Может быть, слишком привлекательным.
— Пфффф! — добавил Иллидан, уже не так внушительно. — И это все?
— Это хорошее начало, — прогремел их учитель. Огромная тень нависла над тремя молодыми ночными эльфами, заставивпримолкнуть даже Иллидана.
Хотя все они были два с лишним метра ростом, трио казалось гномами перед Кенарием, который тянул на все три. Верхняя часть его тела была подобна представителям рода Малфуриона, хотя намек на изумрудный лес окрасил его темную кожу, и он был шире в плечах и мускулистей, чем его ученики. На верхней части тела сходство заканчивалось. Ведь Кенарий был не просто ночным эльфом. И даже не смертным.
Кенарий был полубогом.
О своем происхождении знал только он; но как он был важной частью великого леса, так и лес был частью его. Первые ночные эльфы появились уже задолго после Кенария. Он говорил о родстве с эльфами, но никогда не объяснял, в чем оно выражалось.
Те немногие, кто приходили к нему в поисках ответов, всегда уходили затронутые, всегда измененные. Другие не уходили, настолько измененные его учением, что решали остаться с полубогом для защиты его царства. Они больше не были эльфами, но лесными стражами, физически измененные навсегда.
Густые зеленые, как мох, волосы ниспадали с его головы. Кенарий пристально, но нежно смотрел на своего ученика глазами цвета чистого золота. Он мягко погладил Малфуриона по плечу руками, заканчивающимися деревянными когтями, которые могли разорвать ночного эльфа в клочья без малейших усилий, затем отошел назад… на четырех сильных ногах.
Верхняя часть тела полубога напоминала ночного эльфа, а нижняя была огромным великолепным оленем. Кенарий двигался непринужденно, так же быстро и ловко, как и троица эльфов. Он был быстр, как ветер, силен, как дерево. В нем отражалась жизнь и здоровье земли. Он был ее ребенком и отцом, все в одном.
И, как у оленя, у него были рога — гигантские, великолепные рога, которые затеняли его суровое, но, тем не менее, отеческое лицо. Выдающаяся своей длиной густая борода и его рога напоминали о том, что кровная связь между полубогом и ночным эльфом была давно, давно в прошлом.
— Ты все сделал хорошо, — добавил он голосом, который всегда звучал как гром. Листья и ветки буквально росли в его бороде, его волосы встряхивались каждый раз, когда божество говорило. — Теперь иди. Побудь со своими друзьями какое-то время. Это пойдет тебе на пользу.
Все трое поднялись, но Малфурион колебался. Посмотрев на своих товарищей, он сказал:
— Идите вперед. Я догоню вас по следам. Мне надо поговорить с Кенарием.
— Мы подождем, — ответила Тиранда.
— Не надо. Я недолго.
— Значит, решено, — вставил Иллидан, беря Тиранду за руку. — Оставим его в покое. Идем, Тиранда.
Она одарила Малфуриона долгим взглядом, из-за которого тому снова пришлось с усилием скрывать свое волнение. Он подождал, пока пара ушла, а затем снова повернулся к полубогу.
Спускающееся солнце отбрасывало тени в лесу, которые, казалось, плясали для увеселения Кенария. Полубог улыбнулся танцующим теням, видя, как деревья и другие растения двигаются вместе с ними, но гораздо медленнее.
Малфурион опустился на одно колено, его пристальный взгляд уставился в землю.
— Мой шан'до, — начал он, назвав Кенария званием, означавшим на старом языке почитаемый учитель. — Прости мне мой вопрос…
— Ты не должен делать этого передо мной, юный ученик. Поднимись…
Ночной эльф неохотно повиновался, но взгляд его все еще был устремлен вниз.
Это заставило полубога засмеяться, звук был подхвачен щебетанием внезапно оживших певчих птиц. Что бы Кенарий ни делал, мир реагировал вместе с ним.
— Ты отдаешь мне большее уважение, чем даже те, кто претендуют на проповедование моим именем. Твой брат не склоняется передо мной, и, несмотря на уважение моей силы, Тиранда Шепот Ветра отдала себя только Элуне.
— Ты предложил обучить меня… нас… — ответил Малфурион, — Тому, чего не знает ни один эльф… — он вспомнил день, когда приблизился к священному лесу. Про Кенария ходило множество легенд, но Малфурион хотел знать правду; на самом деле, когда он обращался к полубогу, он даже не надеялся, что тот ответит.
Он также не рассчитывал на то, что Кенарий предложит ему стать его учеником. Почему он сделал так… оставалась тайной выше понимания Малфуриона. Тем не менее, они были здесь вместе. Они были больше, чем божество и ночной эльф или учитель и ученик, они были еще и друзьями.
— Ни один эльф так искренне не захотел изучить мой путь, — ответил Кенарий. — Даже те, кто принял одеяния леса… никто из них искренне не следует пути, что я сейчас покажу тебе. Ты первый обладаешь достаточными способностями, достаточной силой воли, чтобы искренне понять, как держать в руках силу, присущую всей природе.[1]
Это было не то, о чем хотел поговорить Малфурион, и эти слова сильно поразили его.
— Но… но Тиранда и Иллидан…
Полубог встряхнул своей головой.
— О Тиранде мы уже говорили. Она посвятила себя Элуне, и я не буду вторгаться в царство Лунной Богини! О твоем брате, однако, я могу сказать только то, что Иллидан давал много обещаний… но я думаю, эти обещания где-нибудь да ложны.
— Я… я не знаю, что сказать, — он, правда, не знал. Сказанное так неожиданно, что Иллидан и он не будут следовать одному и тому же пути, что Иллидан понапрасну тратил здесь свои силы… впервые близнецы не разделили свой успех. — Нет! Иллидан выучится! Он просто упрямый! Это так давит на него! Его глаза…
— Знак о каком-то будущем отпечатке на мире. Но это не делает его последователем моего учения, — Кенарий мягко улыбнулся Малфуриону. — Но ведь ты учишь его, не так ведь? Возможно, ты преуспеешь там, где я потерпел неудачу?
Ночной эльф почернел[2]. Конечно же, шан'до прочел его мысли по этому поводу. Да, Малфурион намеревался тянуть Иллидана дальше вперед… но он знал, что это было сложной задачей. Учение полубога было одним, а учение Малфуриона было бы совершенно другим. Это лишь доказывало бы, что Иллидан не первый, а второй.
— Теперь, — спокойно добавил лесной повелитель, в то время как маленькая красная птичка села на его рога, а ее супруг уселся ему на руку. Это было обычным делом для Кенария, но он всегда заставлял эльфа удивляться. — Ты пришел спросить меня о чем-то…
— Да. Великий Кенарий… я обеспокоен сном, повторяющимся сном.
Золотые глаза сузились.
— Только сон? Всего лишь сон обеспокоил тебя?
Малфурион поморщился. Он уже бранил себя даже за помышление о том, чтобы отвлечь полубога своими проблемами. Что за вред ото сна, даже если он повторялся? Каждый спит и видит сны.
