— Скажу другое: я никогда с подобным не сталкивался, но отсюда не следует невозможность.
— Ну, так добавлю. Двое в десятке могут пользоваться полноценными заклинаниями льда. Не удивлюсь, если к выпуску это будет по силам всему десятку. Собственно, оставшиеся восемь уже выдают 'Ледяные копья', только слабенькие. А вот через год…
— Кхрм. Соединение магии воды и магии огня. Да, перспективно… и воздушники тоже?
— И они тоже.
Рруг размышлял не более пяти секунд.
— Кто еще знает об этом?
— Весь десяток, да мы с тобой.
— Пусть больше никто и не знает. Я на них посмотрю, но если сказанное тобой правда, таким драконам не место в линии. Десяток особого назначения, вот что из них надо создавать.
— Сделать можно. Как по мне, они уже такой и есть. Меня беспокоит полутысячник.
— Он‑то поддержит. Но вот который…
Голова сотника мотнулась вверх — вниз.
— …у него могут возникнуть боковые мысли на этот счет.
Десятник неверяще качнул гребнем.
— Ты что, думаешь…
— Нет, не думаю. Думать положено Кррафту, пусть у него об этом хвост болит. Да, вот что. На эти смотрины ты не прилетай. Не хочу, чтобы кто‑то из десятка тебя заметил.
— Хорошо, не буду. И в довесок: слышал, как Стурр обмолвился среди своих, что в этом году олимпиада для выпускников не состоится…
— Все, дальше не надо. Мой вывод в точности совпадает с твоим.
* * *
Экзамен был жестким. Моим пришлось выложиться практически полностью. Фиорра дошла почти до полного истощения, исчерпав к тому же все запасы в кристаллах. Харрф, забубенная головушка, швырялся заклинаниями со всей дури; после выступлений он тоже шатался, как пьяный, хотя по магической силе был отнюдь не последним. А вот хитроумный Согарр тратил силы необыкновенно расчетливо; в результате он домой полетел, а не пошел на четырех ножках.
Ребята получили приказ удалиться и отдыхать, однако конец показательных упражнений отнюдь не означал окончание экзамена для меня лично. Сотник вывалил кучу вопросов по работе с личным составом, по уставам, по снабжению (хотя это уж точно лежало в стороне от служебных обязанностей десятника) и, конечно, по тактике.
В конце собеседования прозвучал совсем уж неожиданный вопрос:
— Что ты знаешь о 'серых ястребах'?
И тут я испугался. Выдавать свои знания о магии смерти не хотелось до смерти.
— То, что рассказал отец.
В нулевом приближении — правда. Но папа рассказал не очень‑то много. В моей голове знаний куда больше.
— Выбор тактики?
Пришлось выложить все, что следовало из отцова рассказа, и не более. Рруг, похоже, был удовлетворен. Видимо, другие школьники не знали и этого.
Начался новый учебный год.
Я думал, что Змей уже ничем не сможет удивить — и ошибся. Оказывается, он и не думал перейти к отработке магических атак. Натаскивание в перестроениях все еще продолжалось. Это бы еще ничего, но в рядах своего десятка наметилось нечто вроде 'Ну, это мы все и так знаем'. Шапкозакидательство нельзя было оставить без надлежащей реакции. И таковая последовала на первом же внеклассном занятии.
— Вот что, братцы — сестрицы. Для начала я расскажу вам о том, как реагируют маги на атаку драконов и как нам надо атаковать, чтобы маги не сумели правильно отреагировать. У вас, конечно, тут же гребень дыбом: а откуда Стурр об этом знает? Отвечаю сразу же: часть сведений от отца (он все же десятник), часть от сотника Рруга, которого вы уже знаете, а остальное: чистая логика. Ну‑ка, Таррик: сколько обычно воздушников в десятке?
Не зря на занятиях тренировалась находчивость. Размышления длились не более трех секунд:
— Это как сложится, но вообще‑то… в массе, хочу сказать… двое — трое. Может быть и больше, но такие десятки редкость.
Объяснено толковое, если учесть, что в здешних школах не проходят ни комбинаторику, ни теорию вероятности.
— А водников?
— Да примерно столько же.
— Остальные огневики, так?
— Ага.
— Запомните правило: удивить значит победить.
Небольшая пауза для закрепления сказанного в мозгах.
— А теперь представьте: все драконы десятка атакуют одинаковой стихийной магией. Ну, скажем, огнем. На него, чтоб вы знали, есть стандартные щиты. Чем мощнее щит, тем больше затраты энергии, и вполне логично поставить щит на, к примеру, шесть ударов. Ну восемь, если с запасом…
Последовали энергичные кивки. Уж такие‑то основы мои ребята знали.
— …но что, если весь десяток даст по 'Огненному шару'? А? Я, так и быть, отвечу за вас: щит может и не выдержать. Но то магия огня, она самая распространенная. А если вода? Две 'Водяные стрелы' любой из вас отведет, да и человеческий маг тоже, но что, когда их будет десять?
Насчет 'любой отведет' было грубой лестью. Вот интересно: кто из моих это понял?
— Вот первый способ удивить магов противника. Но существует еще один, и вы все его хорошо знаете.
Сразу же понимающе ухмыльнулись лишь трое: Суирра, Согарр и Гирра. До остальных дошло чуть позже. Но, конечно, объяснение было отнюдь не лишним:
— Заклинания льда. Никто!!! Повторяю, никто от нас ничего подобного не ожидает. Кроме сотника, конечно. 'Ледяные брызги', к вашему сведению, отвести вообще нельзя: их слишком много. Щит против них имеется, но требует большого расхода энергии. Но и это не все.
Удивительно, но первым на этот раз понял Фаррир. Видимо, припомнил часть упражнений.
- 'Молния' и ее разновидности.
— Верно. Специализированные кристаллы существуют. Это фиолетовые аметисты, я их потом раздам. Щиты тоже существуют, их даже бакалавры знают…
Значения цветов лент весь класс давно вызубрил наизусть. Мои исключения не составляли. Это стандартный элемент тактики.
— …а обеспечить защиту на десяток заклинаний даже средний магистр может. Если не учитывать одной тонкости.
Грешен: не удержался от эффектной паузы.
— Вы знаете, что каждый удар 'Молнией' дает небольшую контузию. От пяти ударов подряд (если они прошли рядом, конечно) можно и сознание потерять, а от десяти хлопнется в обморок даже доктор магии. И если у него нет амулета — а большинство магов их вообще не носит — то щит тут же рассыпается, со всеми отсюда вытекающими. Это понятно?
Десяток очень воодушевился перспективой, и пришлось дать порцию прохладительного (для охлаждения страстей):
