— И…? — Суровость на лице Эбенезума сменилась благостной улыбкой. — Какое еще решение мы приняли?
Слово опять взял Симпликс:
— Как у Снорфозио, так и у меня имеются обширные библиотеки, полные книг по волшебству. Мы пока еще не определились, на каких именно заклинаниях следует строить нападение на Голоадию. Но в одном сошлись: в данном случае невозможно действовать на расстоянии. Один из присутствующих должен отправиться в Голоадию и найти то ужасное место, куда демоны спрятали наш прекрасный город. Когда этот человек увидит перед собой Вушту, вернее, то, что осталось от Вушты, в ход пойдут заклинания. — Симпликс перевел дух и заключил: — Короче говоря, нам нужен… герой.
— Проклятие, — заметил Хендрик.
— Ах, Вунти! — Эли мелко задрожала. — Отправиться в Голоадию! Какой ужас!
Нори, стоявшая поодаль, смерила нас с Эли ледяным взглядом.
— В Голоадию! — Ко мне придвинулся Снаркс. Он откинул свой глухой капюшон, ибо, как никогда, желал быть понятым. — Я всегда мечтал посетить свою родину. О, серные испарения! Кипящее масло! Крики несчастных грешников! — Демон промокнул уголки глаз краем капюшона. — Ах, какой же я все-таки сентиментальный!
— А теперь, — продолжал Эбенезум, — мы должны выбрать героя.
— Это много времени не займет, — сказал Симпликс. — Я чувствую, что среди нас такой есть! Конечно, волшебство здесь носится в воздухе, но опыт подсказывает мне, что несколько минут назад в этих стенах произошел прямо-таки магический взрыв! Наш герой должен быть личностью выдающейся. Один неверный шаг в Голоадии — и он пропал! — Симпликс воздел руки к потолку. — Герой — среди нас! Надо лишь немного подождать, и мы узнаем его имя!
В комнате воцарилось молчание. Я опасливо огляделся. Признаться, все здесь меня пугало: и то, что происходило тут в прошлом, и то, что творилось вокруг меня сейчас. Наверно, Симпликс прав, и волшебство тут носится в воздухе. Кто же наш герой? Один из профессоров? Томм или какой-нибудь другой студент? Кто-нибудь из тех, с кем я проделал путь от Западных Королевств до места, где раньше была Вушта? Послышалось какое-то странное шуршание. Холодок пробежал у меня по спине от недоброго предчувствия. Магия рядом!
Шуршали все громче и громче. Казалось, не меньше дюжины крошечных когтистых лапок скребли пол. Звуки доносились из библиотеки. Все взгляды устремились на дверь.
— Ип-ип! Ип-ип! — В комнату ворвались три хорька и засеменили ко мне.
— Это знак! — провозгласил Симпликс. — Вот он, наш герой!
Хорьки тыкались мордочками в мои башмаки.
— Хорьки? — удивленно пробормотал Снаркс.
— Да уж, — подтвердил Эбенезум. — Это он — наш герой. — Учитель смущенно подергал себя за бороду. — Ты прости меня, Вунтвор, но вынужден заметить: я представлял себе героя несколько иначе!
— Согласен, — кивнул Симпликс. — Но нельзя отрицать: на него нам указала магия. Теперь, когда Вушта пропала, у нас негусто с героями. Придется идти ему.
— Ах, Вунти! — ужаснулась Эли. — Неужели в самую Голоадию?
«Героизм обычно дорого стоит обыкновенному волшебнику и сопряжен со многими опасностями. По-настоящему изобретательный маг должен уметь избегать геройств. Подумайте о преимуществах колдовства на расстоянии: польза и слава те же, а затраты намного ниже. Вы скажете: разве герой не должен лично участвовать в битве? Героизм квалифицированного мага, — ответим мы, — это хорошо продуманная комбинация из вовремя оплаченных банковских счетов, умело распространенных слухов и, возможно, эпизодических и кратких визитов в эпицентр событий. Затраты все еще кажутся вам непомерными? Ерунда! Вам известно, сколько берет героический волшебник за визит?»
Эбенезум. Из «Карманного руководства по ежедневной магии». Четвертое издание
Мне предстояло отправиться в Голоадию. Я тупо поглядел на хорьков, которые терлись о мои ноги. Все это казалось каким-то нереальным, как если бы участвовал в карнавальном шествии в середине лета и вдруг, подняв глаза, увидел иней на деревьях! Мне оказана высокая честь. И потом, кто-то ведь должен туда пойти! Лучше во всем стараться найти хорошую сторону. Я же хотел увидеть город тысячи запретных наслаждений. Вот и увижу!
Снорфозио кашлянул и сказал:
— Мы, пожалуй, недостаточно обосновали наш выбор и пока не объяснили наш хитроумный план присутствующим, да и самому… герою. — Престарелый профессор небрежно указал на меня. — Вам не придется идти на подвиг одному и безоружным! Мы подберем вам одного-двух боевых товарищей из числа ваших спутников. В конце концов, любому герою нужны соратники, как очень верно сказано в «Руководстве по этикету и пользованию оружием», изданному специально для героев. Кажется, страница сорок три.
Симпликс порывался что-то сказать, но Снорфозио поспешно продолжил, не дав себя перебить:
— Вы будете вооружены лучшим волшебным оружием, какое только можно найти во всей… э-э… В общем, давайте посмотрим, что у нас есть в подвалах.
Если Снорфозио произнес свою речь, чтобы вселить в меня уверенность, то он не очень преуспел.
— Все это прекрасно, но… — начал Симпликс.
— И еще! — воскликнул теоретик, изо всех сил стараясь перекричать своего коллегу. — Мы, конечно же, снабдим вас соответствующими заклинаниями, с тем, чтобы, прибыв на место, вы могли выполнить свой долг и покончить с Голоадией навсегда. О характере ваших обязанностей вы будете информированы позднее, когда мы… э-э… когда мы сами поймем, в чем они состоят.
— Да уж, — заметил Эбенезум. — Думаю, нам всем надо хорошенько подготовиться к операции. Как вы смотрите на то, чтобы собраться в этом зале на закате?
Все согласились и постепенно потянулись из зала, предварительно получив от трех волшебников небольшие поручения, которые надлежало выполнить до захода солнца. Мне впервые стало страшно. Неужели я останусь здесь один? Именно сегодня, в мой последний день на поверхности? По крайней мере, я знал точно: если через два часа человеку суждено провалиться под землю, то негоже проводить их в четырех стенах, стоя столбом. Я поспешил на свежий воздух.
— Эй, Вунти! — Кликнула меня Эли. Здесь, снаружи, в лучах летнего солнца, ее волосы сверкали так, что было больно глазам. — Ну что? Значит, в Голоадию?
Ох, помолчала бы она! То, что я назначен на роль героя, плохо уже само по себе. Было бы просто невыносимо провести последние часы на поверхности среди людей, постоянно напоминающих мне о моем «героизме». Хьюберт помахал цилиндром:
— Это благородная миссия! Надо бы исполнить что-нибудь в твою честь.
