Ознакомительная версия.
– Это правда?
– Вот видите, Воллер! Даже вы на какой-то миг поверили! Тем более должен поверить Сакердотис. Я тут составил комментарии к «Апокрифу», с помощью которых можно истолковать все использованные святым Хамдиром образы и метафоры. Если вас по какой-либо причине не устраивает «Апокриф», можно использовать, скажем, поэтические сочинения брата Ширы Несского. Собственно, в качестве зашифрованного послания, несущего сакральные знания, можно использовать любой текст, хоть «Наставление домашней хозяйке», хоть скотский лечебник. Но в нашем случае желательно, чтоб текст был достаточно старым и связанным с Открытыми Землями и Карнионой. А для того чтоб канцлер уверился в его подлинности – еще и широко известным.
– Вы гений, Перегрин! Аплодирую и признаю, что ваша слава полностью заслужена. – Воллер и впрямь изобразил аплодисменты. На сей раз они беседовали не на вольном воздухе, а в отведенной Перегрину келье, куда Воллер зашел узнать, как продвигаются дела. – Думаю, от добра добра не ищут и других вариантов подбирать не надо. Только вот еще что – надо попросить отца Джеремию, чтоб кто-то из монахов переписал ваш комментарий, выбрав для этой цели какой-нибудь старый пергамент. И почерком тоже – на старинный манер, – такой только в монастырях сейчас сохранился…
– Отличная мысль. Еще можно подержать рукопись на солнце, чтоб чернила выцвели, как бы за давностию лет.
– А потом мы вручим это творение нашим подопечным и препроводим их в Тримейн. Я буду несказанно рад от них избавиться, а отец Джеремия – еще больше. Он, видите ли, пытался исповедовать молодую даму. О результатах он мне, разумеется, не рассказал, но, упомянув об этом, с похвалой отозвался о некоторых обителях для кающихся грешниц. Строгого устава.
– Что ж, в добрый путь. Здесь я тоже сделал все, что мог. Ивелину даже память подправлять не пришлось – он и так помнит только то, что хочет. А даму не стоит недооценивать – я это уже говорил покойному Роуэну. Побег из Галвина устроила она, а не Ивелин, да и разными зельями ее пользоваться научили.
– Это я помню. Не исключаю даже, что эти зелья она применит против своего супруга. Когда, например, ей станет известно, что он вовсе не супруг, а монах, который обманом ею воспользовался. Но сие доведут до ее сведения не раньше, чем для этого будут основательные причины… или он перестанет быть нам полезен. Кстати, Дорога в свое время разрабатывала старших Ивелинов.
– Пандольф, кажется, упоминал об этом.
– Но мои предшественники, отталкиваясь от полученных сведений, копнули довольно глубоко. И теперь я знаю о брате и сестре Ивелин больше, чем знает Отто-Карл… Но довольно о них. Каковы ваши дальнейшие планы?
– Я уже говорил, что собираюсь в Эрд.
– Вслед за Маркхеймом и Кружевницей?
– Может быть, даже вместе с ними. И, кстати, отчего бы не воспользоваться старой дорогой? Заодно проверим, насколько дорога может быть полезна Дороге.
Они рассмеялись, и Воллер сказал, что по такому случаю следует раздобыть у отца Джеремии не пива, но вина. Не может быть, чтоб Роуэн не присылал ничего такого. Перегрин пообещал, что присоединится к нему позже.
ИЗ ЗАПИСЕЙ ПЕРЕГРИНА
«…а потом монах сделает копию. Когда-нибудь она будет обнаружена в монастырской библиотеке, и наша подделка окончательно приобретет статус подлинника.
Воллер может быть доволен.
Так приятно почувствовать себя всезнающим. Когда-то это чувство испытывал и я. Между тем Воллер не знает очень многого, даже о тех, с кем Дорога нынче его связала. Он не знает, что сведения об Ивелинах предоставила Дороге Энид Маркхейм. (А вот Сигвард если не знал, то догадался. Я все ждал – скажет? Нет, промолчал.) Но, что важнее, ему неизвестна история семьи Брекингов. Арно Брекинг – человек предельно практичный, и ничто мистическое и магическое его не интересует. Но, как у них в роду принято, он почитает память предков и сохраняет семейные архивы, даже если сам никогда в них не заглядывает.
А правда заключается в том, что именно с его предками связано снятие Заклятия со здешних земель. Нынешние купцы Брекинги происходят не только от эрдских ярлов, но и от Открывателей Путей, и не исключено, что унаследовали некоторые способности последних.
В свое время, когда я узнал об этом, то не стал углубляться в подобные материи. Я полагал, что умения Открывателей для меня выход открыть не способны.
Возможно, я ошибался. Возможно, ответ на вопрос, который я ищу, содержится в архиве Брекингов.
Что касается Дороги Висельников – пусть радуются, пока есть время. То, что сейчас принесет им процветание, впоследствии их уничтожит. Когда в Открытые Земли придут по-настоящему большие деньги, никто не захочет делиться даже с такими ушлыми ребятами. Воллер, конечно, скажет, что они сумеют приспособиться к новым условиям. Но, приспосабливаясь, можно постепенно утратить собственный облик. Разумеется, это произойдет не вдруг. Понадобятся годы, а то и десятилетия, чтоб Дорога, принимая чужую окраску, полностью исчезла. Итога я, скорее всего, уже не увижу».
– И они уехали?
– Да. Выправили им подорожные. Значатся они там как Селвен и Элис Деллинг, а уж под какими именами они будут венчаться – одному Богу ведомо.
Ингоз с Пандольфом сидели за столом в трактире, причем Ингоз устроился у окна. Он следил за движением снаружи не только безопасности ради. Переселенцев в последнее время становилось все больше, и зрелище это радовало общительную душу карнионца.
– И Перегрин уехал, – продолжал Пандольф. – Ну и ладно. Хватит с нас магии, сумасшедших изобретений, механики этой бредовой и тому подобного. Жили мы прекрасно без всякой механики и магии и дальше проживем.
– Но Маркхейм-то, вот ведь гад, вот мерзавец расчетливый! Теперь ему оружейного мастера искать не надо, теперь Кружевница на него, как жена, бесплатно будет работать.
– Нет, я не думаю, что там расчет. Ну, не только расчет.
– А что же? – удивился Ингоз.
– Любовь.
– Чего? – Ингоз едва не подавился гусиной ногой, которую начал было обгладывать. – Ты про кого говоришь, про Кружевницу? Хотя… – он призадумался, – ну, предположим, у нее любовь. А у него-то что?
– А его, может, по башке треснуло во время землетрясения. И он как с цепи сорвался. А поскольку она с рождения по башке треснутая, стали они друг другу под пару. Я ж их видел. Прикинь, он ни разу не назвал ее Кружевницей!
– Все равно не могу поверить. Он же не слепой, а она – чучело чучелом.
– А вот оказалось, что ежели ее умыть, причесать, в приличное платье одеть, то вовсе не чучело. Скорей даже красотка.
Услышанное сразило Ингоза.
– Это что же – она все годы нарочно уродиной притворялась? На красотку, мол, всякий западет, ты меня чучелом полюби? Какое коварство! Подлые бабские уловки! И вот теперь он ее отсюда увез, а ведь она могла бы достаться мне! Или тебе, – великодушно добавил Ингоз.
Ознакомительная версия.
