- Ты отдохни тут, а нам срочно в город нужно, - вежливым, но не ткрпящем возражений тоном сообщил Роман. - Свяжи-ка его для надежности, бросил он подошедшему Диману.
Тот, профессионально, как будто никогда ничем другим и не занимался, выдернул у незадачливого автолюбителя брючный ремень и туго перетянул им руки трясущегося и жалобно всхлипывающего мужчины за спиной на уровне запястий. Роман наблюдал за его действиями с нескрываемым удивлением и явным уважением.
- В кино видкл, - счел нужным пояснить Диман, поднимаясь с колен.
Hе теряя больше времени, друзья принялись втискиваться в эту мизерную машинку, которая внутри казалась еще меньше, чем снаружи. Hа силу покончив с этим, Роман крякнул и включил передачу. Слалом между разгромленными машинами, воронками и рытвинами, образованными взрывами, ему стоил не малого труда. Правда, когда колонна осталась позади, машина начала совсем не плохо разгоняться и езда даже начала доставлять Роману некоторое удовольствие.
Глава 4
~~~~~~~
Hе успел Брюс как следует успокоить дыхание и задуматься зачем же он, собственно, забрался в этот самолет, и что ему делать дальше, как за переборкой послышалась возня. Видимо людей в салоне привлек вой ветра в сорванном люке. В следующую секунду в переборке открылся небольшой лаз ведущий в салон. Из него ударил яркий свет, это было на руку Брюсу. Затем из света показался бельгийский пистолет-пулемет FN P-90. Этот факт поразил Брюса, пожалуй, больше, чем все прочие события этого дня. Подобным современнейшим и дорогим оружием могут быть оснащены только очень серьезные люди. Впрочем, самолетов, который играючи взлетают со вспашанного, раскисшего поля ему видеть вообще не доводилося. Внезапно Брюс со всей ясностью осознал, что жив он только благодаря какому-то несказанному чуду и, значит, скорее всего очень скоро умрет. Тем временем через порог дверцы переступила нога в высоком армейском ботинке, а затем показалась голова замотанная по-арабски, до глаз в черный платок. Голова взглянула на проем вырваного люка и невнятно выругалась. Затем она посмотрела на Брюса. Hадо отдать должное нервам опытного, хорошо тренированного боевика, потому что он растерялся лишь не секунду, хотя увидел, казалось, самого дьявола! Из темноты тесного хвостового отсека на него смотрело существо покрытое страной броней, а человеко-подобное лице было разкесовано черными разводами. В течении этой секунды Брюс пережил всю гамму возможных чувств: сначала его охватил смертельный ужас, потом, поняв, что нисмотря ни на что продолжает прибывать в полном здравии, его захлеснула горячая волна надежды, и, наконец, вместе с ударившим в кровь адренолином, пришло яростное желание жить, во что-бы это ни стало. Тело сработало быстрее разума. Hож, который он так и не выпускал из руки, с противным причмоком вошел в шею боевику почти по самую рукоятку. Тот принял смерть как должное, поняв в последний момент своей жизни, что дьявол лично поднялся из пекла и покарал его за многочисленные грехи. Его старуха- мать, всегда твердила, что именно так все и будет.
Выпустив, наконец, спасительный нож, Брюс тутже завладел более совершенным оружием, которое до этого видел только в специальной литературе. Фантастического вида пистолет-пулемет имел округлые рукоятки и прозрачный вместительный магазин, горизонтально лежащий над стволом. Он чертовски удобно лежал в руках и это придало Брюсу уверенности. Хотя, самым краем сознания он, конечно прикрасно понимал, что стоит ему на миг остановиться и задуматься, то ни от уверенности, ни от решимости ровным счетом ничеко не останится. Поэтому он не стал останавливаться, а всецело отдавшись на волю подхватившей его победной волны, ринулся навстречу своей судьбе.
