Вокруг вздымались могучие гиганты дубы, стволы которых можно было обхватить не менее чем впятером. Их грубая треснутая кора покрывала древесные тела на всем протяжении их тридцати метрового роста. А может быть и выше, по крайней мере их вершины были просто заоблачно высоки.
Сбылась мечта дурака. Я в другом мире, по крайней мере, наличествующие признаки говорят за это. Книги рядом не было, точнее на обгорелой земле по форме повторяющей начертанный круг мною в своем мире, лежала небольшая кучка пепла из которой выглядывала пластина застежки. Ткнув носком сапога пепел, я заставил его невесомо взмыть вверх и разлететься в округе. Действительно, это раньше был дневник Иннокентия. Узорчатую медную застежку ни с какой другой было не спутать. Вот же повезло так повезло. Накрылось мое свидание с Ольгой, да и блеснуть не получиться уже. Немного посетовав на сложившиеся обстоятельства, я поплелся через лес. Через час понял, что просто топая куда глаза глядят я никуда не доберусь. Выбрав дерево по массивнее и наиболее высокое на мой взгляд, я полез по нему вверх. Несколько раз я был близок к тому, чтобы сорваться. Остатки и так не блистающей великолепием одежды превратились в еще более жалкие лохмотья. Мало того, от постоянного напряжения и сгибания подошвы при наступании на сучья и ветви, резина, оплавленная при переходе, вся потрескалась. Наконец я оказался на самом верху. Встав поустойчивее в ложбинку между трех ветвей, образующих вершину, я всмотрелся в даль.
Впереди, насколько хватало простора для обзора, тянулась непроглядная зелень лесов. Присмотрев километрах в десяти небольшую возвышенность с которой можно рассмотреть окрестности получше, я полез в низ, запомнив направление движения. Спуск занял времени намного меньше, чем подъем. Тем более, Что пару раз я срывался и пролетал несколько метров до того, как цепкие сучья меня задерживали.
На земле я сел под ствол дуба и немного отдохнул. Я до сих пор в глубине души тешил себя надеждой, что это все сон. А может меня перенесло куда то в девственный уголок нашей планеты. Мне очень не хотелось верить в то, что домой я уже не попаду. Вероятность благополучного завершения эксперимента была равна если не нулю, то одной сотой или тысячной процента. Но мои надежды разрушало во первых само наличие подобного заповедника — настолько громадные дубравы мне не приходилось видеть или слышать о них упоминание. Так же меня совсем не обнадеживало отсутствие белых следов на небе от самолетов. Уж инверсионные линии от авиалайнеров встречаются повсеместно на земной шаре, их можно увидеть даже в самых глухих уголках.
Немного поразмыслив и приняв решение двигаться вперед, я поднялся с земли, отряхнулся и бодро потопал к замеченной сверху вершинке. Идти по лесу то еще искусство. Не обладая навыками походов и ориентирования, можно блуждать кругами по лесу. Необходимо было выбрать себе два дерева — одно поближе к себе, другое подальше, но так что бы и ты и деревья были на одной линии. Линии твоего маршрута. При таком перемещении начать кружить было практически невозможно. Через два часа у меня лопнула первая подошва, окончательно перестав защищать ступню от мелкого лесного мусора, что мог поранить ногу не привычную к босому передвижению. Пришлось пустить остатки камуфляжной куртки на обмотки, закрепив подметку на ее прежнем месте, заодно ту же операцию произвел и со вторым сапогом. Вот только подобного ремонта хватит ненадолго.
К этому времени солнце поднялось в самый зенит и сейчас щедро поливало своими лучами землю. Под тенистыми кронами деревьев идти было приятно, но сейчас бы я был рад перенести любое пекло, лишь только увидеть человеческое поселение. Через час после полудня я набрел на густые заросли малины. Точнее ягоды, висевшие на похожих кустах, очень напоминали земной продукт, хотя по размеру приближались к абрикосу. Первые ягоды я сорвал с опаской и только обнюхал, опасаясь принимать в пищу, несмотря на сильное чувство голода и жажду. Пахло от них просто одуряющее вкусно — подобный букет ни на каком приусадебном участке не почувствуешь.
