– Да, – вздохнула Роза. – Я знаю. Не пытайся говорить, отец. Отдохни.
Лорд Айрон закрыл глаза. Коффин ладонью сжал плечо Розы.
– Нам нужно отнести его домой, – тихо предложил он. – Мы вызовем врачей.
Роза покачала головой.
– Нет, он этого не выдержит. Пошли кого-нибудь из Ополченцев, чтобы врача привели сюда.
Это была чистая формальность. В душе Роза знала, что отец умрет. У нее не было сил убрать руку Капитана со своего плеча, и она поняла, что не и хочет этого. Коффин, по-своему, тоже заботился об ее отце. Что бы ни разделяло их, какие бы неверные суждения ни имел Коффин о разных вещах, он всегда действовал так, как считал правильным. Он не был врагом – он просто пребывал в заблуждении.
Несколько людей Капитана покинули здание, отправившись за врачом. Находящиеся в цеху литейщики начали тихо напевать прощальную песню, к ним присоединились Ополченцы. Это было прощание с их Лордом – Прометеусом Айроном – и с Максом. Дженни присела рядом с Розой, обвив рукой ее плечи и уткнувшись лицом в ее волосы. Роза слышала тихие всхлипывания, чувствовала обжигающие слезы принцессы Шрилтаси. Все было правильно. Так и должно было быть. Те, кто раньше противостоял Розе, теперь присоединились к ней в ее горе. Согласие.
Джек забормотал что-то на непонятном языке – Розе показалось, что это была молитва.
– Где Макс?
Низкий ворчливый голос. Роза подняла голову, смахивая с глаз слезы. Перед ними стоял пожилой мужчина, почти старик. Роза сразу вспомнила его – это он сопровождал Макса во время их первой встречи на рынке. Менни Вейн. В руках он держал обернутый тканью предмет.
– Ушел, – ответила она. Менни озадаченно нахмурился.
– Но я должен передать ему это. Меня послала Леди Серения.
Он развернул ткань. Брызнул яркий свет, и взорам присутствующих предстал Алмаз Всех Времен.
Свежие слезы потекли по щекам Розы. Поздно. Слишком поздно.
Прощальная песнь литейщиков стала громче, и это словно пробудило силы внутри Алмаза. Он ярко засиял в руках Менни, озаряя все вокруг своими лучами. Казалось, песня зазвучала теперь как хор миллиона человеческих голосов, нарастающих в радости, а не в печали. Она переродилась в гимн, славящий триумф бессмертной души.
Огромный тигель вздрогнул. Все взоры обратились к нему. Он закачался на мощных цепях, закрепленных на опорах. Из горловины вылетали клубы белого пара. В пару показались извивающиеся шевелящиеся фигуры. Неужели это возродились тотемные животные?
Тигель закачался сильнее, разбрызгивая расплавленный металл. Затем могучий крик пронизал Множественную Вселенную до самых далеких окраин, и что-то вылетело из тигля. Оно поднялось в воздух – тело человека, трепещущие медные крылья, сверкающие глаза дракона, золотистая кожа гибболда. Ангел с отливающим серебром сердцем на груди. Ангел с лицом Максимилиана Сильвер-Скина.
Литейщики упали на колени. Ангел, четвертая святыня Кланов, парил над тиглем, плавно взмахивая крыльями. Он откинул золотистую голову и, сжав стальные кулаки, рассмеялся чистым смехом радости и свободы, эхом отразившимся от стен Литейни. Ангел повернул свое потрясающе красивое лицо к Розе и окружающим ее людям. На мгновение Роза испугалась, что он бросится на них. Его острые зубы сверкали в улыбке. Затем он снова откинул свою великолепную голову и яростно зарычал, словно во славу торжества жизни. Перья крыльев сияли, глаза горели внутренним огнем. Ангел шелестел крыльями, глаза блестели янтарным блеском, а белоснежные зубы сверкали. Ангел играл мускулами, словно радуясь своему пробуждению в этом теле. Он снова громко вскрикнул и спустился вниз.
Макс, воплощенный в Ангеле, чувствовал себя почти так же, как и тогда, когда он владел силой Гибболда, только значительно более сильным, поскольку теперь в нем соединились все четыре клановые святыни. Он потерял сознание, прежде чем восстать из клокочущего тигля, как феникс из пепла. Боли больше не было.
Он подлетел к Алмазу и принял его из рук Менни, заметив, что Роза и остальные слегка попятились от него. Затем он взмыл к крыше и там, среди клубящегося дыма и танцующих искр, пропел песню восторга и освобождения в дар стоящим внизу. Он знал, что песня затронет их сердца и души.
Макс вылетел из цеха, нырнув в холодный чистый воздух над городом. Он смотрел на огромные пространства, покрытые руинами зданий и монументов. Хаос уже затронул физическую реальность Карадура. Густой дым стлался над землей. Макс спустился ниже и полетел над улицами к Центральному рынку. Мощные крылья пронесли его через внешние ворота мимо изумленной стражи и горстки торговцев, отважившихся все же открыть свои лавки. Бессловесная песня Макса гармонировала с высоким нежным звуком, издаваемым Алмазом в его руках. Эхо песни разносилось по всей Множественной Вселенной. Все живое слышало ее. Она пронизывала обширную вечность материи, вероятность за вероятностью, вселенную за вселенной.
Теперь Макс поднимался вдоль опор Башни Гильдий. Он видел лица членов Совета, глядящие на него из окон Зала Юстиции. Они собрались под влиянием царящей в городе паники в поисках Лорда Айрона, который – несмотря на то что они критиковали его – был их твердыней, их скалой, их опорой и лидером. Теперь они, потрясенные, выглядывали из окна и рассматривали невероятное существо, пролетающее мимо. У них не было выбора – им пришлось отбросить предрассудки и самообман. Единственное лицо не носило следов страха – на этом лице Макс увидел лишь удивление, осознание того, что мечты стали реальностью. Это была Каринтия Стил.
Роза считала Каринтию угрозой, но теперь Макс читал в сердце Леди Стил. О ней судили по ее взрывному характеру, полагая врагом, когда в действительности враг скрывался за изящным фасадом Леди Фабианы. Как и Роза, Каринтия искала ответы, хотя знания были скрыты от нее. Она тоже ошибалась, но если бы стала Главой Совета, как того хотела, то события последних дней могли бы развиваться совсем по-другому. Макс знал, что ее время приближается. Скоро она станет союзницей Розы Айрон. Это будет непростой союз, поскольку Ка-ринтия жаждет контролировать ситуацию, но Роза справится с ее амбициозностью. Она сможет направить таланты Леди Стил в нужное русло и дать ей недостающие знания. Каринтия согласится, потому что уважает силу и прогресс. Она была примером нового лица Металла, его потенциалом.
Макс все поднимался к вершине Башни, терявшейся в холодной высоте. Там четыре сложенные ладони – из золота, серебра, железа и меди – в ожидании тянулись к небу. Они словно стремились вернуть то, чего когда-то лишились. Макс видел прошлое, как дымку поверх настоящего. Он видел Бриллиант Шрена, сияющий в металлических ладонях, его животворные лучи омывали Карадур. Золотой век, но даже сквозь золото уже было видно темное пятно Зла и хаоса. Что же породило его? Склоки среди алхимиков? Болезненные обиды, исподволь разросшиеся в тиши? Теперь это, наверное, навсегда останется тайной. Разрыв в ткани реальности вызвал силу, развязавшую Клановые Войны и создавшую Реформацию. Эта сила теперь была изгнана.
