Но мы уже были привыкшие.
Хотя в первый раз я чуть не поседела от страха. Из-за дерева, утробно рыча, вышел мой муж, вразвалочку направился к замершему от восторга сынишке и уткнулся в его головку черным носом.
Старейшины, наблюдающие, как и мы, на другом конце поляны, с улыбкой переглянулись.
Вздохнув, посмотрела на солнце. Еще максимум десять минут до самого стремного действа.
— Недавно мне звонила Алина, — поделилась Лара, также взглянув на заходящее солнце. — С ней все в порядке. Собственно, только это она и сказала.
— Да? Ну и отлично. В прошлый свой звонок она говорила совершенно по-другому и пыталась подбить тебя на помощь в побеге. Наивная.
Лара тихо рассмеялась, но ничего не ответила, просто покачав головой.
— Знаешь, я думаю, еще немного времени, и она сама будет стоять на этой поляне.
— Как знать. Надеюсь, что так и будет. Дядя Лео хороший мужчина. Хоть и…
— Со своими тараканами, — в один голос воскликнули мы, фыркнув.
В этот момент поляну сотряс громкий рык. Настолько громкий, что я чуть не присела, уже забыв, как в прошлый раз от подобного концерта свалилась на попу. А стоило мне увидеть сопутствующие зрелище, едва не сошла сума. И только рядом стоявшие старейшины удержали меня от глупости.
Мы с Ларой, не сговариваясь, повернулись в сторону звука, сглатывая, сцепив руки в замок.
Уже поваливший на спину дочурку Айсар рычал ей в лицо, спускаясь ниже и прикусывая тонкую открытую кожу. А Бернар, поднявшись на лапы, напрыгнул на пытающего убежать сынишку, так же повалив его и прикусывая кожу. Ага, своеобразный ритуал, который должен был помочь высвободиться оборотнической сути малышей.
Ужасная и непонятная для глаз человека картинка. Особенно глаз матерей.
— У нее не получается, — захныкала Лара, уже готовая ринуться вперед, но была перехвачена мною за руку. — Пусти!
— Стой! — рявкнула, покосившись на подобравшихся и с беспокойством поглядывающих на нас оборотней-наблюдателей. — Хочешь снова оказаться подмятой под себя чужим мужиком? Стой где стоишь, Лара. Они справятся. Смотри!
Я, не сильно толкнув ее в бок, указала пальцем на то, во что сама была не в силах поверить. Слизывая с губ непроизвольные слезинки, с гордостью улыбалась, наблюдая, как уже перекинувшаяся в маленького белоснежного котенка Снежка, с мявом прыгнув на улегшегося на бок и гордо рыкнувшего Айсара, покусывает ему ухо.
А мой маленький, о господи, и не менее белоснежный Мишутка, теперь действительно мишутка, выпутывается из лап урчащего Бернара, так же, как и подруга, напрыгивая на него и рыча.
Поляну огласил победоносный рык счастливых и гордых отцов.
Обнявшись с ревущей Ларой, я подумала, что теперь у нас уж точно все будет хорошо. И даже лучше. А разве могло быть по-другому, с такими-то очаровательными альфа-самцами?
Не думаю.
А вот белоснежность сынишке досталось явно от моей крови, что вскоре и подтвердили старейшины.
Забавно. И так тепло.
* * *
Бернар
Уложив усталого сына спать, тихо отправился в нашу с Леной комнату, где меня ждал очень приятный и томный сюрприз.
Моя предначертанная, держа в руках джутовый отрез веревки и находясь в одном коротком черном халатике, с беспокойством уточнила:
— Уснул?
На мой кивок она расплылась в предвкушающей улыбочке и игривой походкой направилась к застывшему, словно соляной столб, мне.
Вот это зрелище. Как бы раньше времени не кончить.
Сглотнув, хрипло спросил у потершейся о мою щеку жены:
— А что это ты задумала, моя коварная?
— Ну, — задумчиво протянула Лена, надувая губки и беря меня за руку, ведя к постели. — Я тут на днях подумала и пришла к одной мысли. А почему это ты вечно меня связываешь и издеваешься над моим телом, как тебе заблагорассудится? Несправедливо. Ты так не считаешь?
Лена скинула халатик, оставаясь в… черт! В одних черных чулочках. Кивнул, соглашаясь, а затем помотал головой и снова кивнул, замирая.
— Очень даже ― нет. Когда это я над тобой издевался?
Предначертанная тихо рассмеялась.
— Когда ласками заставляешь плавиться мое тело. Когда не всегда даешь то, что я прошу. Заставляя стонать и гореть в этом пламени. Так вот, дорогой муж, я решила, что сегодня моя очередь доводить тебя исступления. Согласен?
Немного подумав, расплылся в улыбке, протянул руку, стараясь коснуться манящей груди. Но она отошла, отрицательно покачав пальчиком.
— И что же ты хочешь сделать, моя коварная?
Лена хищно улыбнулась, заставляя меня снова сглатывать, и попросила:
— На колени, Бернар. И ни звука.
Удивленно выгнув бровь, подчинился, вставая на кровать, как она и просила, на колени. С интересом дожидаясь, что же моя некогда холодная Лена будет делать дальше.
— Сложи ладони друг к другу и протяни руки вверх.
И снова я подчинился. А моя коварная запрыгнув на кровать… связала мои запястья очень интересными и до боли знакомыми узлами.
Вот чертовка, и когда только успела изучить хоть и начальную связку, но все же шибари.
— Не туго? — серьезным тоном поинтересовалась она.
Мотнул головой.
— Хорошо. Так удобно?
Теперь я уже покивал, ощущая себя странно. Но любопытно.
Лена, спрыгнув с кровати, медленно подошла к шкафу и достала еще одну знакомую вещь. Стек.
Мои брови поползли вверх.
Та-а-ак.
— Эм, — на этот раз я сдержаться не смог. — Не думаю, что это хорошая идея.
— Ни звука, Бернар. Сегодня я ― твоя госпожа, мой господин. Ты не имеешь права голоса. Или мне достать так любимый тобой кляп?
Млять. Ну, Лена!
Отрицательно мотнул головой. А жена, улыбнувшись, снова подошла ко мне, и если бы не кровать, еще бы и по кругу обошла, как люблю и делаю это я.
З-запоминающая какая.
Первый шлепок был безболезненным, а медленное поглаживание ее ладони по удару было острым. Второй ― уже более ощутимым. А вот следующая серия неумелых ударов, г-хм, ― откровенно хреново. Я едва сдерживался, сжимая зубы и гася в себе утробное рычание, когда неумелый, неосторожный удар по косой прошелся по моему вставшему и уже заметно опавшему члену.
