— В лесу, что неподалёку отсюда, есть старый указатель.
— Да тут кругом лес! — возмутился надзиратель. — От крепости Геры до города Патрия сплошные дебри. Сам леший ногу сломит.
— Так между ними указатель и находится. А ты что думал, я оставлю сокровища у всех на виду? Ты слушай внимательно да не перебивай. Выйдешь, значит, из крепости и пойдёшь прямиком в сторону Патрия. Отсель знаешь, в какую сторону идти?
— Конечно знаю. На юг прямой ходкой через дебри, однако ж опасное то место. Там, кроме зверей, всякой нечисти полно.
— Ты же стражник, справишься как-нибудь. На крайний случай товарищей с собой возьми. Там алов на четверых хватит. В общем, пойдёте через лес, наткнётесь на пустой указатель. Направитесь в противоположном направлении и найдёте сожжённый дотла дом. В его подвалах и лежит часть сокровищ. В одном месте всё не уместилось. А теперь давай мясо и вино, жрать охота.
— Погодь, а указатель до реки или после будет?
— После. Ты пожрать дашь или нет?!
— Да сейчас, — надзиратель с трудом протиснул через щель кусок баранины, а вот кувшин, как ни верти, туда не пролезет.
— Ну, чего там возишься?! — заворчал Ник, пытаясь сделать надзирателя расторопным и неосторожным.
— Да вот, кувшин никак не пролазит.
— Ох и дурья твоя башка. Дверь приоткрой и передай мне вино.
— А вдруг ты сбежишь?
— Куда я сбегу, ты мой уровень видел?
— Видел. С первым уровнем у тебя и впрямь шансов сбежать никаких, однако ты очень опасный преступник, раз на твою дверь установили подавитель опыта. Если я помогу тебе сбежать, то ты поделишься со мной не богатствами, а услугами палача.
Ник зашёл в меню персонажа и нахмурился. Та единица опыта, что он усердно добывал тяжким трудом, просто испарилась.
— Не дрейфь, я к дальней стене отойду, а ты в это время кувшин у двери оставишь. Мы оба окажемся в выигрыше. Я с хмельным брюхом, ну а ты с набитыми сундуками алов.
— Хорошо, встань лицом к стене, — надзиратель наблюдал за действиями Ника через щель. — Вздумаешь выкинуть чего, так я сразу отсеку тебе голову!
— Да понял уже. Поскорее только, пить охота.
Надзиратель поставил кувшин на землю и принялся подбирать со связки нужный ключ.
— Что это ты делаешь?! — прозвучал голос со стороны. — Никак собрался освободить заключённого?
В сопровождении четырёх крепких стражей двадцать пятого уровня в подземелье спустился священнослужитель ордена солнца. Сам он был тридцать второго уровня, невысокий, даже пузат, одет в белые одежды с золотой окантовкой, в руках посох с крестом и рубином по центру, на пальцах золотые перстни. Жрец солнца одарил надзирателя со связкой ключей презрительным взглядом.
— Чего молчишь, как истукан? Отвечай на вопрос.
— Да вот, хотел проучить скотину, плюётся через дверь, — выдумывал на ходу надзиратель.
— И чтобы его проучить, ты принёс вина? — жрец заметил кувшин у его ног.
— Простите, я не знаю, что на меня нашло, должно быть это его чары. Точно, он колдун!
— Колдун, значит, — рассудительно закивал головой священнослужитель. — Ничего, мы тебя от его чар быстро избавим. Заберите у надзирателя ключи и амуницию да заприте в камере с ворами по соседству. Нельзя допустить, чтобы слабовольные вроде него стали причиной бунта в этой крепости. Слишком важный у нас тут гость.
Стражники обнажили мечи и, прикрываясь щитами, медленно двинулись на надзирателя. Не желая скоротать вечность в этой темнице, надзиратель метнул связку тяжелых ключей стражнику в лицо и дал дёру.
— Мистические грёзы! — выкрикнул жрец и ударил посохом о каменный пол. Вспышка света погрузила надзирателя в глубокий сон, и он бревном рухнул лицом на землю.
— Урон не наносить, — предупредил стражников жрец, — иначе заклинание рассеется.
Пока стражники раздевали надзирателя догола и тащили его на верхние уровни, Ник дал своему персонажу имя «Нибор». Сюжет развивался очень динамично, и оставаться безымянным было никак нельзя. Первые часы сюжетной игры могут повлиять на её исход.
