компромисс, как всегда делал Джулиус. Хозяйке Озер было плевать на других, значит, больше никто не должен был пострадать. А когда дух попыталась бы что-нибудь сделать — что она точно сделала бы — Пустой Ветер забрал бы Марси в другой мир. Этот план был хорошим, но все рухнуло, когда щупальца Левиафана опустились, как ладонь божества, и подняли Джулиуса, как тряпичную куклу, а потом бросили его в кровавую воду у ног Алгонквин.
— Ох, — Алгонквин опустила мокрую ногу на грудь Джулиуса. — Что я нашла?
Челси вытащила Клык в ответ, но Алгонквин тряхнула ладонью, и волна сбила силовика Хартстрайкеров с ног каскадом темной ледяной воды. В отличие от настоящей волны, эта не обрушилась. Она кружила, поймав Челси в пузыре мутной воды с запахом рыбы, откуда она не могла выбраться.
— Хватит этого, — сказала Хозяйка Озер, холодно улыбаясь, пока Челси без толку била мечом по стенам из воды. — Вы в моем мире, змеи, и я тут управляю, — она изобразила лицо Марси, повернулась к своей добыче. — Хочешь сделку справедливее, чем служи мне или умри? Ладно, — она махнула рукой во второй раз, и вода последовала, окружила Джулиуса коконом темной воды так быстро, что он не успел закрыть рот, и вода полилась туда. — Служи, или он умрет. Это лучше?
— Нет! — Марси подняла руки. — Не нужно спешить. Давай обсудим это.
— Хотела бы, — сказала Алгонквин. — Но, боюсь, твой дракон не может ждать, пока мы обсуждаем. Я делала много экспериментов о том, как быстро тонут драконы, и хоть старшие женщины могут протянуть в воде двадцать минут, малыш, как он, чуть лучше обычного человека. Две минуты, и он отключится, еще три — и нехватка кислорода убьет его мозг. У нас пять минут, чтобы обсудить условия твоей капитуляции.
Марси застыла, стараясь найти выход из этого, но Алгонквин не закончила:
— И, пока ты не стала тратить время, пытаясь убедить меня, что тебе плевать на него, я знаю вашу историю, — она направила на Джулиуса улыбку Марси, пока он бился в водной темнице. — Я знаю, как важен для тебя знаменитый Хороший Дракон Хартстрайкеров, Марси Новалли, так что у тебя два варианта: упрямиться и смотреть, как предмет твоих заблуждающихся симпатий умирает, или согласиться работать на меня и освободить их всех. Ты сама предлагала мне эту сделку прошлой ночью, так что не тяни. Решай быстро. У тебя четыре минуты, пока вода не сделает выбор за тебя.
Когда она закончила, сердце Марси колотилось так, что было больно.
«Призрак?».
Я не могу ее остановить, — он ответил на вопрос, который она не смогла сложить. — Я уже упокоил людей, которых она убила. Это значит, Алгонквин сейчас сильнее меня, и Джулиус не связан со мной, как ты, я не могу забрать его в смерть, где бессмертные духи не могут его коснуться, как я могу сделать с тобой.
Марси выругалась под нос. Это был ее следующий вопрос.
— А вы? — она посмотрела на генерала Джексон и Ворона, уже не учитывая Мирона. — Вы же некое супероружие, да? Вы не можете что-нибудь сделать?
— Если бы мы могли выступить против Алгонквин, сделали бы это годы назад, — Ворон тряхнул головой. — Знаю, это сложно, Марси, но ты не можешь сдаваться. Если Алгонквин пытается получить первого Мерлина, ты важнее, чем раньше. Ты — единственное наше оружие против нее. Мы не можем дать ей победить.
Ему было легко говорить. Он был бессмертным духом, и его дракон не тонул.
— Но даже не знаем, могу ли я помочь! — закричала она. — Я еще даже не Мерлин! Может, я такой и не буду.
— Будешь, — пообещала генерал Джексон, шагнув вперед. — Не слушай Мирона. Он — горделивый дурак, и он — не единственный наш маг. Я добуду тебе любую помощь. Я останусь тут и буду биться с Алгонквин, чтобы дать тебе время на побег, если нужно. Я сделаю все, что нужно, но не дам первому шансу за шестьдесят лет утонуть в том озере. Ты меня понимаешь?
Марси понимала. Но цели Эмили и Ворона не были ее целями. Они бились ради крупной картины, высоких идей. Марси была просто человеком-магом, смотрела, как дракон, который спас ее много раз, тонул из-за нее. Тонул без повода, потому что, даже если она согласится работать на Алгонквин, дух не сможет заставлять ее делать так, как она хотела. Если путь к Мерлину был через ее духа, как она думала, что Алгонквин не могла заставить ее пойти по нему. Что бы ни случилось, магия Марси была ее магией, и как только Джулиус будет свободен, ей не придется слушаться.
И мы сможем снова сбежать, — напомнил ей решительно Пустой Ветер. — Алгонквин не задержит нас дольше, чем на день.
Этот план Марси устраивал, и она повернулась к Алгонквин.
— Если я соглашусь, ты клянешься позволить Джулиусу и всем тут покинуть СЗД живыми и невредимыми?
— Не делай этого! — закричала Эмили.
— Конечно, — сказала Хозяйка Озер поверх нее. — Думаешь, мне важны щенки? Сдавайся, и твой дракончик будет свободен, сможет уползти домой до следующей глупой попытки войти на мои земли.
Марси кивнула и вытянула пустые руки.
— Тогда я сдаюсь.
— Нет! — взревела Эмили, Ворон слетел с ее плеча в испуге. — Думай, что ты делаешь! Ты предаешь всю расу из-за дракона!
— Я не предаю расу, — гневно сказала Марси. — Я спасаю друга, — это слово не описывало в полной мере то, чем был для нее Джулиус, но Марси не успела придумать лучшее. Особенно, когда Джулиус все еще тонул. — Я сказала: я сдаюсь! — закричала она Алгонквин. — Отпусти его!
— Я не собиралась обманывать, — возмутилась Алгонквин. — Но сначала: небольшая подстраховка.
Она кивнула в сторону команды ООН, и Левиафан послал щупальца, они обвили Эмили и Мирона, связывая их руки и ноги, придавили их к земле. Мирон не боролся, но генерал Джексон сопротивлялась все время, поймала черное щупальце руками и остановила монстра.
В другой раз такое проявление силы потрясло бы Марси. Она еще не видела, чтобы что-то остановило Левиафана. Но у нее не было времени на это. Она смотрела на борьбу генерала, пока не убедилась, что Эмили не отступит, и повернулась к Алгонквин.
— Ладно, ты их поймала, — она смотрела на Джулиуса, который перестал трепыхаться. — Теперь отпусти его.
— Как прикажет мой Мерлин, — Алгонквин махнула рукой. Вода разлетелась, когда ее пальцы прошли над ней, и Джулиус рухнул на траву, откашлял воду, а потом сделал самый прекрасный вдох из всех, что слышала Марси.
— Он жив, — она чуть
