– И как же ты думаешь залечить его душевые раны? – осведомился Дзирт. – Нет, Киерстаад. Я чту твои побуждения, но надеяться тебе не на что. Вульфгару нужно время, чтобы вспомнить все, что когда-то было ему дорого. Нужно время, и нужны друзья, и, хотя я не оспариваю твоего утверждения о важности кровных уз, говорю тебе как на духу: те, кто любит Вульфгара сильнее всех, – здесь, а не среди его народа.
Киерстаад хотел что-то сказать, но только вздохнул и пошел вниз с холма, поскольку возразить ему было нечего.
– Мы скоро вернемся, – сказал дроу. – Надеюсь, до окончания зимы или, быть может, в начале следующей весны. А в дороге, в окружении друзей, Вульфгар скорее вновь обретет свою душу. Может быть, он вернется в Долину Ледяного Ветра уже готовым занять место, принадлежащее ему по праву, и стать таким вождем, какого заслуживает твой народ.
– А если нет? – спросил Киерстаад.
Дзирт только пожал плечами. Только теперь он начал понимать, насколько глубоки страдания Вульфгара, и ничего не мог утверждать наверняка.
– Берегите его, – сказал Киерстаад. Дзирт кивнул.
– Дай слово! – потребовал варвар.
– Мы всегда заботимся друг о друге, – ответил дроу. – Так повелось с тех пор, как мы покинули Долину Ледяного Ветра и отправились отвоевывать трон Бренора в Мифрил Халле десять лет тому назад.
Киерстаад все еще смотрел на вершину холма.
– Стоянка моего племени севернее, – сказал он, отойдя на несколько шагов. – Это недалеко.
– Останься с нами на ночь, – предложил дроу.
– У господина Камлейна отличная еда, – прибавил Реджис. Из этого Дзирт понял, что юноша растрогал хафлинга, поскольку Реджис и сам рассчитывал на оставшиеся порции.
Но Киерстаад, видимо, был слишком смущен, чтобы вернуться и еще раз встретиться с предметом своего обожания, поэтому только покачал головой и пошел на север, через пустынную тундру.
– Эх, врезать бы ему! – заметил Реджис, гладя вверх, туда, где сидел Вульфгар.
– И какой в этом был бы толк? – спросил дроу.
– Думаю, не помешало бы немного приструнить нашего большого друга.
Дзирт покачал головой.
– Его реакция на прикосновение Киерстаада была бессознательной, – пояснил дроу.
Теперь он понимал настроение Вульфгара яснее; варвар так жестоко обошелся со своим соплеменником, вовсе не желая тому зла. Дзирт вспомнил свою учебу в школе воинов Мили-Магтир. В том мире, полном опасностей, где враг мог выскочить из-за любого угла, все были настроены почти так же, да и сам Дзирт нередко реагировал таким же образом. Сейчас Вульфгар был с друзьями, в относительной безопасности, но в душе он все еще чувствовал себя пленником Эррту и всегда был готов дать отпор любому, кто приблизится к нему.
– Это рефлекс, и ничего более.
– Но он мог бы извиниться, – возразил Реджис. «Нет, не мог», – подумал Дзирт, но не произнес это вслух. Ему вдруг пришла в голову одна мысль, и в его лавандовых глазах появился хитрый огонек, который Реджис видел не раз.
– Ну, о чем ты подумал? – поторопил его хафлинг.
– О великанах, – с лукавой улыбкой ответил дроу. – И еще об опасности, которая грозит проезжающим путникам.
– Думаешь, они наведаются к нам этой ночью?
– Думаю, они вернулись в горы и, вероятно, замышляют совершить набег на дорогу, – честно ответил Дзирт. – Но когда они это сделают, мы будем уже далеко.
– Будем? – тихо переспросил Реджис, пристально всматриваясь в блестящие – может, это игра закатных лучей? – глаза друга, смотревшего на снежные вершины, сиявшие на юге. – О чем ты думаешь?
– Мы не можем ждать возвращения великанов, – сказал дроу. – Но и подвергать опасности новые караваны тоже нельзя. Наверное, нам с Вульфгаром стоит сделать вылазку сегодня ночью.
Реджис от неожиданности и удивления открыл рот, и Дзирт рассмеялся.
– Когда-то, учась у Монтолио, воина, давшего мне очень много, я кое-что узнал об обращении с лошадьми, – начал рассказывать Дзирт.
– Ты хочешь взять в горы одну или двух лошадей торговцев? – ничего не понимая, спросил Реджис.
– Нет-нет, – ответил Дзирт. – Монтолио в юности был превосходным наездником, до того как ослеп, конечно. И кони, которых он себе выбирал, обычно были самыми сильными и буйными. Но у него имелся особый способ угомонить жеребцов настолько, чтобы они начали подчиняться, – он называл его выбегом. Он выводил коня в открытое поле на длинном поводу и, беспрерывно хлопая бичом позади, заставлял его быстро скакать по кругу и вставать на дыбы.
– Но разве от этого они не становились еще злее и непокорнее? – спросил хафлинг, почти ничего не знавший о лошадях.
Дзирт покачал головой:
– Чем сильнее животное, тем больше у него запас энергии, объяснил мне Монтолио. Он давал им выбегаться и высвободить излишки силы, поэтому, когда он взбирался на спину подуставшего коня, бег животного оставался по-прежнему мощным, но оно уже слушалось руки всадника.
Реджис пожал плечами и кивнул, соглашаясь.
– Но какое отношение это имеет к Вульфгару? – спросил он, и тут же на его личике появилась понимающая улыбка. – Ты хочешь «объездить» Вульфгара так же, как Монтолио объезжал коней, – сообразил он.
– Да, пожалуй, хорошая драка пойдет ему на пользу, – ответил Дзирт. – К тому же я действительно хотел бы избавить эту местность от всяких напастей, связанных с великанами.
– Чтобы добраться до гор, потребуется не один час, – глядя на юг, прикинул Реджис. – А может, и больше, если след великана не очень четкий.
– Но мы будем передвигаться гораздо быстрее, если вы трое останетесь с Камлейном, – сказал дроу. – А мы с Вульфгаром вновь встретимся с вами через два-три дня, задолго до того, как вы обогнете отроги Хребта Мира.
– Бренору не понравится, что его оставили за бортом, – заметил Реджис.
– Тогда не говори ему, – велел дроу. И, предупредив новый вопрос хафлинга, добавил: – И Кэтти-бри тоже говорить не стоит. Расскажи им только, что мы с Вульфгаром ушли ночью и что я обещал вернуться послезавтра.
Реджис вздохнул, предчувствуя неприятности: однажды Дзирт уже уходил тайком, взяв с него обещание сохранить уход в секрете, однако рассвирепевшая Кэтти-бри в буквальном смысле выбила признание у маленького хафлинга.
– Ну почему я всегда должен хранить твои тайны? – жалобно спросил он.
– А почему ты всегда суешь свой нос куда не нужно? – со смехом парировал Дзирт.
Дроу застал Вульфгара на дальнем конце лагеря. Варвар сидел в одиночестве и рассеянно швырял вниз камни. Он даже не взглянул на друга, не сказал ни слова извинения.
Но Дзирт прекрасно понимал, что он чувствует, ощущал, какая мука скрывается за показным гневом варвара. Гнев был его единственной защитой против жутких воспоминаний. Дзирт присел и заглянул в бледно-голубые глаза Вульфгара, хоть громадный варвар и избегал его взгляда.
