— Хм, — прокашлялась я, — Вы тут все время живете?
— Нет, — не отрываясь от своего занятия, ответила женщина. — Только в теплое время года. На зиму в Кировский уезжаем, у нас там дом. — Она рассмеялась. — Добротный, не то что здесь. — Похоже лицо у меня говорящее. — Только мне здесь больше нравится. Люблю тишину и природу никем не тронутую. Хорошо тут, спокойно, когда браконьеров по близости нет. — Я ждала свой кофе и кивала. — Коля ради меня смотрителем устроился, разрешение на домик получил. — Коля это наверно Нуванна переименованный. — Как только вода сходит, мы сюда и до поздней осени.
— Где мы? — вставила я.
— На Большом Сетном.
— В заповеднике? — я округлила глаза. Вот уж не думала что меня в астраханский заповедник занесет.
— Да. — Лия поставила передо мной дымящуюся чашку. — Пей. — Я попробовала, и замурлыкала от удовольствия. Никакого сравнения с «Нескафе», в сто раз лучше.
— Очень вкусный, — похвалила я. Лия улыбнулась.
— Спасибо. Мальчики в деревню отправились за продуктами. У нас запасов мало и на четверых надолго не хватит. Вот они и поехали пополнить. Думаю, скоро должны возвратиться. Еще как утром уплыли.
— А-а-а, — протянула я. Расстроилась, привыкла уже, что Саша всегда рядом.
— Коля сказал, что вы пока у нас погостите, — тем временем продолжала Лия. — Ты тут поаккуратнее. Топи везде. Оглянуться не успеешь, а уже в воде по колено.
— А с Сашей вы давно знакомы? — женщина нахмурилась.
— Ты это про Шеону? — я кивнула. — Саша, — она словно попробовала имя на вкус. — Саша, так-то лучше, говорила же Коле, что Шеона — это не по-нашему, не по-русски. — и улыбнулась. — Я нет, не знакома почти. Это Коля его знает. Давно еще с его отцом дружил. Тот приезжал к нам лет двадцать назад. Тоже Шеоной назывался. Да и похожи они, прям одно лицо. Думаю, родственники они моего Николая, хоть он и не говорил никогда. — Она всплеснула руками, — Что ж это я, ты наверно и сама все знаешь. — Я покивала в знак согласия, а сама в конец запуталась. Отец приезжал? Двадцать лет как? Не может такого быть. Сашиному отцу, по моим прикидкам, лет шестьсот где-то. Да и не изменился бы он ни капельки с тех пор как в возраст говорящей крови вошел. Они же там не стареют вплоть до зова. Или путаю что?
— Точно родственники. Я Колю-то молодого сразу вспомнила, как на Сашу твоего посмотрела. Такой же красивый был. — восторженно продолжила Лия, сразу видно, любила мужа. — Как увидела его впервой, так и влюбилась без памяти. — Я задумалась, выплыл разговор на тропинке. Как он там спросил: примешь нас, брат? Могут ли они и правда братьями оказаться? — А он у меня молодец, не побоялся беспамятную девку в жены взять. Я же, как в Кировский пришла, не помнила ничего. Благо, люди добрые оказались, накормили, напоили, в дом взяли. Без них пропала бы. — Голос рассказчицы задрожал от неприятных воспоминаний. Я уж подумала, что сейчас успокаивать придется, а с сочувствием у меня не очень, никогда нужных слов не могла найти, когда с улицы раздались голоса.
— Возвращаются! — обрадовалась Лия, печаль ее мгновенно улетучилась. — Идем помогать, сумок то много пади. — Мы вдвоем вывалились на крыльцо.
Посмотрев на мужчин, я опять поразилась их сходству. Точно братья, надо Сашу расспросить поподробнее. Коля как Лию увидел, засиял весь, я даже позавидовала. Вот как мужчина должен смотреть на свою женщину, словно и минуты без нее не может. Лия отвечала тем же. На глазах похорошела, и я представила ее молодой девушкой, черноволосой, голубоглазой — загляденье.
