Пройдясь по крыше, Галент нашел укромное местечко, которое походило на отхожее место.
— Похоже, хозяин скворечника был мудреным человеком. Человечищем! — жмурясь от облегчения, бормотал бывший монах. — Даже жалко занимать его дом, но придется, эх.
Застегнув портки, он немного постоял возле разобранной стены, которая образовывала удобное место для удовлетворения дел телесных. Конечно, пространство между стенами, используемое как туалет, вскоре замусорилось бы, вонь была бы такая, что квартирант скворечника выдал бы себя с головой. Естественно, убежище рассчитывалось как временное обиталище, а Галент решил жить тут постоянно.
— Значит, понадобится ведро, — кивнул он. — И мебель, а то пол-то твердоват!
Нагловатого монаха не мог смутить тот факт, что он захватывает чужое жилище. Днем Галент смог оценить возраст дома-скоречника — не менее двадцати лет тому назад он был сооружен и, судя по всему, до сих пор не использовался. Возможно, что хозяин этого особняка на крыше уже покинул мир живых, а если и нет, то Галент не сомневался, что сможет договориться с хозяином. Так или иначе.
Отыскать воду на крыше так же не составило труда, растаявший снег оставил несколько лужиц, скопился в стоках. Галенту оставалось лишь найти более-менее чистую водицу и утолить ею жажду. Позже можно будет подумать и о более "централизованном" водоснабжении. Галент рассчитывал перенаправить несколько стоков куда-нибудь в сторону, где поставит бочку. Но займется он этим не раньше весны, зимой снега будет достаточно, чтобы не только напиться, но и омыть тело.
Оставался еще вопрос с топливом и едой. Затащить на такую верхотуру мебель сложно, но возможно. По крайней мере, любой стол или кровать можно разобрать, а на месте собрать. В монастыре Галента обучили столярничать, а собрать табурет не сложнее чем дыбу. А вот с топливом проблема другая, зимой понадобится прогревать спальню. Камин есть, но нет дров для него. И где готовить еду? Не проще ли наведываться в кабаки внизу?
Галент усмехнулся и взглянул в небо. Вот это называется свобода. Он взял жизнь в свои руки и теперь мог строить будущее так, как захочет этого сам. Никто ему теперь не указ! Ради этого стоило совершить побег, ради свободы можно было вытерпеть любые невзгоды.
Усевшись на карнизе, Галент стал поглядывать на оживленную улицу внизу и дожидаться ночного мрака.
С заходом солнца отступник оделся, оставил часть своего снаряжения в доме, захватив с собой лишь клинок да пару метательных ножей. Галент решил позаимствовать у сердобольных соседей несколько вещиц для себя. Как-никак у него новоселье, и он не просит баловать себя кондитерскими угощениями, ему хватит небольших подарков: стулья, стол, табуреты, тумбы и тому подобную рухлядь.
Тащить барахло издалека было бы неразумно, и, скрепя сердце, Галент наследил возле жилища. Назвавшись лисом, он гадил там же, где и жил. Но на будущее Галент условился, никогда не влезать в дома соседей, незачем было раскрывать убежище.
Мелкую мебель несложно было раздобыть, ведра, стулья, небольшие сундучки — это мог вынести и ребенок. Чтобы пройти по крышам с ворованным требовалась кой-какая сноровка, но для Галента это было плевое дело. Его дом располагался среди неплохих ухоженных домишек, в которых обитал далеко не бедный люд. Резная мебель привлекала вора, он просто не мог устоять от искушения.
Иногда его бывшие братья соревновались в мастерстве и изготавливали столярные шедевры — какой-нибудь предмет мебели, который украсил бы здание Ратуши. Естественно, монахи не могли жить среди роскоши, и эти чудеса уходили или в кельи наставников, или на продажу. Церковь умела осваивать средства, что и говорить.
Теперь же, начав новую жизнь, Галент имел право обустроить ее по своему вкусу. Конечно, он не мог вынести весь гарнитур из чужого дома, на это просто не было времени, припозднившиеся хозяева могли вернуться с минуты на минуту. Так что мебель в домике Галента представляла собой смесь из различных стилей и направлений. Витые спинки стульев соседствовали с грубоватыми табуретами, украшенные орнаментом столики стояли рядом с исковерканными ожогами тумбами. Вскоре Галент понял, что притащил в свой дом столько хлама, что многое пришлось разобрать. Вот и дрова получились!
Конечно, кровать Галент вытащить не мог, но руки у него росли из правильного места, да и инструменты имелись. Ему не составило труда разобрать несколько столов, ящиков и тумб и изготовить грубоватую, но крепкую кровать. Одеяльце и матрас набитый соломой, Галент предприимчиво захватил из чужого дома.
Когда пропажи выявятся, конечно, его соседи заинтересуются, кто тут такой умный постарался. Но Галент надеялся, что они не додумаются искать его на крыше. Его ума хватило, чтобы оставить следы взлома в обкраденных квартирах, переворошить там вещи и позаимствовать немного ценностей. Тайники он не стал трогать, чтобы не бесить соседей. Его небольшое ночное предприятие выглядело делом рук непрофессионала, коим и был Галент. Но, не смотря на отсутствие опыта, у отступника оказался живой ум, способный рассчитать поведение других. Да, полиция посетит всех пострадавших, но вскоре замнет это дело — пропало не так уж и много, скорее всего, они подумают, это местные мальчишки забрались в квартиры и хорошенько развлеклись.
Галент даже пообедал из чужих запасов и прихватил с собой несколько банок с медом, а одну даже уговорил во время работы. Дети, как известно, большие любители сладкого, так что у полиции не возникнет другой версии происшествия. Галент же после долго маялся животом, он сладкое не переносил, но для пользы дела…
Изготовив кровать, он постелил на нее матрас, разделся и улегся спать. Ловить сон в своем собственном доме, на своей собственной принадлежащей только ему кровати — самое чудесное, что случалось с Галентом до сего дня. Он никогда не рассчитывал на такое счастье и тут же уснул, разморенный удовлетворением и спокойствием.
За какой-то день чужие стены неожиданно стали такими "своими", что Галент готов был пищать от удовольствия. Надежная дверь защищала его от холода ночного Города и постороннего вторжения — отступник подпер ее изнутри. На "завтрак" у него была припасена кое-какая снедь, так же позаимствованная из чужого дома. Галенту в кой-то веки не надо было беспокоиться об урчащем животе.
Галент мог бы назвать себя счастливым человеком.
Ночной режим жизни давал свои преимущества, которые Галент поначалу не мог оценить. Нет, дело было даже не в романтике ночи, холодном блеске звезд, которые все равно сложно разглядеть из-за смога. Фабрики Города создавали покрывало из дыма, которое, как бы ни старались маги, словно управлялось чьей-то волей. Редкая ночь могла оказаться ясной, так что все романтики, поэты, театралы и другие неблагонадежные элементы вынуждены были воображать себе поэтичную ночь.
