Оливия, дерущаяся с порождением плоти и стали, оказалась не столь быстра, как она думала. Да, она почувствовала опасность и почти увернулась, но ключевое слово «почти».
Деревянная стена чиркнула по её плечу с такой силой, что практически оторвала ей руку!
Противнику девушки тоже досталось, когда его разрезало фонарным знаком на две части.
Сам же Джек был в чуть лучшем положении, но никто не говорил, что он оказался в безопасности.
Да, воля восприятия предупреждала его об опасности, но и Кастер не собирался оставлять его просто так.
Кроме того, он показал ещё одну способность, которую то ли прятал до подходящего момента, то ли к которой получил доступ лишь после своего срыва.
Потянув за свои нити, Сшиватель словно бы притянул себя и часть пространства вокруг к дальнему концу нити, за которую тянул.
Как результат, Кастер практически телепортировался к не ожидающему подобного Князеву.
Удар сабли Сшивателя прочертил по лицу Андрея кровавую черту, разрубив нос и чуть было не добравшись до глаз. Если Князев не успел бы откинуть голову назад, то одним небрежным разрезом дело бы не ограничилось.
Вырвавшийся из ладони Блэка поток огня готов был врезаться в Сшивателя, когда тот вновь потянул за свои нити, телепортировавшись высоко в небо на один из застывших в нитях осколков.
Самому же Князеву пришлось экстренно менять позицию, так как ударившие по ней иглы-мечи жаждали крови.
К счастью и Кастеру не приходилось расслабляться.
Прилетевший рядом с ним воздушный удар осыпал плодовика градом осколков. Завывающая словно пикирующий бомбардировщик Второй Мировой Найф выделывала в воздухе непередаваемые фигуры высшего пилотажа, ускользая от любых атак осатаневшего от боли Кастера.
Именно этим Князев и воспользовался.
Понимая, что он не успеет добраться до своего противника, когда тот переместится, как и не успеет попасть по нему разрезом, Андрей придумал другой трюк.
Нож в его руках потёк и превратился в абсолютную копию Сайбер, чтобы спустя мгновение засветиться вместе с Сайбер от поступающих в них энергий огня и воздуха.
Первый взмах!
Наполненный энергией огня разрез в мгновении ока устремляется к стоявшему на одном из осколков Кастеру.
Сшиватель сразу же чувствует угрозу, так как летящая к нему полоса по пути уничтожает его же паутину.
Кастер протягивает руку, собираясь вновь переместиться, когда Андрей рывком расширяет свою волю восприятия как можно дальше, чувствуя, как его мозги начинают кипеть.
Однако даже так Князев поворачивается и, чувствуя, как трещат и лопаются от напряжения его мышцы, он отправляет второй разрез из трансформировавшейся Найф в один из ничем не примечательный осколок.
В следующую секунду случается сразу два события.
Первое, Кастер успешно исчезает, позволяя огненному разрезу, рассечь тот осколок, на котором он стоял мгновение назад.
Второе же, воздушный разрез наконец достиг второго осколка и врезался в появившегося прямо перед ним Сшивателя!
Да, удар оказался несмертельным, так как от того, что Андрей взял на себя больше чем мог удержать воли, его удар оказался не столь точен.
Но даже так он все же достиг цели, предсказанный усиленным импульсом воли!
Рука, часть бедра и нога Кастера, кружась в вихре крови, отлетели от своего хозяина и начали неудержимо падать вниз.
Андрей зашатался и схватился за голову от поразившей её боли. По лицу у него текла кровь из разрубленного носа.
— Не-е-е-ет! — взревел Кастер, глядя как части его тела падают вниз. Он чувствовал, как смерть приближается к нему, когда драгоценная красная жидкость покидает его.
Он больше этого. Он не должен был так умереть!
И его плод с радостью откликнулся на желание своего хозяина спасти ему жизнь.
Из кровоточащих обрубков вырвались десятки нитей, которые, пройдя расстояние до отрубленных конечностей, вошли в срезы, заставив руку и ногу замереть.
