Ознакомительная версия.
Квазимодо раздумывал о причинах желудочного расстройства. Жратва, приготовленная на болотной воде, виновата, что ли?
Филин, сидящий на соседней ветке, издал гулкий короткий звук-вздох.
«Во дает пучеглазый», – с невольным сочувствием подумал Квазимодо и машинально скосил взгляд на ныряльщика. Интересно, какое впечатление на фуа производят простодушные человеческие привычки?
Фуа замер как деревяшка. Его по-рыбьи круглые глаза еще больше округлились.
«Не любят они нас, людей, – решил вор. – Да и то, за что нас любить?»
Слегка обеспокоенный выражением на лице ныряльщика Квазимодо обернулся и глянул на Филина. С тем было все в порядке. Пока. Из болотной жижи перед солдатом торчала огромная драконья голова. Если бы Филин хотел, то мог бы нагнуться и похлопать дракона по плоской вытянутой морде. Но солдат не хотел хлопать. Филину очень хотелось исчезнуть с неудачно выбранной ветки. Скорчившись на корточках, солдат был меньше огромной башки дракона.
«Конец нам», – в панике подумал Квазимодо.
Дракон приподнял голову выше. Невозможно поверить – но тварь двигалась совершенно бесшумно. Ни всплеска, ни шуршания. Тело чудовища казалось продолжением черной болотной воды. Движение – такое же маслянисто-текучее, сонное. Монстр и выглядел как часть болота – черно-зеленые узоры кожи, похожие на бледно-желтые плавучие листья глаза с вертикальными щелями-зрачками. Теперь тварь возвышалась над древесным завалом. Голова на шее толщиной с бочку замерла, разглядывая три жалкие человеческие фигурки, сидящие среди сухих ветвей со спущенными штанами.
«Брезгует нас, засранцев, жрать, – подумал парень. – Не дракон это. Змеюка непомерная. Только какая нам разница?»
От понимания, что это не дракон, как ни странно, стало чуть легче. Теперь Квазимодо чувствовал острый резкий запах. Как можно было его не ощущать раньше? Змей казался ненастоящим, слишком большим. Большинство носовых фигур на драккарах, которые видел вор, были куда скромнее по размерам, чем эта змеиная башка. И невозможно представить, какой длины тело скрывает непроницаемая темная вода.
Змей не шевелился. Казалось, он к чему-то прислушивается.
«Все равно будет жрать», – решил Квазимодо и осторожно потянулся к арбалету.
Стоило сделать движение, и вор ощутил, что тварь смотрит на него. Змей не шевельнулся, но теперь все его внимание было обращено на юного вора.
«Не начинай с меня, – беззвучно взмолился Квазимодо, – я уродлив, невкусен. Я противный».
Змей неуловимо вознесся из болота еще выше. Теперь людям, чтобы смотреть на его морду, приходилось задирать голову. Длинная, чуть изогнутая шея казалась глянцевитым и лишенным кроны стволом дерева.
– Отвлеките его, парни, – прошептал Квазимодо, очень медленно протягивая руку к арбалету. – Чуть-чуть отвлеките.
Никто не шевельнулся. Мелко-мелко подрагивали бледные ягодицы Филина. Понимая, что никто рисковать не собирается, вор дотронулся до полированного ложа арбалета. Успеть бы снять…
На своей ветке шевельнулся ныряльщик. Чуть двинулся, чтобы опереться ладонями о ствол.
Квазимодо обдало ветром и острой вонью. Змей неуловимо быстро метнулся сверху. Его узорчатая башка приблизилась к ныряльщику и замерла на расстоянии двух человеческих ростов. Змей всматривался в добычу, предупреждая следующее движение.
Квазимодо знал, что наверняка бы обделался, если бы не сделал этого чуть раньше. Сила и неуловимость движения болотного чудовища потрясали.
В руке почему-то оказался арбалет. Вор совершенно не помнил, когда успел сдернуть оружие с ветки. Нужно взвести…
Ныряльщик-фуа и змей смотрели друг на друга. Короткие белесые волосы на затылке ныряльщика поднялись дыбом.
– Филин, скотина, скажи что-нибудь гаду. Я арбалет взведу, – одними губами прошептал Квазимодо.
Солдат не двинулся. Казалось, он окоченел, только ягодицы продолжали мелко и неудержимо дрожать.
Квазимодо потянул рычаг арбалета. Где-то вопили попугаи и противно скрипел-стонал хвостатый ревун,[16] но скрип натягивающейся тетивы, казалось, заглушает все звуки.
Змей повернул голову к вору. Квазимодо замер, с трудом удерживая полувзведенный рычаг.
Шевельнулся, по-лягушачьи разводя колени, ныряльщик.
Болото ожило. Бесчисленные петли змеиной плоти скользили из воды. Заскрипели под их тяжестью древесные стволы завала. Змей все выползал и выползал, казалось, черно-зеленое тело никогда не кончится. Беззвучно скользила между сучьев страшная узорчатая плоть, окружала петлями замершую на ветвях худую фигурку ныряльщика. Петли пока не торопились сомкнуться в жутком объятии. Змей остановился, оставив жертве жалкую иллюзию свободы. Фуа сидел, окруженный нагромождением пятнистых мускулистых колец.
Квазимодо задыхался от страха и смрада. Как всегда от волнения, слюна переполнила рот и потянулась нитью сквозь щель на месте оборванной губы. Сглотнуть вор боялся. Арбалет взведен, болт[17] наложен. Конечно, огромному гаду такой болт что щекотка. Юный вор очень плавно поднял оружие. Попасть в глаз он не надеялся – змей не стурворм, хотя сам и подлиннее морского гада будет, но башка и гляделки куда меньше. Подрагивающая на проволочке бусинка прицела нашла место сразу позади змеиной головы, там, где шея казалась чуть тоньше. Квазимодо коснулся пальцем спускового крючка шнеллера.[18] Арбалет щелкнул.
Падая набок, Квазимодо успел заметить, как вздрогнул змей. Одновременно тощий ныряльщик потрясающим лягушачьим прыжком взлетел строго вверх, уходя из страшных змеиных колец.
Хрустели древесные стволы, вода, ил и грязь взлетали до неба. Змей превратился в стальную обезумевшую пружину. Яростные прыжки-конвульсии словно бичом секли все вокруг. Воздух прорезал шипящий прерывистый звук. Арбалетный болт по самое оперение ушел в шею чуть-чуть ниже башки монстра. Темная кровь толчками выплескивала на узорчатую шкуру.
Всего этого Квазимодо не видел. Он висел, обхватив рукой и обеими ногами толстый сук. Стискивал свободной рукой арбалет и ждал, когда древесные стволы разлетятся, открывая взбешенному хищнику затаившегося обидчика. Деревья содрогались под ударами колец змеиного тела, но пока держались, плотно увязнув в иле. Юный вор висел как пиявка, тесно прижимаясь к стволу. Такого страха Квазимодо еще не испытывал. Чувствовать, как рядом беснуется гигант, который может сожрать тебя раз двадцать, совсем не то что рисковать, ныряя под клинок в бою. Жутко хотелось натянуть штаны. Голая задница парня почти касалась болотной воды, и Квазимодо казалось, что змей вынырнет прямо оттуда.
Тварь шипела, билась. Болт, застрявший в шее, несмотря на свои скромные размеры, повредил что-то важное. На завал из древесных стволов падали комья ила, потоки грязной воды и сломанные ветки. Где-то вдалеке кричали люди. Квазимодо казалось, что он различает командный рев Глири.
Ознакомительная версия.