— Давай сюда, набрали. — Она поспешила к мужчинам. — До осени хватит. — И правда, у каждого по две огромных сумки в руках и рюкзаки за плечами.
— В лодке еще осталось, — рассмеялся Коля, — сейчас принесем. — Они сгрузили баулы на крыльцо и отправились обратно.
— Постойте, я с вами, — заторопилась я. — Пройтись хочу.
— Лучше Лие помоги разобрать все и на стол накрыть, мы проголодались, — ответил Саша. Я тут же надулась, а он усмехнулся. — После ужина прогуляемся, обещаю. — Пришлось согласиться.
— С чего начнем? — Я повернулась к хозяйке, которая лукаво так на меня посматривала, подбоченясь. Засмущавшись, я схватила ближайший рюкзак и поволокла его в дом. Какая мне разница, что там она себе напридумывает?
Мы разобрали и рассортировали покупки. В большинстве своем это были овощи, крупы и великое множество консервов разных видов. Нашелся также кусок мяса, свинины, кажется, я на вид не очень разбираюсь.
— Сегодня у нас праздничный стол будет, — сказала Лия, вручая мне нож и усаживая за чистку. — Сейчас отбивные сделаем. Картошки нажарим. Холодильника-то у нас нет. Вот мясо редко и бывает, хранить негде.
— Почему нет? — поинтересовалась я, воюя с тесаком, притаившимся под скромным названием — ножик.
— Так света же нет. Коля хлопочет о генераторе, но пока не разрешают. Экологию, говорят, портит.
— Понятно.
— Да и не страшно это, — продолжала хозяйка. — Без света даже лучше. Вот поглядишь, какое тут небо по ночам, и забудешь про свет. В городе такого не увидишь. Звезд столько, не сосчитать. — Я и не сомневалась. Из моего окна в панельке всего-то несколько видно. — А генератор поставишь, гудеть все время будет под ухом. Без него лучше. — То ли она на самом деле так считала, то ли себя уговаривала, я не разобралась.
— Готово. — Я поставила на стол тазик с картофелем. — Что дальше?
— Салат нарежь, вон миска стоит, — махнула рукой Лия. — Все мытое. — Я принялась за помидоры с огурцами. По кухне витал аромат жареного мяса, у меня даже слюнки потекли.
— Вкусно пахнет.
— А то! Коля говорит, что лучше моих отбивных на всем белом свете нет. — Судя по запаху, я была склонна согласиться.
За ужином мужчины беспечно переговаривались. Коля рассказывал о том, как они живут, об охоте за браконьерами, о доме в Кировском, который он отстроил за последние три с лишним года. В гости зазывал. Саша отшучивался, но заглянуть все-таки обещал, когда с делами закончит. Меня тоже звали, и я смущенно кивала, соглашаясь.
Сегодня имя мое было Лина, видимо из-за хозяйки, решила я, чтобы в подробности не вдаваться, вот мужчины и сговорились. Правда Саша иногда плоховал, и нет-нет, а переходил на Лаари. Пришлось объяснять, что там, откуда он родом, так называют желтоглазых женщин. Мне показалось неубедительным, но Лия поверила.
Я наблюдала за всем этим и на меня накатывало чувство умиления, пусть и приправленное печалью. Такой должна была быть и моя семья. Мама, папа за семейным столом, смеются и болтают ни о чем. Нас с братьями заставляют ложками работать. Я всегда хотела братьев, не знаю уж почему, может защитника не хватало. И мы жуем, кто быстрее, а то на улицу не выпустят. Я впервые видела другую реальность, не детдомовскую, где в столовой сидят сотни детей, по восемь за столом, а между ними ходят строгие воспитатели, следящие, чтобы старшие не отнимали кусок у младших. Да, что теперь об этом. Прошлое не изменить.