Пара секунд и они вернулись к хозяину. Но силы плода требовали свою цену. Разрезы отнюдь не исчезли. Да, рука и нога висели рядом с их хозяином, кровь перестала течь, но держались они лишь на плавающих в воздухе нитях.
Осознание собственного уродства мощнейшим клином ворвалось в и так уже изрядно пошатнувшееся сознание Сшивателя, окрасив его мир в бардовый.
Творя свою страшную «магию» с жертвами, Сшиватель всегда подсознательно боялся того, что он с ними делает. Он боялся стать одним из них, понимая, что слишком уж зависим от силы своего плода.
И теперь его кошмар стал явью.
Он сам стал живой марионеткой своей силы.
С нечленораздельным криком ярости Кастер метнулся вниз, практически не думая о защите, сжигаемый лишь одной мыслью — уничтожить того, кто с ним это сотворил.
Прыгнувшая наперерез Найф была уничтожена за секунду всеми мечами иглами, которые Кастер только смог призвать. Благо, порожденный ей воздушный взрыв, расколол большинство из них на куски.
Однако это небольшое отвлечение позволило Андрею всё же прийти в себя.
Высекая искры, сабли столкнулись в жестком клинче и пытающиеся передавить друг друга два плодовика замерли, смотря в лицо оппонента.
Это не длилось долго, так как они сразу же взорвались вихрем ударов, финтов и уворотов.
Но если Князев двигался технично, то его противник окончательно обезумел.
Наплевав на защиту, он лишь атаковал, совершенно не заботясь о своём теле. И это имело свои страшные последствия.
Разрезы срывающие с клинков Блэка то и дело рвали на куски мечущегося перед ним Сшивателя, но отрубленные части неумолимо притягивались новыми нитями плода.
Сил на стихийное высвобождение у Джека не было, поэтому он с отчаянной решимостью продолжал рубить своего врага, с тошнотворным пониманием видя во что тот превращается.
Чем дольше шел бой, тем разрубленные куски становились всё мельче, а нитей всё больше.
В какой-то момент тело Сшивателя начало напоминать адский серый ковёр, в который была вкраплена человеческая плоть.
Единственное, что всё ещё оставалось целым и во что Андрей так и не сумел ни разу попасть, это была обезумевшая от боли и страданий голова Кастера.
Она уворачивалась от всех его ударов, плавая в той дикой смеси плоти и силы его плода.
Андрей понимал, что он не может победить то, во что превратился Сшиватель. Какая бы энергия не таилась в теле главаря бандитов, она должна была быть давно закончена. И что бы сейчас не питало остатки человека, это была не его сила.
А это значило, что продолжение боя приведет лишь к смерти самого Князева, ведь рано или поздно он допустит ошибку и проиграет.
Надо было что-то придумать и в какой-то момент у мужчины появилась идея.
Сконцентрировав остатки сил, Князев мощным порывом ветра отбросил волну нитей и отпрыгнул как можно дальше от своего врага.
— Кастер Сшиватель! — со всей мощью своего голоса закричал Андрей, привлекая внимание вернувшего равновесие врага. — Посмотри ВНИЗ!
И хоть Князев этого не планировал, от него ударила слабенькая волна подчинения, которая все же немного ослабила безумие Сшивателя, заставив того на секунду бросить взгляд на своё «тело».
И Кастер застыл. Что бы не случилось с его разумом, ровно в этомгновение пелена, помутнившая его сознание, отступила, позволив в полной мере оценить то, во что он превратился.
— Нет-нет-нет… — жалкие всхлипы сорвались изо рта главаря, когда его отчаянный взор пытался найти хоть что-то от его прошлого тела.
Но он ничего не находил. Прямо сейчас единственное, что осталось, это была его голова. Всё остальное превратилось в мелко порубленный фарш.
Нити задрожали и потеряли свою целостность, начиная путаться и оседать.
Андрей чуть расслабился, устало вздохнув от облегчения.
Его план все же сработал. Он хотел сломать то неестественное состояние Сшивателя, которое давало ему силы из ниоткуда. Благо, воля подчинения выбрала именно это время, чтобы проявиться. Возможно, у него бы получилось и без неё.
