об этом не обязательно, во всяком случае, сейчас.
В общем, слезы обиды полились из моих глаз, и я зарычала, а Винс промолчал. А потом обнял меня.
- Прости, я на минуту подумал, что ты от меня просто откупаешься – прошептал он мне в ухо.
Я сжала зубы. Лучше бы мой друг не был так догадлив.
- Зяблик, извини
- За что?
- Я материлась, как сапожник – сокрушенно сказала я, и засунула карточку в задний карман его джинсов. Винс, упрямо вынул ее, покрутил черным пластиком у меня перед носом, и сказал:
- Я не возьму.
- Хорошо, я отдам эти деньги Сибулу. Он возьмет. Прости, я такая дура, что раньше не догадалась об этом – спокойно ответила я.
- Ты не посмеешь – прорычал Винс.
- Ладно, оставь эту карточку на сохранение. Это будет мой НЗ. Вдруг я войду в раж и растрачу все наследство – упрямо настаивала я. Все равно я скоро умру, и Винсу ничего не останется, как воспользоваться моими деньгами по назначению.
Вини немного помолчал, потом что-то обдумал для себя, цокнул языком, и сказал:
- Я могу придержать деньги для тебя, но учти, на себя ни копейки не потрачу.
Вот упрямый, дурак. Я надула, губы, а зяблик ухмыльнулся.
- Давай не будем ссориться! Я так и не понял, что для тебя нужно сделать? Что там с Беном? – съехал со скользкой темы Винсент. Он думал, что провел меня, но я-то своего добилась, деньги он взял. Теперь можно было поговорить о моих проблемах.
- Просто подтверди Бену, что я уезжаю Сан-Антонио, где Лесли предложила мне быть ее сменщицей в баре. У Кики скоро день рождение, и я якобы хочу поднакопить денег на ноутбук для сестры – объяснила я.
- Хорошо – согласился Винс. Но мне этого было мало.
- Вини, я не хочу, чтобы об этом знал кто-то, кроме нас с тобой – тихо сказала я, сейчас начинается самое трудное.
- Ты имеешь в виду, что наши тоже не должны?
- Винс, пойми, это чисто семейные дела, я не хочу никого вмешивать. Я прошу тебя, это касается только меня и Мари. И не задавай вопросов, пожалуйста – отчеканила я.
- Да, я и не собираюсь. Просто, а что сказать котам? – спросил Винс.
- Правду. Я возвращаюсь на Аляску. Просто не надо уточнять, что я делаю это с заездом в Вайоминг. Вот и все – ответила я.
Винс ссутулился и пожал плечами. Я не совсем поняла его реакцию. Врать ради меня ему не в первой.
- А тебе, правда, надо ехать? – спросил он.
Я растрогалась. Зяблику оказывается, не улыбается перспектива расставания со мной. Но здесь я уже ничего поделать не могу, так суждено. Я обняла его.
- Винс, я буду писать – и я не обманывала, письма будут приходить ему два раза в месяц. А потом, он забудет меня, как и все.
Не люблю прощаний. А прощаний мне в этот день выпало много. Бен и Труди чуть ли не со слезами провожали меня до машины Винса. Отец просил, чтоб я приехала на рождество, я ответила уклончиво и обещала позвонить. Он все неловко пытался всунуть мне в сумку деньги, и хмурился, когда я полезла его обнимать. Николь надарила мне кучу шмоток, чтоб я смогла пофрантить в Форд Норде и обещала пригласить на крестины своей дочери. Старушка Эдна поклялясь не умирать до тех пор пока не погуляет на моей свадьбе. А Эрни с Питером торжественно вручили мне огромный кактус в горшке на память о Техасе. Позднее была вечеринка на горе, костер, жареные крылышки и разные истории из жизни котов. Я обнимала по очереди всех своих братьев по крови, мы недолго были знакомы, но, что кривить душой они все по-своему были мне дороги, даже Сибул. Актавио прочел мне долгую, напутственную речь, что-то там частил про долг и благородство, а сам украдкой тер глаза.
Невыносимо, моя душа рвалась на части, а тело требовало одного – покоя. Я еле держалась на ногах, и то и дело боролась с желанием завалиться в обморок. А еще до боли хотелось прижаться к груди Актавио и выложить всю правду, хотелось, чтоб пожалели и помогли. Но, тем не менее, я не дрогнула, я должна умереть, так всем будет легче, от меня одни неприятности. И единственное, что я могу сделать для людей, которые меня любят, это избавить их от такой ходячей катастрофы как я.
Ну, вот и все. Винс был единственным кто пошел провожать меня до автобусной остановки. Это была моя последняя просьба, и Актавио не хотя, но согласился.
Подъехал автобус. Мы молчали. А потом Винс обнял меня и поцеловал в губы, сильно, по-настоящему. Я не стала дергаться и даже ответила ему. Еще один прощальный подарок. Почему бы и нет. Я щедрая в последний день моей жизни.
Из автобуса я вылезла через две остановки. Дождалась темноты. Разделась, превратилась, и, зажав в пасте чемоданы, еле поплелась по направлению к Режина-касл. Да, силы меня оставляли, даже перекид не сразу удался. Я думала, зверь увеличит мою скорость, но ошиблась, обе стороны Эшли Ламар разваливались на части.
«Эшли, соберись. Это твой последний рывок, до рассвета ты должна добраться» - уговаривала я себя, и, сцепив зубы, прибавила скорость.
На двери Режина-Касл висел амбарный замок. Ключи у меня естественно были. Я зашла в дом, затащила чемоданы. Потом вылезла в окно и снова заперла дом снаружи. Затем я вернулась в дом тем же путем, закрыв за собой на защелку окно изнутри. Открыла тайник, приволокла туда кресло качалку и плед. Нажала на кнопку и дверь тайника бесшумно закрылась. Так меня точно не найдут. Вряд ли кто-то кроме покойных хозяев дома знает об этой комнате. Письма для Актавио и Винса лежали в гостиной на круглом столике. Старый индеец рано или поздно зайдет в дом, письма дойдут до адресатов. Ну, все, я наконец-то улеглась,