Зазвенели ключи, скрипнули петли, в камеру ворвался свет. Однако жрец и стража пришли не к Нику, а к заключённому в камере напротив. Осознав это, Ник, а точнее — Нибор, тихонько подкрался к двери и стал наблюдать за происходящим через щёлку. Свет факела осветил камеру, посреди которой, стоя на коленях, был подвешен цепями за руки худой мужчина сорока с лишним лет. Длинные чёрные волосы ложились на худое покрытое старыми и свежими шрамами тело. Заключённый выглядел истощённым и измученным, но, несмотря на это, в его взгляде оставался непокорный кровожадный нрав.
— Доброе время суток, Торгос, — подошёл поближе к заключённому жрец и приподнял его подбородок посохом. — Ещё не надумал раскаяться в своих грехах и сделать хоть что-то хорошее для людской расы? Скажи, где ключ, и даю слово, твои мучения прекратятся. Уверен, такому человеку, как ты, невыносимо сидеть взаперти, не зная, что сейчас: день или ночь.
— Вечер, — прохрипел в ответ заключённый, исподлобья глядя на священнослужителя.
— Считаешь дни и минуты. Если не расскажешь, где спрятал ключ, счёт пойдёт на годы и десятилетия.
— В таком случае, у меня нет иного выбора, — вздохнул Торгос. — Я расскажу, если пообещаешь вывести меня наружу, чтобы я смог посмотреть в последний раз, как выглядят звёзды.
— Хорошо, договорились.
— Как-то раз купец решил поучить сына своему ремеслу, дал ему четыре яблока и спросил: «Сынок, теперь у тебя есть четыре яблока. Если ты отдашь мне половину, сколько яблок у тебя останется?». Мальчишка пораскинул мозгами и ответил: «Три с половиной». Ах-ха-ха, — залился хриплым смехом Торгос. — У купцов жадность в крови, их даже учить ничему не нужно.
Жрец покраснел от злости. Направился к выходу и остановился в двух шагах от него.
— Смеяться надо мной вздумал? Деревенские байки травить?! А как тебе такой вариант? Искра надежды, — произнёс жрец и пальцами ото лба послал к Торгосу искру белого света.
Стражники принялись избивать заключённого ногами по голове, а искра кружила вокруг него и излечивала раны. Кровь из рассечённой кожи брызгами летела на пол и испарялась, а раны моментально затягивались. Так продолжалось, пока жрецу не надоело.
— Довольно. Скажи, где ключ, и твои мучения прекратятся. Быстрая смерть куда лучше вечных мук и заточения. Я ведь буду приходить к тебе каждый день.
— Ха. Да приходи на здоровье, — сплюнул кровь на ботинки священнослужителя Торгос. — Я тебе всегда рад. А насчёт вечного заточения ты преувеличиваешь. Я здесь как в дорогущем трактире. Всё внимание трактирщика и его половых приковано ко мне. Все они из кожи вон лезут, чтобы сделать мою жизнь комфортнее, в надежде, что великий Торгос позолотит им руку.
— Не такой уж ты и великий, раз оказался здесь.
— Верно молвишь. Оступился чутка. Недооценил силы героев, готовых отправиться в поднебесье. Но будем честны. Они смогли одолеть меня лишь потому, что со мной не было моей свиты.
— Утешай себя сколько хочешь. Я слышал, они втоптали тебя обратно в грязь, из которой ты выполз. Больше ты не Король воров, а лишь жалкий заключённый первого уровня. А если ты думаешь, что мы печёмся о твоём благополучии и боимся, что ты умрёшь, позволь тебя убедить в обратном.
Жрец направил в сторону Торгоса ладонь и произнёс:
— Иссушение разума, Светлая кара.
Первое заклинание заставило лицо Торгоса побледнеть и сделало его разум уязвимым, а второе столбом света отняло у него девяносто пять процентов здоровья. Кожа Торгоса покраснела и тут же оплавилась, как от беспощадного солнца в пустыне. Он закричал от боли, которая разрывала его тело со всех сторон. Над головой заключённого появилась иконка в виде красного мигающего черепа, и он умолк.
— Каково это: оказаться в шаге от смерти? Ощутить её дыхание за своей спиной? — жрец видел в Торгосе порождение зла, а потому наслаждался пытками над ним.
Торгос не просто был Королём воров, он был олицетворением человеческих пороков, под его началом ходили все тёмные гильдии и преступные организации.
