Джейк усмехнулся. Они поднялись. Из-за ближайших деревьев доносились басовитые рулады, будто там пела какая-то огромная птица...
В подземной темнице танцевали призрачные языки голубого астрального огня. В этом свете голый земляной иол казался полированной медью, освещенной без бликов, блестящей без блеска. Сырые, заросшие мхом стены вспыхивали яркими пятнами, отражая это сияние. В единственном зарешеченном окошке виднелись мерцающие звезды и темные очертания легких облачков.
У дальней стены стояла старая ведьма. В ее свалявшихся волосах грязно-серые пряди перемежались снежно-белыми – такой белизны, какой должна быть сердцевина Солнца; такой, как говорили легенды, была сердцевина Великого Пожара. Старуха была одета в рогожу и кожу – традиционные материалы ведьм; на ногах у нее были грубые кожаные сандалии.
На полу рядом с ней, сплетясь изломанными крыльями, валялись два растерзанных, обугленных трупа людей-нетопырей. Это были те бестии, которые перенесли сюда ведьму, пока Лелар держал ее под контролем. Им не удалось уйти от нее живыми, потому что он истратил все свои силы на подавление ее астральных способностей.
– Слушай! – прорычал ей Лелар через все подземелье.
– Я отказываюсь!
– Я одерживаю победу, – сказал он.
Он одернул свою отороченную мехом одежду, чтобы показать, что у него есть энергия и на всякие пустяки помимо состязания в магии.
– Смотри, я могу удерживать освещение и бороться с тобой одновременно.
– Свет... обязательно... погаснет... Лелар, – сказала она.
Но ее голосу уже не хватало ударной, повелительной силы, которая была у него в начале этого поединка, когда ее только привели в эту комнату, словно затянутую паутиной, с темными сводами, с которых канала вода. Лелар держал свечу, поскольку старался беречь энергию для того, чтобы справиться с ее волшебством. Да, тогда это был сильный голос. И в нем слышался вызов. Но сейчас он ослаб, и в нем появились нотки подчинения, что не ускользнуло от Лелара.
– Свет по-прежнему ярок, и я иду в атаку!
Она вскрикнула.
Он снова ударил ее своим астральным кинжалом.
Она задохнулась, проглотив крик. Ей еще хватало твердости духа не доставлять ему такой радости.
Заметив, что противник немного расслабился, ведьма нанесла ответный удар и бросила его на колени.
У нее возникла слабая надежда на победу.
Она повернула стремительное лезвие своей магии в его голове.
Но свет не мерк.
Лелар ударил в ответ, и она вскрикнула, потому что и он повернул свой магический кинжал, закручивая ее мысли, срывая с них кожуру, как со спелого плода.
Она потеряла сознание.
Когда она очнулась, было по-прежнему светло.
Она сделала попытку ударить Лелара.
Ее энергетическое лезвие двигалось медленно.
Как сквозь патоку...
Король успел прикрыться астральным щитом.
Она попыталась еще раз.
И снова безрезультатно.
Он ударил ее энергетическим кинжалом.
Она вскрикнула.
– Ты моя! – вскричал он. – Я отнял у тебя силы и превратил твоих тигров в котят. С этой минуты ты будешь мне подчиняться и делать то, что я пожелаю. И предупреждаю тебя, злобная старая ведьма, что за отказ выполнять мою волю ты будешь наказана самой медленной и мучительной смертью. Я замкнул твои силы. Я спрятал их далеко. Ты никогда не сможешь причинить мне вреда и никогда не сможешь вернуть их себе.
Она сделала еще одну, напрасную, попытку.
А он все бил и бил ее энергетическим кинжалом, пока она не начала бормотать что-то невнятное...
А в подземелье по-прежнему сиял астральный свет...
Воздух опять наполнился душераздирающими криком. Он то повышался, то понижался, но создавал не мелодию, а пронзительное улюлюканье, от которого у Джейка бежали по коже мурашки, а потом ему и вовсе стало казаться, что у него внутри, в этом тощем и трясущемся мешке из кожи, который он сейчас собой представлял, стуча друг о друга суставами, затрещали все кости. Он заставил себя всосать воздух в ноющие легкие. Он провел по губам почти сухим языком, потер им о небо, чтобы собрать немного слюны, и попробовал снова. Наконец ему удалось вернуть своему горлу способность производить звуки.
– Что за чертовщина?
Черин с сомнением тряхнула головой. Ее черные волосы разлетелись. Но отвечать уже не было необходимости: то, что производило эти жуткие звуки, показалось само.
Оно выползло на опушку, подминая под себя кусты и стволы упавших деревьев, перекатываясь через камни, не сворачивая ни перед чем. Оно приближалось, как танк, все увеличиваясь, увеличиваясь и увеличиваясь в размере, и было явно живым существом – что-то вроде огромного червя с сотней лап вдоль всего туловища, состоящего из лоснящихся желтых сегментов толщиной футов в пять, покрытых черными, оранжевыми и желтыми щетинками разной длины. Несмотря на свою величину, оно двигалось с пугающей скоростью, и голова его возвышалась в пяти футах над землей. Оно напоминало сороконожку, а сороконожек Джейк по необъяснимым причинам боялся с самого детства.
Одна только голова этой бестии была способна обеспечить его кошмарными снами на весь остаток жизни. Комок желтой плоти, лишенный ресничек, был снабжен овальным отверстием, которое втягивало воздух, как пылесос. Две чувствительные полоски, которые можно было бы сравнить с глазами, и две другие, видимо органы обоняния, окружали рот и мерцали серым светом.
– Бежим! – закричал Джейк. – Нам с этим не справиться!
– Куда? – спросила Черин.
У нее мелькнула мысль – взлететь. Но она не сумела бы поднять Джейка, разве что, может быть, с помощью очень сильного ветра. Бросить дракона на милость этой твари она не могла и подумать, а чтобы поднять и его, потребовался бы гигантский смерч.
– Назад к мосту, – ответил Джейк.
Они повернулись и, спотыкаясь, бросились к естественному мосту, который Джейк и Калилья совсем недавно пересекли; Джейк бежал впереди, держа за руку Черин, а дракон топал за ними, прикрывая тылы.
Но они не успели преодолеть и половину дистанции. Впереди послышался такой же визг, и из ущелья на мост выползла вторая чудовищная многоножка, перекрыв им путь к отступлению. Они остановились, в недоумении таращась на нее. Потом обернулись. Первая многоножка надвигалась на них, с влажным бульканьем втягивая воздух и выдувая его через другое отверстие, в пятом сегменте.
– Да это же мобы! – воскликнула Черин, неожиданно что-то поняв.
В ее голосе слышалась радость.
– Что?
Джейк прижал ведьму к себе. Сердце его бешено колотилось, а в голове всплывали сцены из детства – как, найдя в ванной комнате их летнего домика сороконожку, он звал кого-нибудь, чтобы тот пришел и убил ее... И вот все эти многоножки вернулись, стали огромными и хотят отомстить.
