— В украденном теле, — промычал Овад с отвращением на испещренном морщинами лице.
— Он как-то рассказывал мне, что в состоянии переноситься на большие расстояния при помощи колдовства, — сказал Каландрилл. — Но только туда, где уже бывал раньше.
— Гхаран-эвуры ограничены в своем выборе, — пояснил Телир. — Маг, обладающий подобной силой, может без труда принять любую форму, в том числе и ту, что передвигается быстрее человека. Например, птицы или коня. Однако, сбросив с себя тело Давена Тираса. он становится пленником новой формы, до тех пор пока не подыщет себе другую.
— А чтобы переселиться в новое тело, нужно время, — пробормотала Катя.
— Истинно, — согласился Телир и бросил на вануйку заинтригованный взгляд. — Ты в этом разбираешься?
— Мне рассказывали святые отцы моей родины, — пояснила Катя. — Прежде чем переселиться в новое тело, колдун должен близко познакомиться со своей жертвой.
— С Давеном Тирасом он провел немало времени, — напомнил Каландрилл.
— Так что, скорее всего, пока он будет жить в его теле, — предположил Телир. — Переселиться в животное легче. А вот освободиться от этой формы труднее.
— Да и колдовать человеку привычнее, нежели животному, — поддержал его Овад. — Так что, полагаю, он останется в теле Давена Тираса, пока не найдет себе что-нибудь более подходящее.
— А его собственное? — спросил Каландрилл, вспомнив лицо в облачке, вылетевшем из тела Морраха. — В становище Дахана я видел его лицо.
— Ты видел его тень, — пояснил Телир. — Лицо его духа.
— Гхаран-эвур не обладает природной формой, — добавила Роханна. — Прибегнув к темной магии, он отказывается от своего физического тела. То, что ты видел, было воистину лицом Рхыфамуна, только отраженным в эфире.
Овад сплюнул в костер — тема эта была ему явно не по нраву.
— Сам Рхыфамун — это тень, — продолжала Роханна. — Элементарная сила, дух. Тело, с которым был он рожден, давно истлело. Его физическая форма — это его последняя жертва.
— Так что, скорее всего, колдун останется в теле Давена Тираса, — задумчиво произнес Каландрилл. — Пока не подыщет себе новую жертву — возможно, среди джессеритов.
— Истинно, — кивнул Овад. — Я думаю, что будет так.
Двое других говорящих с духами согласились с ним, и Каландрилл сказал:
— А посему Рхыфамун будет избегать становищ, как я и предполагал.
— Он понимает, что мы знаем о его колдовстве, — сказал Телир. — Истинно, я тоже так думаю.
— И это нам на руку. — Каландрилл посмотрел на Брахта: — В теле человека до Кесс-Имбруна он пока добраться не мог.
Брахт кивнул и улыбнулся — совсем как волк, учуявший добычу, подумал Каландрилл.
— И ему ведь еще надо есть, — заметил керниец, взглянув на говорящих с духами. — Правильно?
— Есть надо Давену Тирасу, — подтвердил Телир.
— А кормить его никто не хочет, — размышляя вслух, произнес Брахт. — Все становища предупреждены, путь для него туда закрыт.
— Да, все говорящие с духами Куан-на'Фора знают, что он собой представляет, — сказала Роханна. — От Ганских отрогов до Кесс-Имбруна и от Восточного моря до Вальца ему не найти гостеприимных хозяев.
Улыбка Брахта стала шире.
— Что же подумают сопровождающие его воины о столь неожиданном повороте дела? Они ведь не могут не видеть, что все от них отвернулись.
— Дера! Ты прав! — воскликнул Каландрилл. — Я об этом и не подумал. А что, если они поднимут против него оружие?
— В любом становище, в какое они отважатся войти им все про него поведают, — сказал Телир. — И если только он не свяжет их колдовством, воины восстанут против него. Нет в Куан-на'Форе человека, готового вступить в союз с гхаран-эвуром.
— Как нет и способного взять над ним верх, — скептически заметил Овад. — Шестеро для колдуна такого пошиба — мелочь.
— И он может переселиться в тело одного из них, — заключила Роханна.
— Но есть Давену Тирасу все равно надо, — настаивал Брахт. — Следовательно, ему придется останавливаться для охоты, а посему и скакать он будет медленнее.
— А если Ахрд дарует нам беспрепятственный проезд через Священный лес, — вставил Каландрилл, — мы можем обогнать его и выйти к Дагган-Вхе раньше его. И будем останавливать всякого, кто попытается спуститься в Джессеринскую равнину, и новое обличье ему не поможет.
— А ты уверен, что он тоже не попытается пройти Священным лесом? — спросила Катя.
— Груагачи не пропустят его ни за что, — уверенно заявила Роханна. — А над ними не дано одержать верх Даже такому колдуну, как Рхыфамун. Нет, я уверена, он поедет кругом.
— Все теперь зависит от Ахрда, — заключил Телир. — и от груагачей.
Брахт быстро посмотрел на свои ладони, и Каландриллу показалось, что на лицо его на мгновение набежала тень. Но керниец твердым голосом заявил:
— Если в жилах моих воистину течет зеленый сок бога, они нам помогут.
— По крайней мере попробуйте. — пробормотал Телир.
— Истинно, — уверенно улыбаясь, кивнул Брахт. — Так мы и сделаем.
— А мы будем за вас молиться, — пообещала Роханна.
Каландрилл и его спутники покинули становище с первым утренним туманом. А уже вскоре поднявшееся солнце возвестило о начале дня. Глухо стучавшие копыта отмеряли лигу за лигой, и путники, не сбавляя скорости, продвигались все дальше на север, все ближе к Куан-на'Дру. Несколько дней они скакали по пустынной, выжженной солнцем равнине. Однажды, когда утром они сворачивали лагерь, на севере появились огромные серые грозовые облака. К полудню начался дождь, и пришлось ехать медленнее. В небе грохотало, ливень прибил траву. Ручьи и речушки, встречавшиеся им на пути, бурлили и кипели. Но они ехали и ехали вперед так быстро, как только могли.
Впервые появилась у них возможность настигнуть Рхыфамуна, преградить ему путь у Кесс-Имбруна и отобрать «Заветную книгу». Как? Этого Каландрилл не представлял, а во время грози заставить себя размышлять было трудно. При затянутом облаками небе пастбища являли собой жалкое зрелище. Все вокруг потемнело, и только, молния разрывала на мгновения мглу. Настроение у Каландрилла резко ухудшилось от непредвиденной задержки. Он попытался взбодриться, но жалкий вид прерии, плотная пелена воды, окружавшая их со всех сторон, подкармливали его опасения. Он не сомневался, что диковинные стражи Ахрда позволят им пересечь Куан-на'Дру; все говорящие с духами были того же мнения. То, что Брахт избежал распятия, подтверждало, что он любимец бога. Да ведь и Бураш спас их от чайпаку и перенес через Узкое море со скоростью, о которой и мечтать нельзя. А Дера явилась им на дороге в Ганнсхольд и наделила клинок Каландрилла силой. способной противостоять колдовству. Может, здесь и таится ответ? Может, именно ему предстоит сразиться с Рхыфамуном в последней схватке? И именно его благословленный богиней меч скрестится с черной магией колдуна?