бы завтраком.
— То, чего хотел всегда, — холодно ответил Иен. — Власти. Я знаю, что теперь Хартстрайкерами правит Совет, и я знаю, что есть пустое место. Я хочу, чтобы его отдали мне.
— Что? — взревела Бетезда. — Ты предаешь клан, присоединяешься к врагу, когда нужен мне больше всего, и теперь хочешь, чтобы я тебя приняла?
Джулиус хотя бы раз не считал реакцию матери несправедливой.
— Это кажется лицемерным. Ты вступил в новый клан несколько часов назад. Свена не обрадуется, если ты теперь спрыгнешь с корабля.
— Бред, — Иен улыбнулся. — Кто мне помог с этой идеей? Свену это устраивает, потому что я не планирую покидать ее клан. Моя цель — быть на вершине обоих кланов.
У Джулиуса не было слов. Даже Бетезда временно умолкла. Он знал, что Иен был наглым и амбициозным, но это было безумием.
— Невозможно! — завопила их мать. — Принять на вершину клана двойного агента? Так можно и Свену принять, раз ты все равно будешь докладывать о наших делах своей маленькой снежной королеве.
Иен был разочарован.
— Это предел твоего воображения, Бетезда? — он указал на Джулиуса. — Я занимался делами с людьми, когда был младше него. Я — президент трех компаний, вхожу в совет директоров еще в семи. Так работают люди: лучшие поднимаются на вершину любой лестницы, которой касаются. Не важно, управляешь ты уже одной компанией или пятьюдесятью, если работа делается хорошо. Почему структура клана должна отличаться?
— Потому что мы — не люди, — прорычала Бетезда. — И мы не делимся. Знаешь, что говорят о собаках с двумя хозяевами?
— Знаю, — холодно ответил Иен. — Но я не пес, и если ты перестанешь быть упрямой хоть на пять секунд, ты поймешь, что это выгодно для всех нас.
Бетезда фыркнула, но Джулиусу было любопытно.
— Как? — спросил он. — Очевидно, что тебе выгодно вернуться к Хартстрайкерам, но нам от этого что?
— Вопрос не в стиле Джулиуса, — одобрительно сказал Иен. — И ответ — многое. Алгонквин объявила войну против нашего вида. Мы со Свеной решили, что ее удар по Трем Сестрам был продуман, но ближайший клан к СЗД, страдающий от хаоса внутри, это Хартстрайкер, и это очевидный выбор для следующего удара, — его карие глаза посмотрели на Бетезду. — Ты знаешь это, потому и созвала весь клан, но все твои драконы не могут остановить магическое оружие, которое одолело Трех Сестер.
Бетезда фыркнула.
— И ты говоришь, что Свена может?
— Да, — Иен не дрогнул. — Потому что Свена — величайший дракон-маг из живущих, а неожиданная атака работает лишь раз.
— Прошу, — она закатила глаза. — Свена неплоха, но Амелия…
— Не желает твоего выживания, — сказал с нажимом Иен. — Я уже слышал, что она отказалась от роли в новой структуре клана. Я не удивлюсь, если она уже ушла в другое измерение. Ты хочешь, чтобы тебя защищала такая сила?
Это заткнуло их мать. Даже Джулиус признал, что его старшая сестра была не самым надежным драконом, и ее не интересовало будущее клана, потому она не стремилась заменять Бетезду. Она не собиралась ничем рисковать ради защиты их матери, Бетезда хорошо это понимала.
— Так ты говоришь, если я впущу тебя, Свена защитит меня, мою гору и моих детей от Алгонквин?
— Если я в Совете, — Иен скрестил руки. — Мы говорил о магии глобального масштаба. Она не будет тратить такую силу на клан, где я — просто дракон.
— Тогда у нас проблема, — Джулиус вздохнул. — Не знаю, сказала ли тебе Катя, но мы с мамой не можем назначить кого-то в Совет. Место определяет голосование клана. Если хочешь место, придется его выиграть.
— Ладно, — тут же сказал Иен. — Значит, выиграю.
Джулиус закатил бы глаза, если бы это сказал кто-то другой, но Иен не шутил. Он называл факт, и чем дольше Джулиус думал об этом, тем больше ему нравилось.
— Думаешь, ты можешь одолеть Дэвида?
— В голосовании клана? — Иен кивнул. — Точно.
Бетезда фыркнула.
— Серьезно?
— Да, — сказал он, хмуро глядя на нее. — Дэвид всегда наслаждался сильной поддержкой первых кладок, но, как многие старшие Хартстрайкеры, он игнорировал младшие кладки полностью. Это логично, ведь разница в несколько сотен лет сильно сказывается на силе дракона, но голосование — другое дело. Другие драконы могут быть крупнее и сильнее, но из-за веков борьбы, на дне пирамиды Хартстрайкеров куда больше драконов, чем наверху.
— Верно, — сказала Бетезда. — Но ты — И. Твоя кладка и Дж могут в отчаянии поддержать тебя, но никто из Х и выше не пойдет за драконом, который ниже рангом, чем они.
Это казалось Джулиусу неприятно точным, но Иен был упрямее обычного.
— Тогда я уговорю их, — он уверенно поднял голову. — Но я вернулся не для того, чтобы стать частью толпы. Если нужно, я выиграю в голосовании, но я буду в том Совете, и там я покажу, как править кланом.
Бетезда рычала, когда он закончил, и Джулиус сам был на грани, хотя не по той же причине. Ему не нравилось нахальное поведение Иена, как и в их первую встречу недели назад в СЗД. Но, хоть он не видел, как Иен собирался это провернуть, Дэвид мог получить настоящего оппонента, а из-за этого он боролся с матерью все утро.
— Я не вижу проблем в твоей попытке получить место, — медленно сказал он. — Но если ты хочешь это сделать, состязание должно быть честным, а это не может произойти, если обещание Свены о защите повлияет на твою победу. Нельзя угрожать драконам смертью от удара Алгонквин, если они не проголосуют за тебя. То, что тебя вернут в клан без наказания, уже серьезный шаг, так что вот мое предложение. Ты заставишь Свену защищать нас до выборов и год после, даже если не победишь. Сделай это, и мы позволим тебе участвовать. Иначе сделки не будет.
Иен прищурился.
— Свена беременна, — сухо сказал он. — Это уже забирает много от ее магии. Будет сложно убедить ее направить остатки на защиту клана, где у нее нет места.
— Так убеди ее, — сказал Джулиус, скрестив руки на груди. — Разве не в этом ты хорош? И ты просил компромисс. Значит, ты получишь не все, чего хочешь.
Иен опешил на миг, а потом тряхнул головой.
— Власть удивительно хорошо тебе подходит, Джулиус Хартстрайкер, — он вздохнул. — Ладно. Будет тебе компромисс. Позволь мне участвовать в выборах как Хартстрайкер, не лишаясь места в клане Свены, и я уговорю ее помочь защитить вашу гору — или стоит говорить наша гора? — на год с этого дня, независимо от исхода голосования. Это честно?
Джулиус стал говорить,
