Дальнейшие попытки меня разбудить, судя по возмущённым рассказам очевидцев, не привели ни к чему. Правда, совсем уж зверского магического насилия ко мне не применяли. Отволокли домой и дело с концом.
Ну как — с концом. Спал я всё-таки не вечно, а даже меньше суток. Не о чем говорить.
Надо отдать должное моим друзьям и домочадцам, разбудили меня не они. Это сделал призрак.
Ещё недавно я сказал бы, что не знаю, как ему это удалось. Но после командировки в Гажинский Тайный Сыск, к сожалению, знаю. Эти гады, в смысле, призраки умеют говорить таким специальным противным свистящим шёпотом, который любого спящего на ноги поднимет. Именно таким способом эти прекрасные мёртвые люди ухитрялись привлечь меня к своим утренним совещаниям, которые начинались практически сразу после ночных. Им-то спать вообще не надо, а расписание работы ребята кроили под себя.
Сперва, спросонок, я и подумал, что всё ещё нахожусь в Гажине. А остальные события — просто очень длинный, очень яркий и чертовски интересный сон. Надо бы постараться ничего не забыть, расскажу потом Малдо, то-то он порадуется, какую отличную штуку отгрохал прямо у меня во сне. И может быть, попробует сделать что-то подобное наяву?
Но потом я разобрал, что говорит призрак.
— Как ты посмел назваться моим именем, ничтожный осквернитель могил? — завывал он.
Значит, я всё-таки не в Гажине. Тамошние Тайные Сыщики так себя не ведут. Они очень воспитанные люди. И вообще славные ребята. Просто трудоголики. Причём мёртвые трудоголики, у которых никакой альтернативы работе действительно нет.
— Класс! — восхитился я. — Ничтожный осквернитель могил? Я правильно расслышал? Так меня ещё никто не обзывал. Спасибо. С утра — то что надо. Удивительно бодрит.
— Вообще-то, сейчас поздний вечер, — растерялся призрак.
Каков формалист.
— Я проснулся, значит утро, — твёрдо сказал я. — Возражения не принимаются. Так что там у нас с могилами? Сколько я успел осквернить? И когда? Думаю, мне следует об этом знать.
— Ты присвоил моё имя, — укоризненно заметил призрак.
Правда уже без прежнего энтузиазма.
— Такое вполне могло случиться, — согласился я, сканируя окрестности в поисках бальзама Кахара.
Ничего из этой затеи, естественно, не вышло. Я, конечно, очень могущественный колдун. И даже местами великий герой. Но борьбу за право хранить полезные для здоровья напитки в собственной постели неизменно проигрываю.
Поэтому пришлось лезть под подушку за кофе. В смысле, добыл-то я его из Щели между Мирами, но с точки зрения стороннего наблюдателя, из-под подушки, куда спрятал руку, чтобы сосредоточиться на процессе. Говорят, прятать её совершенно не обязательно, но меня так учили, и я привык.
— Это как же ты так? — изумлённо спросил призрак. — У тебя что, чашка стояла под подушкой? И не перевернулась, пока ты спал? Вот это да!
Я залпом выдул добычу и начал испытывать некоторый интерес к процессу бытия. И ко всему происходящему заодно. И внимательно посмотрел на призрака. Им, насколько я знаю, совершенно не обязательно сохранять человеческую форму, но обычно они так делают. То ли чувствуют себя уверенней в привычном виде, то ли просто мода такая у них последнюю тысячу лет, как у нас на короткие лоохи, гори они огнём.
Мой призрак выглядел как очень молодой человек. Уже не ребёнок, но до взрослого ещё ой как далеко; этому, впрочем, уже и не светит. Скорее мальчик, чем девочка, хотя в столь юном возрасте, да ещё с одинаковыми короткими стрижками поди их друг от друга отличи.
Меня осенило.
— Слушай, а тебя случайно не Пелле Дайорла зовут?
— А то ты не знаешь, чьё имя присвоил, — сердито огрызнулся призрак.
— Я много чего присваивал, всего не упомнишь.
— Ты что… самозванец? — опешил он.
— Ага. Профессиональный. Но речь сейчас не обо мне, а о тебе. Что ты творишь?
— Это я что творю?! Кто бы говорил!
— Твой лучший друг уже полторы сотни лет называет себя твоим именем — только для того, чтобы ты к нему пришёл. Ждёт не дождётся, секреты разводит, в провинции сидит безвылазно, с прочими друзьями юности не то что видеться — говорить не желает, лишь бы убедительно прикидываться тобой. А ты — ноль внимания. Зато зачем-то попёрся к чужому человеку, который всего-то пару раз на твоё имя откликнулся, да и то потому, что приятель попросил. Где справедливость?!
— Мой лучший друг? — повторил призрак. — Нанка, что ли? Так он живой? А я думал, нас обоих убили. Искал его среди… ну, таких, как я. Но не нашёл.
— Конечно, не нашёл, он живёхонек. Ты что, не слышал, как он твоим именем называется? Как это вообще у вас устроено? Откуда вы узнаёте?
— Да я сам толком не знаю, — печально сказал тот. — Я же неопытный совсем. У призраков нет школы, в которой новичков обучают, как всё устроено, и как теперь себя вести. А зря! Приходится узнавать на собственном опыте, а это очень трудно, когда с тобой не происходит практически ничего. И время идёт каким-то непонятным образом: задумался о чём-то, а у живых уже сто лет прошло. Но при этом весь Мир можно облететь всего за один день — очень короткий, ваш. И с остальным то же самое. Ничего не понятно! Я всего один раз услышал, как живой человек говорит: «Я — Пелле Дайорла». И это был не Нанка, а ты. Громко так кричал, как будто у меня над ухом…
— Так это когда было. Давным-давно. Ещё осенью. Почему ты только сейчас пришёл?
— А я сперва не хотел связываться. У живых свои дела, у нас свои, о чём тут говорить? Но никак не мог забыть этот случай. Мне было обидно. Чужой человек называется моим именем, как будто я вообще никогда не жил на свете! А это не так. Я жил.
— Да конечно жил, — согласился я. — Никаких сомнений. Мы в последнее время много о тебе вспоминали. С Пелле… в смысле, с Нанкой. И с леди Хайстой из Ордена Потаённой Травы. Помнишь её?
— Ещё бы!
— Ну вот. Она тебя тоже помнит. А Нанка по тебе очень тоскует. Интересно, всё-таки, почему ты не слышал, как он ежедневно назывался твоим именем, а меня с первого раза… Слушай, а может быть дело в том, что он всё это время жил вдали от Сердца Мира? А я назвался твоим именем тут. Может быть, близость Сердца Мира увеличивает громкость? Ну или как это назвать? Или может быть, дело в личной силе говорящего? Я всё-таки немножко более могущественный колдун, чем…
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — печально признался призрак.
— Ничего, я и сам пока не понимаю, — утешил его я.
А про себя подумал: «Зато у сэра Шурфа теперь будет повод порыться в библиотеке. Повезло ему».
— А где сейчас Нанка? — спросил призрак. — Как его найти? Тебя-то я видел издалека, сам того не желая, а его почему-то нет. С поисками людей у меня тоже какие-то непонятные сложности. Никак не разберусь.
