Андрей Кощиенко - Студентус вульгарис

— Откуда взялась эта рыжая скотина? — поинтересовался я у конюха, как только его увидел.

— Господин, копыто у него загнило.

— Что значит «загнило»?

— Болячка такая. Внутри. Кость гниёт. Такую лошадь только на живодёрню.

— Ну а куда ты смотрел, когда покупал?

— Недосмотрел, господин. Простите меня… Сразу не увидел, а потом смотрю — прихрамывает. Постучал по копыту — а он дёргается. Больно. Всё ясно — гниль.

— Ладно, понятно. А рыжий откуда?

— Дык я его поменял у торговца, который нам лошадей продал.

— И что, он поменял? Вот так, просто взял и поменял? — с недоверием спросил я.

— Не просто, — вздохнул конюх, похоже припомнив процесс обменная, — сначала не хотел. Но когда я ему сказа, что мой господин тёмный маг и что он будет очень недоволен проданной ему больной лошадью, он передумал. Но чёрных у него тогда не было. Только пегие и рыжий. Ну, я взял рыжего.

— Лучше уж пегого, — теперь уже вздохнул я, а что, напрячь торговца, что бы он нашёл чёрную масть, слабо было? Он же не один там, поди, на рынке, лошадьми торговал? Уж если пугать, так пугать…

— Господин, времени уже не было. Всё в последний момент открылось. Если бы он пошёл искать, мы бы опоздали в университет.

— Ясно, — сказал я, — такой выезд испортили… Ладно, хоть не в дороге всё выяснилось…

— Да, да, — обрадовано закивал головою конюх, — вы не сомневайтесь, этот хорош. Здоров. Гольшитской породы. Кением кличут. Молодой совсем.

— Кем, кем? — переспросил я.

— Кений. Кличка у него такая, — пояснил конюх.

— Ну-ну, — прокомментировал я.

Этот Кений мне сразу не понравился. Я и так лошадей не люблю, а у этого морда вообще — дурная и восторженная. Абсолютно идиотское выражение. Все лошади как лошади — рядом с кормушкой, стоят, жуют, отдыхают после длинного дня. Этот же, как только отвязали — сразу куда-то скакать рвётся. Душа ему, что ли не тяжеловоза, а рысака досталась? Даже не пожрёт толком — скакать! Шило под хвостом. После того, как его два раза ловили, веселя охотой весь лагерь, конюх стал его стреножить. Воде вопрос решился, но тут появилась Срефина кобыла. И так она видно ему понравилась, что воспылал он к ней внеземной любовью. Та от него шарахается, а он из рук и постромков рвётся — пустите, мол, к ней, не могу мол, без неё! Целая история стала — запрячь его и распрячь. А по вечерам и ночами, он — ржал. Подругу звал. В конец задолбал этот трубящий в ночи слон! Тут спать охота, а эта зараза фургон раскачивает, с привязи рвётся, да ещё и ржёт!

— Слыш, скотина, — как-то после бессонной ночи, смотря в его глупые зенки, зловеще прошипел я, — я тебя на колбасу сдам! При первом же подвернувшемся случае. Ты понял, придурок рыжий?

Ничего он не понял, судя по выражению его вытаращенных «шаров». Стали кобылу привязывать вместе с другими лошадьми. Затихло. Но ненадолго. Как-то просыпаюсь среди ночи от какого-то непонятного звука.

— Хрум… хрум…

Что за ерунда? Лежу, напряжённо прислушиваюсь.

— Хрум! Хрум!

Мыши, что ли завелись? Вроде звучновато… для мышек-то?

— Хруп!

Мыши-мутанты? Я осторожно спустил ноги вниз и пошёл разбираться. Оказалось — Кений фургон грызёт! То ли скучно ему, то ли ужасно полезные микроэлементы в древесине фургона обнаружил… скотина. И поменять его не на кого. Тяжеловоз редкой породы, повышенной тяговой мощности. На каждом углу такие не продаются. Нужно ждать оказии, а пока — терпене, терпение и ещё раз терпение в ожидании избавления от этого животного.

В общем, как и положено, в дороге были приключения, скрашивающие скуку от перемещения из пункта А в пункт Б. Далеко всё-таки ехать. Две недели дороги до точки сбора. Конечный пункт — замок Крондоф, гнездо мятежников, которое мы должны выжечь калёным железом. Ладно, посмотрим, как тут проводят полицейские операции… по принуждению к миру.