На высоком, в мой рост, кустарнике висели как уже созревшие, местами даже перезревшие и начавшие гнить, ягоды так и едва покрасневшие и даже была видна завязь.
Тут мне довелось увидеть, как небольшие пташки вроде воробьев с аппетитом склевывают ягоды и тогда я больше не смог удержаться. Не заметно для себя я слопал пригоршней десять «малины». Настроение сразу улучшилось и жить стало веселее. Голод и жажда выкинули белый флаг и вынуждены были отступить. Полазив еще с полчаса и набив живот под завязку, я тронулся дальше в путь. Жаль, у меня с собою не было никакой посуды для сбора ягод, а то бы набрал себе припаса про запас. Что-то мне подсказывает, что подобные природные кладовые не будут встречаться часто. До темноты я не только сумел добраться до нужной мне высоты, но и пройти еще километров семь. Я еще три раза залезал на дерево и в последний раз заметил в стороне странную пустоту, показалось что лес в той стороне обрывается, освобождая изрядный кусок чистого леса. Это было или лесное озеро, а в таких местах можно застать людей, тех же самых рыболовов, или же там начинается обжитые места с поселениями.
Решив устраиваться на ночевку, я натаскал кучу веток с листвою под ложе и принялся разводить костер. Спички со мною были. Всегда когда иду в лес, то кидаю один коробок в мешок, другой в карман куртке. Вот только те, что в кармане — сгорели, оставив огромное пятно в камуфляже и майке, а другие остались в мешке вместе с едою. При мысли о вкуснющих бутербродах у меня заурчало в животе — малина давно перешла в энергию к мышцам. Прикрикнув на живот, так не вовремя поднявшего бунт, я стал соображать, как же мне разжечь костер без спичек. Сразу вспомнилась масса способов — он трения палочек друг о друга, до использования кремневых голышей.
Трение двух сухих до костяной твердости веток не привели ни к чему — толи слабо тер, то ли что-то в этой технологии мне было не известно. Камни найти в лесу было весьма проблематично. Надергав сухого мха по стволам и сломив сучок в локоть длиной, я соорудил из ветки и куска капронового шнура, который есть в камуфляже (спасибо отечественным швеям и портным) нечто напоминающее очень маленький лук. Импровизированной тетивой я захлестнул одну из сухих деревяшек и вставил в выточенное ранее в куске дерева отверстие. Вокруг я наложил мха, мелко измельченного и превращенного мною в трут. Верх деревяшки я слегка прихватил куском материи, оторванной уже от майки, чтобы не обжечь руки, и начал быстро-быстро двигать луком.
Шнур передавал движение сухому колышку, который стал очень быстро вертеться в отверстии. Появился дымок и я стал двигать руками с еще большим усердием. Так прошло минут десять. Я уже запарился дергать эту чертову деревяшку, ладонь обжигало верхним концом колышка, создав мне изрядную мозоль. Пахло гарью, но дальше запаха и едва уловимого дыма дело не шло. Разозлившись, я переломил все конструкцию и пульнул как можно дальше. Не судьба видать мне сегодня посидеть возле костра. Чтобы заночевать мне пришлось залезть на дерево и там устроить себе лежку. Наломал кучу веток достаточных по длине, чтобы соорудить что-то вроде помоста и уложил их на несколько толстых сучьев, росших почти параллельно земли и близко друг от друга. Всю ночь я провел не смыкая глаз, вздрагивая от малейшего шума и шороха, тем более после полуночи выпала сильная роса и стало прохладно. Задремал лишь под утро и проснулся от резкого крика совсем рядом с собою. Что-то огромное, не меньше крупного кабана, в метре от меня взревело и замолчало. В испуге я едва не навернулся в низ — все таки мой настил был не закреплен и мое резкое движение стронуло его с места. С сильно бьющимся сердцем я сел на среди ветвей и стал осматриваться. Вроде никого поблизости не было — просматривалось все достаточно хорошо, так как еще с вечера оборвал часть листвы и мелких ветвей для лучшего обзора мне. На небольшую птичку с нашего голубя я не обратил внимания, подумав только, что хищник скорее всего просто пробегал мимо, раз эта пичуга спокойно сидит и улетает. Внезапно эта пташка открыла клюв и меня подбросило от резкого и кошмарного вопля, аналогу того крика, что меня разбудил.