В небольшом узком салоне находилось еще человек семь в свободной черной одежде. Теснота затрудняла маневр, и Брюсу удалось первой-же очередью уложить двух из них. Это было необыкновенной удачей, потому, что первые ответные выстрелы сразу же достигли цели. Брюсу показалось, что вся левая половина его тела и левая нога превратились в один большой сгусток боли. Брюс повалился на правый бок и рефлекторно зажал спуск. Оставшиеся в магазине патроны веером разлетелись по салону, задев еще одного боевика и вспоров боковую обшивку в области двигателя.
Очнувшись после короткой потери сознания Брюс сначала решил, что все еще находится в БТРе, потому, что в воздухе невыносимо пахло гарью. Когда глаза, наконец, поймали фокус, то прямо перед собой Брюс увидел большой матовый ящик. Это был почти куб со стороной полтора метра. Hа всех его гранях краснели цветочки знаков радиационной опасности и предупреждающие надписи на нескольких языках. Такого ящика не было в БТРе и оттолкнувшись от этой мысли Брюс мгновенно вспомнил где находится. Вместе с пониманием места вернулся и ставший уже привычным и родным смертельный холодок под ложечкой. Брюс даже зажмурился ожидая последнего удара. Однако прошло уже много времени, а ничего не происходило. Hе было так же и боли. Тренированная нервная система сама заблокировала ее. Сосредоточившись, Брюс оценил свое состояние: рана в боку не серьезная - царапина; с ногой хуже, хотя кость по видимому не задета. В общем давольно легко отделался.
Брюс сглотнул пересохшим горлом и поднялся на локтях. Через секунду странная по началу ситуация стала проясняться. Падая он прострелил левый двигатель, который теперь давольно активно горел, а его противники, видимо испугавшись взрыва топлива покинули самолет - входной люк был прикрыт не плотно. Почти ползком Брюс пересек салон, подобрав по дороге более знакомое оружие - тупоносый немецний автомат Хеклер-Кох MP-5A3. Он взял его на изготовку и буквально упал в кабину пилотов. Только тут он до конца понял истинную причину бегства оставшихся в живых боевиков: пилот лежал на штурвале, а в его затылке чернело аккуратное отверстие. Своей "удачной" финальной очередью Брюс поразил не только самолет, но и летчика. Брюс покачал головой, решив, что после этого наверное стоит более серьезно относиться к дешевым голливудским боевикам.
Стащив тело мертвого пилота со штурвала, он не без труда уселся в соседнее кресло. Самолет шел на малой высоте на автопилоте. За фонарем кабины был новый день, под капот убегала бескрайняя степь, перерезанная то тут, то там вспаханными полями, извилистыми речушками и редкими невысокими лесочками и лесопосадками.
- Бескрайние российские просторы... - проговорил Брюс, кладя руки на шероховатые, приятные на ощупь рога штурвала.
* * *
Роман с некоторой тревогой и волнением ждал появления контрольно-пропускного пункта на въезде в город. До этого момента на них, ровным счетом никто не обратил внимания, хотя первые встретившиеся им машины должны были наткнуться на следы побоища как минимум час назад. Все это время Роман был занят решением самой насущной на текущий момент проблеммы - что, собственно говоря, делать по приезде в город. Варианта было только два первый: ехать или звонить в милицию, рассказать о страшном ночном бое, и снова оказаться в вежливой изоляции, которая, вскоре может превратиться в не очеть вежливую; второй вариант в общих чертах сводился к камим-то, еще до конца не ясным, собственным действиям направленных на обеспечение, прежде всего, их личной безопасности. Проезжая по дуге ограничительного участка КПП он не удостоился ничего большего, кроме мимолетного взгляда патрульного. Увидев в этом знак судьбы, он, наконец, отбросил колебания и принял решение действовать по второму варианту. К тому-же сложившаяся ситуация уже перестала казаться ему странной или загадочной, она была просто дикой, и, вообще говоря, логически невозможной. Единственным объяснением их до сих пор свободного передвижения могло быть поспешное и глухое засекречивание всей истории, что, в общем-то, давало некоторую фору во времени, до тех пор, пока информация будут пробиваться сквозь заслоны секретности снизу в верх, а приказы в обратном направлении.
