— Он сказал правду, — пробормотала Трэла. — Мы имели другие жизни, другие встречи — и так будет впредь. Но сейчас он возвращается в темноту, которая его породила. Все кончено.
Глухой шум неожиданно наполнил Пещеры; стены закачались. Ящеры и люди столпились вместе, пока колебание не прекратилось. Наконец появился вестник с сообщением от Гиби, что Подземелья Мрака завалены землетрясением. Угрозе Темных Существ определенно пришел конец.
Поскольку в Пещерах были обвалы и некоторые проходы оказались закрытыми, небольшое число людей Народа пострадало. Разведчики Гиби донесли, что местность около входа в Подземелья осела и Золотая Река вышла из берегов и разлилась озером.
Насколько они могли узнать, никто из Темных Существ не пережил битвы и обвала Подземелий. Но не было уверенности, что горстка поставленных вне закона все же не могла остаться где-нибудь в Тэйве.
Сам кратер изменился. На центральной равнине появилась цепь холмов, деревья в лесу попадали, как подрубленные гигантским топором, и лужа кипящей грязи исчезла.
Вернувшись в свой город, Гиби нашли большую часть своих восковых небоскребов разрушенными, но они принялись строить все заново без жалоб. Белки-фермеры появились из своих нор и снова принялись работать на полях.
Гарайн чувствовал себя лишним во всей деятельности, охватившей Пещеры. Больше чем когда-либо он был здесь иноземцем, а не жителем Тэйва. Неугомонно он исследовал Пещеры, проводил долгие часы в Месте Предков, изучая людей внешнего мира, бывших его предшественниками в этой странной земле.
Однажды ночью, когда он вернулся в свою комнату, он нашел там Дандэна и Трара, ожидавших его. В позе Дандэна была какая-то удивительная суровость, а в манерах Трара — трезвая рассудительность.
— Был ли ты в Холле Женщин после битвы? — резко спросил Сын Древних.
— Нет, — коротко ответил Гарайн, удивляясь, что Дандэн обвиняет его в двойственном поведении.
— Отправлял ли ты послание Трэле?
Гарайн сдержал поднимающееся раздражение.
— Я не отважился на то, чего не могу. — Дандэн кивнул Трару, как будто его подозрения подтвердились. — Теперь ты сам видишь, Трар, как обстоит дело. Трар медленно покачал головой.
— Но такого проступка никогда не было…
— Ты забыл, — резко напомнил ему Дандэн. — Это было однажды — и наказание было взыскано. Так будет и теперь.
Гарайн растерянно переводил взгляд с одного на другого. Дандэном, казалось, владел безжалостный гнев, а Трар выглядел несчастным.
— Это должно произойти после Совета, так желает Дочь, — сказал Лорд Народа.
Дандэн шагнул к двери.
— Трэла не будет знать. Совет состоится сегодня вечером. А пока посмотри, чтобы он, — Дандэн указал большим пальцем на Гарайна, — не оставил этой комнаты.
Гарайн оказался пленником под охраной одного из Народа, не способный понять, в чем Дандэн обвиняет его и чем он возбудил ненависть правителя Пещер. Наверное, взыграла ревность, и Дандэн решил окончательно избавиться от соперника.
Решив так, американец охотно пошел в комнату, где ждали судьи. Дандэн сидел во главе длинного стола, по правую руку его — Трар, а остальные вожди Народа — поодаль.
— Вы знаете обвинение, — со злобой сказал Дандэн, когда Гарайн вошел и остановился перед ним. — Этот иноземец собственным языком обвинил себя. Поэтому я прошу, чтобы вы вынесли ему такой же приговор, как и иноземцу второго призыва, который восстал против требования.
— Иноземец признал свою вину? — спросил один из Народа. Трар печально наклонил голову.
— Да.
Гарайн открыл рот, чтобы спросить, в чем его обвиняют, но Дандэн сказал:
— Что вы скажете, Лорды?
Они долго молчали, а затем дернули головами в знак согласия.
— Поступай как хочешь, Живущий в Свете. — Дандэн невесело улыбнулся.
— Смотри, иноземец. — Он провел рукой над стеклом показывающего зеркала, вделанного в верхнюю часть стола. — Такова судьба бунтовщика…
В гладкой поверхности зеркала Гарайн увидел изображение пролома в стене Тэйва. У ее подножия стояла группа мужчин Древних, и в их кругу боролся пленник. Они заставили его влезть на стену кратера. Гарайн видел, как он добрался до края и медленно двинулся по нему, шатаясь от испарений, стараясь увернуться от пара горячих источников, пока не скатился вниз, в кипящую грязь.
— Так он кончил, таков будет и твой конец… — Спокойная жестокость этого приговора подняла в Гарайне волну гнева.
— Лучше умереть, чем задерживаться в вашей норе, — с ненавистью крикнул он. — Я спас тебе жизнь, а ты посылаешь меня на такую смерть, даже не сказав, в чем меня обвинили. Ты немногим отличаешься от Кипты — за исключением того, что он был открытым врагом!
Дандэн вскочил, но Трар удержал его за руку.
— Он говорит справедливо. Спроси его, почему он не выполнил требование.
Пока Дандэн колебался, Гарайн наклонился через стол, швыряя слова, подобно оружию, прямо в холодное его лицо.
— Я признаюсь, что люблю Трэлу — люблю ее с той минуты, как увидел на ступеньках шахты моргелей в Подземельях. С каких пор любовь к тому, кто не может принадлежать тебе, является преступлением — если ты не пытаешься отнять его?
Трар выпустил руку Дандэна, его золотистые глаза блеснули.
— Если ты любишь Трэлу — требуй ее. Это твое право.
— Разве я не знаю, — Гарайн повернулся к нему, — что она принадлежит Дандэну? Когда Трэн высказал свою волю насчет нее, он не знал, что Дандэн выживет. Неужели я унижусь до того, что стану принуждать ее к нежелательной для нее сделке? Позвольте ей идти к тому, кого она любит…
Дандэн мертвенно побледнел, его руки, все еще лежавшие на столе, задрожали. Лорды Народа один за другим выскользнули из комнаты, оставив их вдвоем.
— А я думал приговорить тебя к смерти, — прошептал Дандэн хрипло, как будто слова выходили между сухих губ. — Гарайн, мы думали, что ты знаешь — и все-таки отказываешься от нее.
— Что я знаю?
— Что я — сын Трэна и брат Трэлы.
Пол закачался под ослабевшими ногами Гарайна.
— Какой же я дурак, — медленно произнес американец.
Дандэн улыбнулся.
— И какой благородный дурак! А теперь иди к Трэле, которая заслуживает того, чтобы услышать обо всей этой путанице.
Гарайн, на этот раз с Дандэном, прошел второй раз по коридору, чтобы откинуть золотистые занавеси и предстать перед Дочерью. То, что она прочла в лице Гарайна, заставило ее вскочить с подушек и броситься в его объятия. В словах они не нуждались.
С этого часа началась жизнь Гарайна в Тэйве.
