- А ты, сколько идем, встречал хоть одного дурака, который подал тебе корку хлеба? - спрашивал возмущенно Шустрый и сам же отвечал. - Нет! Ты можешь сдохнуть здесь на дороге, это даже выгоднее крестьянам /разумеется он сказал не крестьянам, он сказал - этим сукам. Просто я вымарываю из текста такие выражения, стараясь заменить их общепринятыми/. Они получают от губернаторов и князей денежку, за каждого похороненного с дороги. Погоди час вспомню как называется, - он притворно закатывает глаза, а потом выдает, - "За поддержание муниципальных и общегосударственных объектов в чистоте и дополнительные затраты по утилизации мусора"! Нет, ты видал! Нас же еще и мусорами обзывают, сволочи.
Не все выдерживали тяготы и лишения, то ли армейской, то ли каторжанской жизни. С нами шли три брата, в городе они занимались тем, что с кистенем подкарауливали жертву. Ну и видимо один из братьев не рассчитал, ударил сильнее чем нужно и проломил голову, ну и вторая неудача это то, что мимо проходил патруль стражи, да не городской, а внутренней замковой стражи. Так и попали братики на мокром деле. Считая же себя умнее всех, ушли от каторги в армию, рассчитывая как и многие сбежать по дороге, но если я никак не мог решиться, то они подобрали момент, очень удобный для них, сорвались в лесных районах. Так лесом можно уйти до отрогов Проклятого хребта, по слухам там были поселения, где тебя никто не искал, а королевские прокуроры даже не рисковали соваться туда /Королевские прокуроры - специальные подразделения стражи, занимающиеся поиском сбежавших преступников и их доставкой, а в случае невозможности, казнью. Говорят было время, когда их презирали, сейчас же их подняли на одну ступеньку с Гвардейскими полками./. Братья посчитали что могут справиться, я знаю, потому что они подкатывали ко мне, с предложением уходить вместе, мол я из тех мест и все знаю. Из тех то я мест, может и и з тех, но удар по голове не прошел бесследно, и я теперь точно знаю только то, что мне сказали, а себя помню вообще только с момента пробуждения в предвариловке. Так что отказался, к тому же Шустрый горячо поддержал меня:
- Неча, фигней страдать, они тебя в качестве проводника возьму, а когда перестанешь быть нужным, то консервой сделают. /старый добрый обычай - при побеге выбирается человек, достаточно толстый. В случае необходимости его просто напросто съедают/. Случилось это когда нас передавали из под юрисдикции тюремщиков армейцам.
***
Дорога становилась все пустыннее и пустыннее. Как глухо шептались между собой заключенные, мол, последний переход будет, а потом за нас армейские возьмутся. Все с нетерпением ждали этого момента. Общее мнение было таким:
- Вояки попроще, они не конвойники, при них полегче будет, они над людьми измываться не будут.
Ждали мы этих вояк как манны небесной, перед последним переходом даже вечером песни жалобливые арестантские попели. Ну эти, вы знаете, где все жалуются на нелегкую долю, вспоминают маму, любимую, проклинают стражу и так далее и тому подобное. Конвойники тоже расслабились, на нас не орали, не угрожали, просто дали спокойно пожить.
- А что им? Завтра сдадут конвой и в обратную сторону. Им развлекалово, да и денежки приличные за нас заплатят.
Это меня все Шустрый просвещал, повышал мое образование. А то как-то странно по его мнению получалось, взрослый парень, а в тюрьме не бывал.
- Это ж закон жизни, старее ельфов, - Шустрый быстро мне подмигнул, - живи сам и давай жить другому.
От некоторых его сентенций у меня уши в трубочку сворачивались.
Переклички как таковой не проводилось, ты должен был подойти, взять свой кусок хлеба с соленой рыбой и идти заковываться в колодки. Полное построение проводилось только вечером. Конечно дебилизм, сам бы я так никогда не сделал, но конвойникам было лень вставать очень рано. Иногда нам и еду раздавали просто выкидывая в толпу и не давая подобрать волокли дальше. В этот раз выдали нормально, мы даже успели поесть. На нас одели колодки, сцепили между собой и построили перед воротами. Начинался очередной день.
Тяжелые ворота загона, в котором ночевали этапники, открылись и длинная вереница соединенных по двое людей проходила сквозь двор станции и строилась около внешней стены. Сержанты сноровисто цепляли соединенные пары к длинным жердям или, скорее, тоненьким бревнышкам, в так называемые "министерские" связки /Стандартная процедура. При движении по большим дорогам пары арестантов соединялись по разные стороны бревна. Обычная связка по пять пар с каждой стороны или по двадцать человек на бревно. Это помогало избежать массовых побегов. Невозможно не спрятаться в лесу, не переправиться через реку, ни в узких проулках. Хотя в городе арестантов сцепляли в колонну по десять друг за другом, чтобы избежать заторов на узеньких улицах. Так же этот обычай имел ритуальное значение, точно не помню, но при утверждении нового кабинета министров, они должны были пройти круг в такой связке, что символизировало тяжесть государственной ноши, обязательство служить государству и полный отказ от своих личных интересов в пользу государства. Именно поэтому связку и назвали "министерской"./. После чего мы отправились бы в путь. В этот раз получилось все по другому. Какая то закавыка случилась с последней связкой, там недосчитались двух пар заключенных. Мы были во второй связке.
Мимо наметом проскакал небольшой отряд конников.
- Бесполезно, - сказал бритый наголо седоусый арестант, и цвиркнул сквозь зубы, - ушли ребята, собак нет, следопытов нет.
Он довольно посмотрел вслед и повторил:
- Бесполезно.
- Стаааяяять! - пронеслось по всей колонне.
Довольный гул неся по сторонам, напоминая большой улей. Стражники в боковом охранении вытягивали головы, пытаясь разобраться, что происходит. Надо сказать, что они были неодиноки в своем любопытстве. Шустрый весь извертелся, прислушиваясь к разговорам, всматриваясь вдаль, пытаясь расспросить стражников:
- Эй, служивый!
- Заткнись, - спокойно ответил тот.
- Чё происходит не подскажешь, служивый?
- Да заткнись ты, сам не знаю, - стражник беззлобно тюкнул тупым концом по голове любопытного.
Но так как шустрый успел пригнуться, то угадайте кому прилетело счастье по башке?
Я сдавлено зашипел и спросил его:
- Слушай, Шустрый, у тебя в родне эльфов не было случайно?
Шустрый отнесся к вопросу серьезно, по карйней мере о суматохе в хвосте колонны. Он наморщил лоб, что то вспоминая и высчитывая на пальцах, потом поднял на меня честные глаза и сказал:
