— Довольно! — Рука незнакомца легла на плечо Эвриха, и тот вздрогнул от неожиданности. — Не стоит смотреть туда слишком долго и слишком внимательно. Чужие и чуждые нам Реальности — не то место, куда следует заглядывать непосвященным. Да, кстати сказать, и времени у нас нет, чтобы предаваться праздному созерцанию здешних чудес.
— Но, помнится, я читал, что время, проведенное у Врат Миров, нельзя исчислять привычными мерками. Попавшие к Храму Многоликого маги возвращаются будто бы в свой мир в тот же самый миг, что и покинули его.
— Тогда ты должен помнить и предупреждение о том, что ни один смертный не может задерживаться у Врат Миров… А мы с тобой и так уже пробыли здесь немало, — сухо уточнил саккаремец. — Поспешим к Храму, пока время наше не истекло.
Следуя за ним, Эврих начал взбираться на холм и уже у самого входа в Храм, глядя, как текут и меняются каменные лики — каждый во всю стену, задал один из множества теснившихся в его голове вопросов:
— Почему, почтеннейший, исцелив меня, ты не убрал шрамы с моего тела?
— Не мог, — коротко ответил маг, поднимаясь по пологим, истертым ступеням. — Никакая магия не может полностью восстановить разрушенное. Всегда останется какой-то след. Разбитая чаша, например, вздумай я восстановить ее из черепков, обрела бы первозданную прочность, а следы трещин превратились бы в рисунок, называемый кракле.
— Да-да, я понял, что ты имеешь в виду.
— Но ты не печалься. То, что неподвластно магии, вполне могут исправить руки искусных целителей. — Незнакомец остановился, поджидая Эвриха посреди просторного зала, в центре сиявшей изумрудно-зеленым светом среди белых пятиконечных плит разлапистой многолучевой звезды. — Ниилит, надо думать, в состоянии будет сделать твои шрамы не столь заметными. Во всяком случае тот, который несколько попортил твое лицо…
— Ниилит? — повторил Эврих, и в памяти его всплыл рассказ девушки о сундуке чародея, найденном ею в нардарском замке Мария Лаура. Так вот по чьей милости очутился он у Врат Миров, вот кого должен благодарить за спасение от неминуемой смерти. — Аситах? Придворный маг саккаремского шада?
— А-а-а… Девчонка рассказывала тебе о встрече со мной? Ну что ж, этого следовало ожидать, — с добродушной улыбкой промолвил Аситах, и только тогда наконец Эврих сообразил, почему тот считал своим долгом отблагодарить его за убийство Зачахара. Стало быть, придворный маг Мария Лаура считал себя его должником, хотя таковым ни в коей мере не являлся, а он позволил себе забыть, ради чего пустился в путь…
— Встань рядом со мной в центр звезды! — скомандовал Аситах. — Время нашего пребывания у Врат Миров истекает. Быстрее!
Эврих бросил взгляд на висящий у пояса пенал, прижал к груди сверток с исписанными листами «Дополнений». Слава Великому Духу, все цело! А ведь его легкомыслие могло дорого обойтись не только ему одному! Если бы не Аситах, не видать бы ему Тилорна во веки вечные! Но Кари-то, Кари! Вела себя, словно взбалмошная девчонка! И как он мог доверить ей Тилорнов «маяк»?..
— Готов? — спросил маг, поднимая над головой руки и суровея лицом.
— К чему? — спросил аррант, с раздражением подумав, что вздохнет спокойно, лишь передав наконец Тилорну из рук в руки его злополучный «маяк». Скорее бы уж это произошло!
— Пора! — Аситах начертил в воздухе замысловатый знак, и Эвриху показалось, что он летит через все семь цветов радуги, поющих и звенящих, как сотни самых сладкоголосых птиц.
Кари чувствовала себя пловцом, который, выныривая на поверхность, прорывает толщу воды, отделяющую его от мира, полного солнца и живительного воздуха. Чем ближе подъезжала повозка к середине моста через Гремящую расщелину, тем рас-плывчивее становились очертания предметов. Воздух уплотнился и не желал расступаться, от чего возникало ощущение, будто повозка движется навстречу урагану, хотя девушка могла бы поклясться, что никакого ветра нет и в помине. В какой-то момент ей заложило уши, напуганные ослики остановились, и Кари пришлось подбадривать их кнутом, свиста которого она не слышала точно так же, как собственных криков и натужного погромыхивания колес.
А потом невидимая пленка внезапно лопнула и все встало на свои места. Отчетливо стал слышен хруст снега и скрип повозки, ослики побежали быстрее, и смазанный силуэт исполинской гряды Самоцветных гор обрел прежнюю четкость. Вот только очертания их чудесным образом изменились. Серо-зеленые, запорошенные снегом утесы, обступившие круто поднимающуюся дорогу, сделались положе, и это можно было бы принять за обман зрения, если бы не лепившиеся к склону правой горы домики, окруженные покосившимися плетнями, которых здесь прежде совершенно точно не было. Не в силах отвести от них взгляд, девушка негромко вскрикнула. Они миновали-таки Врата, Нижний мир остался позади!
Переход произошел так просто, быстро и… Неужели это в самом деле свершилось? Кари крикнула на осликов, прижала ладони к щекам и затряслась в приступе необоримого смеха. Она всхлипывала и тряслась, как в лихорадке, размазывала по щекам слезы, славила Великого Духа и ругалась сквозь стиснутые зубы, не в состоянии поверить, что Хурманчак, «беспощадные», Зачахаровы «куколки», Канахар и вся прежняя ее жизнь остались позади. Что здесь им ничто не угрожает и не надобно бояться каждого встречного, который может попытаться отнять у них жизнь, соблазнившись повозкой, одеждой, да просто возможностью насладиться зрелищем чужих страданий…
— Эврих! Эврих, мы прошли Врата! — выдавила из себя девушка между приступами смеха. Прислушалась в ожидании ответа и услышала, как стучат ее собственные зубы. О, разумеется, всего лишь от холода! А Эврих, конечно же, спит. Спит и будет спать по крайней мере целые сутки. Сваренное им снотворное зелье не может перестать действовать так быстро, беспокоиться не о чем…
— Эврих! — снова позвала Кари, чувствуя, что смех замирает на губах, слезы высыхают, а сердце начинает греметь, как барабан шамана, собирающего совет старейшин.
Бросив кнут, она юркнула в повозку и замерла, глядя на одеяла, в которые сама же совсем недавно закутывала арранта. Они были еще теплыми, еще хранили запах, тепло и форму Эврихова тела, но сам он исчез. Пропал, хотя этого не могло, не должно было случиться!
— Как же так?.. — Кари по плечи запустила руки в ворох овчин, уже зная, что надеяться не на что, и чувствуя, как в груди зарождается отчаянный крик. Не может быть, чтобы Стражи Врат не пропустили его! Тут какая-то ошибка! Он должен был… Ведь он же специально варил свое снадобье и не мог просчитаться! Он знал, что, кроме него, некому передать «маяк» Тилорну и оставаться в Нижнем мире ему нельзя!..
