– Чего-то ты сегодня конкретно не в духе, – присмотрелся я к парню. – Проблемы?
– Проблема рядом со мной сидит. – Селин вытер варежкой под носом и покачал головой. – У меня дел невпроворот, а приходится с тобой по Форту мотаться!
– Да какие еще у тебя дела? Так и скажи, что задницу морозить не хочешь!
– И это тоже, – не стал спорить Денис, направляя сани через дворы затесавшихся меж заброшенных цехов жилых домов. – А вообще у меня на сегодня планы были! Нашли, блин, мальчика на побегушках!
– Не мальчика на побегушках, а водителя кобылы. Даже двух кобыл…
– Иди ты! – ругнулся парень и остановил сани перед шлагбаумом, перегородившим служебный въезд на промзону.
Из караулки на улицу неспешно вышел мужик в облезлой ушанке, огромных валенках и тулупе с пустыми красными петлицами. Глянув на пропуск Селина, рядовой взмахом руки велел поднять шлагбаум и отправился обратно, но Денис поспешил его окликнуть:
– Служивый! Как к цеху, где колючку делают, проехать?
– А кто там за главного? – задумался мужик и поправил свисавший с плеча СКС.
– Марков! – подсказал я.
– Сейчас прямо, на втором перекрестке налево. И до упора.
– Благодарю!
Селин уселся на козлы и взмахом вожжей заставил лошадей вновь тронуться в путь. За спиной у нас со скрипом вернулся на место шлагбаум, и я с интересом начал озираться по сторонам. Впрочем, за время, прошедшее с моего последнего сюда визита, тут ровным счетом ничего не изменилось. Караулку на въезде поставили и все. А так и цеха полуразвалившиеся никто не ремонтирует, и дороги не чищены. Ладно хоть нам пока по сугробам пробираться необходимости нет. Иначе только на снегоходах, сани вмиг увязнут.
Внимательно поглядывавший по сторонам Денис, как и подсказал караульный, свернул на втором перекрестке налево, и уже минут через пять мы уткнулись в свежеокрашенные ворота, ярко-зеленым пятном выделявшиеся на фоне грязно-серого снега, ржавчины и замызганного бетона стен.
Навстречу нам никто выходить не спешил, и соскочивший с козел Селин раздраженно приложил ногой по громко лязгнувшему листу профнастила.
– Вымерли они, что ли? – обернулся он ко мне.
– Да нет, вон дым из трубы валит, – указал я на крышу цеха и неожиданно уловил чей-то настороженный взгляд. – Эй, там! Может, хватит уже пялиться?
– Чего надо? – приоткрыв калитку, выглянул в узкую щель охранник.
– К Маркову.
– Вас ждут?
– Несомненно.
– Как представить?
– Сами представимся! – усмехнулся Селин. – Открывай!
– Еще чего! – возмутился охранник, и стоило Денису шагнуть к воротам, как он моментально скрылся за оградой и лязгнул засовом. – Или говорите, как представить, или проваливайте!
– Вот гаденыш! – удивился не привыкший к подобному обхождению Селин.
– Дружину вызову!
– Передай, Евгений Максимович его видеть хочет.
– Передам, – не стал больше ничего выспрашивать охранник и предупредил: – Ворота не трогайте, они под напряжением!
Я глянул на тянувшиеся поверх забора витки колючей проволоки и сообразил, что новую разработку Марков решил в первую очередь обкатать на своем собственном цехе. Пусть в городе от накопителей Иванова толку и немного – основные перепады магического напряжения стены Форта на себя принимают, – но хоть какое-то представление о работе комплекса в полевых условиях технарям составить все же удастся.
– Вот урод! – никак не мог успокоиться злой на весь белый свет Денис. – Надо ему пробить!
– Ты аккуратней, у него «дырокол», – предупредил я.
– Откуда знаешь? – удивился парень и тут же махнул рукой: – Ах да, ты же из этих! Да мне на его «дырокол» с высокой колокольни! Не сработает он.
– Да ну?
– Зуб даю.
Тут послышались быстрые шаги и хриплые голоса, а мгновенье спустя вздрогнули и начали медленно открываться ворота. Приглядывавший за выскочившими на мороз в одних спецовках работягами давешний охранник указал во двор и крикнул:
– Заезжайте!
Селин загнал сани в ворота, я прошел следом и спросил:
– Теперь куда?
– Заходите в АБК, – подсказал охранник, на поясе которого и в самом деле болтался чехол с «дыроколом». – Там подскажут.
Селин задумчиво глянул на него, но скандалить не стал и зашагал вслед за мной к административному корпусу. Оказавшись в полутемном холле, он уселся на отодвинутую к радиатору центрального отопления лавку и вытянул ноги.
– Ты иди, тут тебя подожду.
– Не скучай.
Я толчком распахнул следующую дверь, и сидевший за конторкой охранник с ленцой оторвался от журнала с замусоленной обложкой, который он разглядывал в тусклом свете моргавшей под потолком лампочки.
– Проходите на второй этаж, – подсказал парень, прежде чем я успел спросить, где искать Маркова. – Вас ждут.
На втором этаже оказалось темно и пустынно. Все кабинеты закрыты, дорогу спросить не у кого. И куда мне дальше, интересно?
Ну, Георг, жмот, мог бы и секретаршу нанять…
Но тут в дальнем конце коридора распахнулась дверь, и из нее в коридор выглянул господин Марков собственной персоной – плотного сложения мужчина, с недавних пор ставший моим компаньоном в деле производства колючей проволоки и кое-каких сопутствующих продуктов.
– Евгений! – махнул он мне рукой. – Заходи!
– Привет! – Я прошел в небольшую комнатушку, сплошь заставленную металлическими шкафами, и пожал протянутую руку. – Еще меньше конуру не мог найти?
– Больше этой, как ты выразился, конуры мне хоромы и не нужны. Не балы, чай, устраивать.
– А чего секретаршу не заведешь?
– Никак с женой согласовать не получается, – усмехнулся Георг. – Такие вот дела.
– Проблемы? – поинтересовался я, приметив, как оттопыривает полу пиджака заводчика убранный в чехол на поясе жезл «свинцовых ос».
– А? – не понял Марков, потом сообразил, что именно меня насторожило, и рассмеялся: – Нет, привычка просто. И сам не расслабляюсь, и другим не даю.
– Ясно.
До недавнего времени Георг тянул лямку в Центральном участке Дружины, так что, скорее всего, так оно и было. Фальши в его словах мне, по крайней мере, уловить не удалось.
– Кофе? – предложил Марков. – Или для начала по цеху пройдемся?
– Слушай, Георг, не в этот раз, – отказался я. – Меня просто люди ждут.
– Понятно, – кивнул мой компаньон и, отперев стоявший в углу сейф, принялся выкладывать на стол монеты и банкноты. – Так понимаю, ты за этим пришел?
– В том числе, – кивнул я, пересчитывая деньги.
Двести тысяч рублей и сорок тысяч долларов в шести пачках мятых, стянутых аптечными резинками купюр. Двадцать червонцев – советских, царских и явных новоделов вперемешку. Пятнадцать золотых пятирублевок. Четыре империала. Десять изрядно потертых и побитых долгой жизнью серебряных рублей разных годов выпуска. Тридцать новеньких трехрублевок с соболем на аверсе. И полпригоршни отпечатанных на монетном дворе Торгового союза золотых «чешуек».
