него из толщи воды, остались голодными.
Ничто не радовало Дарлида Амелота так сильно, как возможность несколько раз в неделю провести время наедине с женой. Многие дайгонские мужчины были высокими и развивали для охоты внушительную мускулатуру. Дарлид был по сравнению с ними настоящим гигантом. Он бы и рад был стать пониже ростом, чтобы не привлекать лишнего внимания, не прячась в камуфляже, но, то, что дала природа приходилось брать, не задавая вопросов. Его волосы были рыжими и обычно всклокоченными, а вот за усами он следил тщательно, залихватски закручивал их вверх, правда, не многие в лесу могли оценить его старания.
Его жена Алина шла рядом, стройная с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу. Дарлид с удовольствием поглядывал на ее упругие мышцы на бедрах, плечах и животе, которые проглядывали через обтягивающую униформу охотника. Он знал, что по-настоящему ее красота раскрывалась лишь в беге, когда ее мышцы начинали ритмично сокращаться, а волосы трепетать в порывах ветра. Вот только, увы и ах, догнать ее было сложно, поэтому ее настоящую красоту он видел нечасто.
Охотились они далеко от города в местах, которые считались настолько опасными, что многие дайгонцы предпочитали никогда не наведываться сюда. Они шли по широкой еле заметной тропинке, которую сами же и протоптали за многие годы охоты в одном и том-же месте на одних и тех же существ. Нет, это занятие вовсе не казалось Дарлиду скучным, но он предпочел бы иметь дело именно со скукой вместо того, с чем им приходилось сталкиваться. Их добыча была весьма свирепой и могла за себя постоять. Разумеется, платили за нее, как ни за какую другую, иначе, какой был бы смысл рисковать.
Алина злилась, взгляд ее был хмурый, кулаки сжаты. Она казалась Дарлиду более красивой просто потому, что он редко видел это выражение лица и не привык к нему даже за многие годы брака. Когда у нее начал краснеть лоб, Дарлид решил, что пора заканчивать с любованием и отвлечь ее от мрачных мыслей.
— А тропинка-то стала шире, — сказал он, — трава сильно примята, куда ни глянь.
— Тут как будто человек двадцать прошло, — заметила Алина.
— Никто не охотится такой большой толпой, это попросту невыгодно, — сказал Дарлид.
— Натоптали, как целое стадо, — возмутилась Алина. — И все же, наше тайное место для охоты нашли. Нужно было лучше прятать начало тропинки.
— И ушло у них на это всего шесть лет, — сказал Дарлид. — Лес общий, мы не можем им запретить. Раз уж они нашли наше место, ничего не поделать.
— Поищем другое место для охоты? Эта толпа будет нам мешаться.
— Погоди, я хочу узнать, все ли у них в порядке.
Вскоре они услышали голоса: впереди по тропинке разговаривали несколько громогласных мужчин.
— Так кричат, хотя мы на границе с третьей зоной, — сказала Алина.
— Надеюсь, у них там не попойка, и они не вздумали развести костер.
Дарлид прошел дальше и увидел несколько человек, лежащих на траве по обе стороны тропинки. Все они носили охотничью униформу из черной плотной ткани и защитных пластин на предплечьях, груди и бедрах. Некоторые из охотников были ранены, Дарлид чувствовал запах крови, опаленной ткани, плоти и лекарственной мази. Все охотники были в сознании, при этом о чем-то жарко спорили.
Четверо из них поднялись и подошли к Дарлиду, тем временем, Алина скрылась у него за спиной. Со стороны могло показаться, что жена испугалась встреченной компании и решила свалить все неприятное общение на мужа, на самом деле, это была часть их охотничьей тактики. Один действует, другой наблюдает и готовится прийти на помощь, когда и если та понадобиться, не ранее.
Старшему из всей группы было на вид лет двадцать, несколько хаотично разбросанных шрамов на лбу он пытался прикрыть густой черной шевелюрой. Охотник шагнул к Дарлиду и принялся его пристально разглядывать и обнюхивать. В Керфене обнюхивать незнакомцев считалось дурным тоном, хотя острый нюх дайгонца мог выведать порой больше, чем зоркий глаз.
Незнакомец попытался обнюхать и Алину, Дарлид тут же встал между ним и женой.
— Прежде чем нюхать мою жену, представьтесь, молодой человек. К тому же, у нее плохое настроение, может и без носа вас оставить.
— Криз из семьи Мивиль, — сказал охотник со шрамами на лбу. — Многие хотели узнать, где охотится легендарный Дарлид Амелот. Не так давно мы проследили за вами, а сегодня оказались тут раньше вас. Отныне это место будет нашим.
— Сегодня мы и вправду припозднились, — сказал Дарлид. — Я бы поздравил вас с тем, что вы обошли меня и жену, но вижу, не все вы в добром здравии. Что-то пошло не так?
Один из людей, лежащих на траве, схватился за ногу и застонал, ожог не выглядел глубоким. От более сильного ожога его спасла униформа охотника, которая почти не горела и плохо пропускала тепло, но и у этой одежды были свои пределы.
— Вам повезло, что мы добрались сюда первыми, — сказал Криз. — Там собралась огромная стая из пятнадцати огненных ящеров. Вас бы разорвали в клочья и сгинул бы Дарлид, победитель турниров, и его прелестная женушка.
— К тому же, вы забыли свое оружие, — заметил один из Мивилей, стоящих поодаль.
Дарлид взглянул на меч, в ножнах висящий на его поясе.
— Разве? — спросил он.
— Только не говорите, что один меч поможет вам против оравы огненных ящеров, — бросил Криз. — Ах, да, у дамы на бедре подсумок с метательными звездами.
Он сел и принялся обнюхивать пояс с подсумками на талии Алины.
— Молодой человек, где ваши манеры! — воскликнула она.
Дарлид схватил крупной мускулистой рукой парня за плечо и рывком поставил на ноги.
— Метательные звезды, или что там у вас, даже не отравлены, на что вы надеетесь? — не унимался Криз. — Или хотите задавить ящеров авторитетом?
Среди охотников раздались смешки, впрочем, раненым было не до веселья.
Дарлид осмотрел оружие охотников: он насчитал восемь мечей, четыре лука, два крупных арбалета четыре колчана со стрелами, — видимо, остальные колчаны были потеряны — две алебарды и обугленную доску с гвоздями, в которую охотник, лежащий на траве, вцепился так, будто только она и могла спасти его от смерти.
— Неплохой у вас арсенал, парни, — сказал Дарлид. — Но где же добыча?
Один из Мивилей, низкий коренастый парень, украсивший свою униформу бусами из связанных веревкой клыков самых разных форм и размеров, взял слово.
— Я Горн, все, кого вы видите здесь, — кровные братья. Ни один из нас не сбежит от опасности,
