Он проговорил последние слова громко, после чего поправил пиджак и пошел к лифту, который как всегда ждал его на том этаже, на который сам Баукус его и отправил. В этот раз, на втором. Делал он это специально. Чтобы обмануть тех, кто будет его искать.
25.01.2580, 00:00
Сектор Корво, Система Немезида, Планета Итарис, Город Кирен-1,
Район «Милитант», строение 31, этаж 15, кабинет 1506,
25.01.2580, 00:00
Баукус снова стоял у окна. Смотрел на ночной город, чьи множественные глаза медленно, но верно меркли во тьме. Он был в своем выглаженном костюме, в руке был небольшой портфель. На улице уже становилось гораздо теплее.
— Будто бы кровь «Ареса» еще сильнее растопила зиму. Ага… Кровь бога войны столь горяча, что способна победить саму стихию. За эти краткие денечки зима сошла на нет, а ведь на Земле в это время всегда был холод, ну, как… Не везде, но на севере. Да. На севере всегда была хорошая такая зима. А здесь мы никогда не видим настоящей зимы. Странно… Термометр от силы понижается до минус десяти, а сейчас? А сейчас уже плюс десять, даже зимой. Итарис все-таки вполне мог бы стать туристическим миром, — мечтательно произнес Баукус. — Да. Кирен-1 превратился бы в маленький городок, который не был бы застроен этими человеческими муровейниками. Столько всего могло бы быть… Но все не так, как могло бы. Да! Все не так… К счастью это? К печали? Не знаю… Я просто разговариваю сам с собой, — размышлял человек, стоя перед окном. — А ведь я бы мог воспротивиться Романо. Попробовать на него напасть. И вдруг… Убил бы. А что бы было в этом случае? Нас бы, наверное, перестреляли всех. Наверное, хорошо, что я поставил свою «роспись». Теперь он заверит все у нотариуса постфактум, а мы станем обычными работягами, такими, как они. Они ведь сейчас спят, наверное… Или нет? А я ведь никогда не интересовался их жизнью… Я не знал даже Гирю, а Ирвина не знал подавно. Столько всего упущено… Может, оно и к лучшему, что голову Блюхарта пробила пуля, Ли пропал без вести, а Лефтхенд расстрелян, придавленный щитом? Они же были не лучшими людьми, верно? А ты какой? — спросил сам у себя человек и опустил глаза. — А я какой? Я же почти как они, но… У меня даже не хватило сил, чтобы принять смерть или бежать, как Винсент. Интересно… А где он сейчас? Жить как человек, а теперь скитаться по трущобам? Как он будет жить теперь? Его жизнь ведь превратится в вечную войну, ибо Романо не даст ему жить спокойно. Его буду искать по всему Итарису, чтобы убить. И ему, наверное, никто не поможет. А если и поможет… Будет убит. Убит вместе с Винсентом. Или… — человек задумался, снова прислонившись к окну. — Или он станет страхом для Романо. Для всей Карении, которая ощущает себя здесь хозяйкой. Нет. Этот человек не просто исчезнет со всех телеэкранов и из всех налоговых выписок, он будет бороться за преданный нами Итарис. И однажды сгинет, быть может, с сапогом шок-пеха на глотке.
Человек снова оттолкнулся от стекла, а после этого пошел к лифту по темным коридорам офиса. Он двигался спокойно, уже привыкший к полумраку. Знал о том, что может наткнуться на мародеров, но не уже не боялся. Он вызвал лифт, а после призраком вошел в его двери. Баукус побрился сегодня, будто бы собирался на свидание, зачесал седоватые волосы назад и отметил какую-то схожесть с отцом, разве что морщин пока что было не так много, как на лице Баукуса Старшего. Лифт довольно тихо спускался вниз. Уже не звучало ни единого звука. Он просто мерно плыл по шахте, будто позволяя человеку внутри ощутить то спокойствие, которое в себе хранил механизм, старый, как мир механизм.
Вот двери открываются, и человек выходит в парадную. Смотрит вверх, затем на столик, за которым ранее размещался секретарь, а далее смотрит на вход. С добродушной улыбкой он медленно двигается вперед, быть может, чтобы найти для себя смерть или просто погулять по ночному, медленно, но верно вымирающему Кирен-1. Выйдя на улицу, он снова ощутил легкий ветерок, который был характерен для темных улиц, освещенных фонарями, что снова начала облеплять местная мошкара.