Эри

— Скальпель…

— Зажим…

— Пинцет с тампоном…

— Ещё тампон…

Со скептически оттянутым правым уголком губ, я стоял позади оперирующего магистра и его помощников, ожидая, что может, о нас вспомнят. Уже неделя, как наш отряд, наконец, добрались до этого Сихотского замка. Чёрт бы его подрал… И заодно тех, кто нас сюда услал, в эту Тмутаракань… Небольшая плоская долина, покрытая рыжей травой, из которой местами торчат большие серые камни, с острыми краями. По дальнему краю долины начинаются скалы, по цвету такие же серые, как и валяющиеся по долине. Замок, он же гнездо мятежников, изящно вписан в стену одной из скал. Да так вписан, что Сихот до него долезешь.

Бы ли бы у меня крылья, проблем бы не было, — оценивающе окидывая взглядом массивные серые стены, нависающие над долиной, подумал я, — а так… Даже интересно, как они его собираются брать? Карабкаясь вверх по скользким камням? Это будет ещё то «шоу»…

Место было тут очень негостеприимное. Жухлая трава, серые скалы, серое небо, постоянно покрытое облаками. Плюс частый мелкий дождь и холодрыга, как будто лето вообще не планировалось. Дивное местечко. Кому тут понадобилось жить? Неужели нельзя было спуститься немного вниз? Хорошие места, зелень, тепло… Понятно, почему они взбунтовались. Поживи в такой серятине и сырости — взбунтуешься… Очень удачно, что я в фургончике поехал. В палатках жить в таком месте совершенно некомфортно.

— Зажим…

— Иголку…

Ну вот, похоже, о нас опять забыли… Впрочем, магистра я не виню и вполне могу его понять. Тут быстрее нужно, чтобы пациент не помер. Некогда студентам показывать — посмотрите сюда, гляньте на это. Это же не плановые операции, когда есть некий запас времени, поскольку оперируемый тоже имеет некий «запас прочности». Здесь рублено-колотые раны, большие кровопотери, повреждение жизненно важных органов и раненый может в любой момент откинуться. Не до студентов. Да и вообще, нужно сказать, наше появление тут никого особо не воодушевило. Начальник штаба, который лично пришёл взглянуть на нас, с целью прояснить для себя вопрос — а куда нас можно использовать? куксился и разочарованно поджимал губы. Толку с первокурсников — да практически никакого! Выразив вслух искреннее недоумение нашим появлением, он всё же «прикрутил» начинающих магов к «военной машине». Старшекурсников, умеющих творить боевые заклинания, отправили в команду боевых магов, под их начало. Оставшихся, то биш нас, определили в отряд целителей. В качестве помощников и стажёров. В две последние недели, когда стало известно, что мы едем «на войну», магесса Элеона, излучая в ментале неприкрытое недовольство, торопливо натаскивала всех на заклинание «поддержка». Суть его в том, что целитель, с помощью магии поддерживает жизненные силы больного, не давая тому умереть. Заклинание третьего курса, между прочим! Магесса была очень зла, таким «перебивом» последовательности процесса обучения. Она даже один раз, видно увлёкшись, начала говорить, что именно она думает по этому поводу, но быстро одёрнула себя и захлопнула рот. Правильно. Сор из избы выносить не нужно. Комментировать решения совета магов студентам — моветон. Короче, кто как, кое-как, наперекосяк, но разучили. Кроме нас со Стефи. Она-то понятно. Целитель она лишь условно. А я? А я устроил саботаж, рассудив — зачем оно мне это «сплющилось»? Вот буду я ещё свою энергию всяким низшим отдавать! Раненых на войне мало не бывает. Небось, только и будут подтаскивать. Выжмут тебя «насухо», а потом будешь ползать как осенняя муха. Да и вообще…Кто они мне такие? Да никто! И на эту войну я не подряжался — меня послали. Ну как послали, так я и поехал… Я «дул щёки» делая вид, что вкладываю усилия, но ничего у меня не получается. Раздражённая гонкой и нервотрёпкой магесса отбросила педагогические политесы и при всех прочитала мне мораль по поводу моих слабых стараний и бездарных успехов. На что я ей спокойно ответил, что мне наверняка мешается моя «тёмная сторона силы» и вообще, в такой нервной обстановке нормально делать что-то — решительно невозможно! Со вторым пунктом моей отговорки Элеона была полностью согласна, поэтому больше она меня не «прессовала» и отстала. Да, впрочем, и времени у неё на прессинг уже не было. Хотя, на самом деле, «поддержку» я вполне изучил. Даже более действенную её разновидность. Как? Привет от Хель! Хе-хе… Но об этом никто не знал. Поэтому, когда начальник штаба закончил распределять членов нашего отряда, он был весьма озадачен вопросом — куда девать меня со Стефи?