли.
— Я пытаюсь! — прохрипела она, крепко зажмурившись и сосредоточившись.
— Дыши, — приказал он ей, прижимая к себе, заставляя себя сопротивляться желанию оттолкнуть ее, желанию убежать, найти сугроб и броситься в него, чтобы остыть. — Волки сказали мне, что ты меняешься, когда у тебя сильные чувства, попробуй подумать о чем-нибудь другом! Просто слушай мой голос. Ты можешь это сделать, Рейна.
Она протянула руку, чтобы схватить его за плечи, удерживая себя.
— Помоги мне, — закричала она, запрокинув голову и больно сжимая руки.
— Успокойся, сосредоточься!
И вдруг она отпустила его, отступив на шаг назад, неестественная краснота исчезла с ее кожи, ужасающий жар исчез, и она снова стала просто Рейной. Ее грудь вздымалась, как будто она только что пробежала гонку, а его сердце колотилось так, словно хотело вырваться наружу прямо через ребра.
С улицы донесся грохот, и в поле зрения появился молодой человек, держа в обеих руках метлу.
— Отойди от нее! — крикнул он, целясь в Андерса, но тот пригнулся.
— Что ты делаешь? — завизжала Рейна, прыгая между ними.
— Я все слышал! — сказал ей молодой человек, все еще держа метлу наготове. — Ты звала на помощь.
— Нет, я не звала, — тут же запротестовала Рейна, и он медленно, озадаченно опустил метлу. — Должно быть, он шел с какой-то другой стороны, — настаивала она, беря Андерса за руку. — Нам не нужна никакая помощь. Мы как раз собирались уходить.
Они оставили его в недоумении стоять позади, а Рейна протащила Андерса мимо него и снова вышла на шумную улицу, исчезая в толпе так быстро, как только могла. Он продолжал держать Рейну за руку, пока они шли по улице. С соглятаями на каждом углу и трансформацией в момент плохого настроения, казалось, что стены города сомкнуться над ними. Он боялся за нее… защищал ее… так, как никогда раньше.
Он поймал себя на том, что его взгляд задержался на волках. Большинство из них были в человеческом обличье и держались так же, как девочка Лисабет. Как будто они знали, что за ними наблюдают, и позволяли себе это. Как будто они знали то, чего не знал никто другой. Андерс не мог не задаться вопросом, каково это — чувствовать такую уверенность. Такого рода знания и могущество.
Через несколько минут они шли по широкой улице, когда мимо них пробежали два маленьких мальчика, один из которых был одет в красное одеяло вместо плаща. Другой догнал его, обхватил рукой и повалил на землю, где они оба с глухим стуком приземлились у ног Андерса и Рейны. На мгновение они показались Андерсу и Рейне много лет назад, сплетение игривых коричневых конечностей, а затем один из них заговорил.
— Стой смирно! — взревел он. — Я убью тебя своим ледяным копьем, дракон!
Один из них играл Рейну — одеяло было не накидкой, а драконьими крыльями — а другой — Волчьей Гвардией.
Рейна уставилась на них сверху вниз.
— Это все… — ее голос дрогнул, потом начал повышаться. — Неужели все в городе думают, что кто-то должен меня убить?
Андерс знал, что произойдет, еще до того, как это случилось.
— Нет! — сказал он настойчиво, потянувшись к ней. — Нет, послушай меня!
Но на этот раз ее было не остановить. Быстрее, чем он мог уследить, сестра превратилась в красное пламя, расправив крылья и возвышаясь над ним. Дракон занимал большую часть улицы, одной из самых широких в Холбарде. Запрокинув голову, Рейна взревела, и земля задрожала у него под ногами. Когда она взмахнула хвостом, витрина магазина разлетелась на куски, как карточный домик.
Андерс отшатнулся, когда четыре… нет, шесть волков побежали по улице, оскалив зубы в рычании. Они сделали полукруг вокруг Рейны, когда она снова расправила крылья, протестующе взревев.
Все остальные на улице повернулись и побежали, отталкивая Андерса, словно стремительный поток воды, стремящийся унести его от сестры.