— Забавно, — бывший директор с глупой улыбкой посмотрел на роящихся у лампочки насекомых. — Год назад их практически не было. Или… Просто я их не замечал? Я много чего не видел, если подумать. Может, они каждый вечер роились там?
Человек задал вопрос в пустоту и осмотрелся. Милитант спал. Такое наименование район обычно получал, если в нем находились военные заводы. Да. Именно из-за нахождения здесь офиса МилитариКорп и их же заводов, район и получил это название. Здесь не было столь высоких домов, какие стояли обычно в городе. Он помнил то, как лично распоряжался тем, чтобы снести старые человейники и обустроить более-менее человеческие жилища.
— Они оставались человейниками, но теперь были хотя бы в десять этажей, — к горлу Максимилиана подкатил комок. — Я ведь был не худшим, даже тогда… Старался обустроить моим людям жизнь. А что теперь? Этот район в будущем может превратиться в очередное гетто, а все потому, что я предал их. Как же я теперь жить буду здесь? Хотя… Может, не буду. Романо просто выкинет меня с планеты, и катись куда хочешь… Лети, как космический мусор по огромному пространству. Может, куда и прибьет, — голос дрогнул, а он, опустив голову, ускорил шаг.
Где-то сверху слышалась ругань из открытого окна. Мужчина кричал о том, что не виноват в том, что теперь уволен новым руководством, а женщина кричала о том, что ей теперь одной придется работать на четыре рта. Человек глубоко вдохнул и на выдохе произнес: «Это моя вина…», а далее, держа свой портфель, продолжил идти вперед.
— А ведь я даже почти ничего не нажил… Одна квартирка где-то здесь, и все. Хех… Может, я и сам не очень капиталист? Деньги только в компанию вкладывал… Пытался тягаться с другими директорами долей в компании. А что в итоге? Самый слабый из директоров из-за проклятого Романо… — человек как-то мрачно улыбнулся, но на то, чтобы сражаться, у него уже не было сил, поэтому он засунул левую руку в карман брюк и все также угрюмо шел по дорогам города.
По правую сторону от него уже шел один из заводов. Огромный бетонный короб, внутри которого выпускались самые различные боевые машины. Подумать только… Уже новое руководство, и уже сокращения.
— Да. Я был все-таки не так плох… — угрюмо проговорил он, а слева от него на улицу вышел раскрасневшийся мужчина. Видимо тот самый, на которого орала жена.
Баукус лишь как-то осторожно посмотрел на него, а тот сразу побледнел. Максимилиан же опустил глаза, а человек побежал к нему через проезжую часть.
— Директор Баукус? — спросил он, подбегая. Крепкий, с такими же крепкими руками, с небольшим животом, широкими плечами и красными от работы ладонями.
— Угу. Простите меня, — поднял глаза Баукус, смотря на человека.
— Вы так осунулись… — проговорил мужчина в каком-то смятении, а Баукус отвел глаза, наполнившиеся слезами, встал как вкопанный. — Что с Вами?
— Ничего… Я предал Вас, мой друг, и Вашу семью… Мне очень стыдно за это. Я должен был умереть вместе с Блюхартом, но, как трус, просил о том, чтобы меня не выкинули с планеты, — Баукус сдержал свои эмоции и снова посмотрел на этого крепкого мужчину, на его фоне бывший директор уже не выглядел ни атлетично, ни хотя бы статусно, теперь он был скорее кем-то маленьким, скукожившимся за считанные мгновения. Онне был похож на того человека, которым являлся даже пару дней назад, теперь седина затронула его волосы, в глазах читалась какая-то странная старость, он будто сам уже шел к могиле, слегка бессильно сгорбившись.
— Вы не предали нас, — проговорил человек. — Я же вижу, как Вы себя ощущаете. Вы, по крайней мере, раскаиваетесь в этом. Я помню то, как Вы подняли зарплату нам… Как Вы же давали ипотеки, которые мы выплачивали за считанные годы. Нет, Баукус, ты не предал нас, — человек улыбнулся и положил свою крепкую руку на плечо директора. — Я больше скажу! У нас большие запасы теперь имеются. Вы же почти в два раза зарплату подняли! Пойдемте. Я всегда мечтал Вас увидеть лично, но… Немного не в таком виде…
