— Гарри, — резко шепнула мне Кэррин.
Я понял, что тяжело дышу, и моё дыхание пышет льдом при каждом выдохе. Это было влияние мантии силы Зимнего рыцаря. Мои инстинкты откликались на первобытное желание защитить свою территорию от хищника. Температура в машине упала, словно Кэррин врубила кондиционер на полную. На окнах появились капельки конденсата.
Во мне пробуждалась Зима, и я прикрыл глаза, чтобы снова подавить её в себе. За последний год на острове я делал это так часто, что это почти превратилось в рутину. Обычными медитативными техниками нельзя было угомонить вопящую во мне примитивную потребность в насилии. Я нашёл только один способ бороться с этим. Мне нужно было пробудить более рациональную часть своего разума. Поэтому я мысленно пробежался по основным таблицам умножения и полудюжине математических теорем, что заняло несколько секунд, а затем обрушил на желание прикончить Вязальщика прямо здесь и сейчас безжалостную логику.
— Первое — свидетели, — пробормотал я. — Пусть этот район заброшен, это всё равно Чикаго, и здесь всё равно могут быть свидетели, чьё внимание я привлеку своими действиями. Второе — Эшер тоже здесь, и если она займёт его сторону, то сможет ударить меня сзади до того, как я сумею защититься. Третье — если он окажется достаточно умён, чтобы избежать захвата, то они окружат меня с двух сторон.
Зимняя Мантия зарычала и сплюнула от недовольства где-то в районе моей груди, но отступила и вытекла из моих мыслей, оставив меня внезапно ещё более уставшим и уязвимым, чем раньше — но моё дыхание и температура вернулись в норму.
Я смотрел, как Вязальщик припустил неторопливой трусцой, пока не поравнялся с Эшер. Они тихо переговаривались, а затем вошли в старую скотобойню.
— Четвёртое, — тихо сказал я. — Убивать людей плохо.
Я почувствовал на себе взгляд Кэррин. Взглянул на неё. Выражение её лица было трудно прочитать.
Она устроила свою руку поверх моей и спросила:
— Гарри, с тобой всё в порядке?
Я не двигался и не отвечал.
— Мэб, — продолжила Кэррин. — Это всё из-за Мэб, не так ли? Из-за того, что она с тобой сделала.
— Это Зима, — наконец ответил я. — Это сила, но… целиком примитивная. Жестокая. Бездумная. Сплошные инстинкты, чувства, эмоции. И когда эта сила внутри тебя, если ты спускаешь свои эмоции с поводка, она…
— Она превращает тебя в Ллойда Слейта, — закончила за меня Кэррин. — Или в эту суку Мэйв.
Я высвободил свою руку и произнёс:
— Как я и сказал. Сейчас не время взывать к моим чувствам.
Несколько секунд она рассматривала меня, потом сказала:
— Ну. Это погано во всех отношениях.
Я испустил горестный смешок, который грозил появлением слёз на глазах, и это заставило только что усмирённую Зиму снова беспокойно заворочаться внутри меня.
Я рискнул быстро взглянуть в глаза Кэррин и произнести:
— Я не хочу быть таким.
— Так избавься от неё, — ответила она.
— Единственный способ — вперёд ногами, — сказал я.
Она покачала головой.
— Я не верю в это, — возразила она. — Всегда есть выход. Способ всё наладить.
Ох, подруга.
Хотел бы я в это верить.
Снаружи горел закат. Закат — это не просто уход звезды за относительный горизонт планеты. Это также изменение в сверхъестественной энергии. Не верите? Отправьтесь как-нибудь далеко от света цивилизации, сядьте, совершенно одни, там, где нет никаких зданий, машин, телефонов и толп людей. Продолжайте тихо сидеть, пока не поблекнет свет. Почувствуйте, как удлиняются тени. Почувствуйте, как существа, тихо ожидавшие конца дня, начинают шевелиться и вылезать наружу. Почувствуйте этот низменный инстинкт нервной дрожи, поднимающейся в кишках. Это то, как ваше тело передаёт энергию вашим чувствам. Для чародея вроде меня закат подобен одиночному удару в какой-то невообразимо огромный барабан.
Тёмные твари выходят на охоту ночью.
Но прямо сейчас у меня не было времени сомневаться в правильности выбранного мною пути. Оставалось всего три дня на то, чтобы задать жару Никодимусу Архлеоне и его команде и вытащить эту штуковину из своей головы, и чтобы при этом не убили меня и мою подругу. Нужно было сосредоточиться на этом.
У меня ещё будет время позаботиться об остальном позднее.
— Пора, — сказал я Кэррин и открыл дверь машины. — Идём. Нас ждёт работа.
Мы вышли из маленького джипа Кэррин и направились в сторону жуткой старой скотобойни, полной опасных существ. Жуткая старая скотобойня и опасные существа… Пожалуй, мне вам не нужно объяснять, какой сегодня намечался денёк.
Знаете, иногда у меня такое чувство, словно других дней не бывает.
То есть вообще.
С другой стороны, я понятия не имею, что бы стал делать с другим днём. В смысле, рано или поздно, но нужно признать, что мой опыт и наклонности отлично подходят для катаклизмов.
— Очень жаль, — задумчиво произнесла Кэррин.
— Очень жаль что?
— Что у нас нет времени на нормальную стрижку. Серьёзно, ты сам себя так постриг? Небось без зеркала?
Я смущённо потрогал голову:
— Ну, мне немного помогал генерал. И вообще, что за дела, я же ничего не говорю про твои мужиковские ботинки.
— У них стальные носки, — ответила она хладнокровно. — На тот случай, если придётся засадить их в задницу какого-нибудь придурка, назвавшего их «мужиковскими». И ты правда позволил Туку помочь тебе с волосами?
— Я чертовски уверен, что не стоило поручать это Альфреду. Он мог спустить с горы ледник или что-нибудь вроде того, чтобы отскрести волосы с моей головы.
— Альфреду?
— Пределу Демона.
Кэррин вздрогнула:
— Ах эта штука.
— Он не такой уж плохой, — сказал я. — До очаровашки немного не дотягивает, но не плохой.
— Он демон, который целый посёлок довёл до безумия, чтобы заставить жителей убраться.
— И мог бы сделать намного-намного хуже, — ответил я. — Он как большая страшная собака. Ты — полицейский и имела с такими дело.
— Ты рад, что эта штука там, когда кто-то пытается вломиться, потому что она может заставить их вести себя настолько безумно, что город уничтожит все записи об этом.
— Именно. И никто не вспомнит твои уродливые мужиковские ботинки.
Тем временем мы подошли к двери. Мы оба понимали, зачем пытались поддеть друг друга. Не из вредности.
Просто нам обоим было страшно.
Я войду в дверь первым. Мой укреплённый заклятьями чёрный кожаный пыльник защитит лучше, чем жилет, который Кэррин должна была надеть под пальто. Я сжал свой новый посох и приготовился, если потребуется, быстро поднять щит. Это был уже давно установленный порядок: если бы что-то вздумало наброситься на нас, я бы не дал ему подобраться близко, а она начала бы набивать его пулями.
