– Уговорил, сей же час еду, – согласился Михайло. – Твоя правда, лучше доложить Остромиру о случившемся, когда мы будем знать побольше.
– А этого куда девать? – спросил Карсидар, указывая на прислонённого к стенке главаря налётчиков.
– А давай его в подпол сволокём, – предложил сотник. – Я тебе помогу, а потом Андрея встречать поеду.
Вдвоём они перетащили парализованного в подпол дома, где хранились продуктовые запасы. Тут Михайло и оставил Карсидара, который перво-наперво накрепко привязал одеревеневшее тело к подпирающему потолок деревянному столбу и занялся снятием паралича. Дело это было непростое – он явно переусердствовал с силой удара. Карсидар провозился вплоть до прибытия Читрадривы, и то пленник едва мог шевельнуться. А его широко раскрытые глаза со сжавшимися в точку зрачками оставались по-прежнему остекленевшими.
– Стоп. Пока не продолжай, – велел Читрадрива. – Сначала расскажи, что тут у вас произошло.
Карсидар поведал о случившемся. Затем в свою очередь узнал, что Читрадрива тоже почувствовал опасность сквозь сон, а проснувшись, обнаружил, что в его доме полным-полно змей. Работать с животными ему ещё не доводилось, но от Карсидара он знал, что влиять на них можно, поэтому тут же попытался противостоять ядовитым тварям с помощью хайен-эрец. Правда, они не погибли, но и вперёд не ползли. Получив возможность выбраться из дома через окно, Читрадрива заметил за оградой двоих, которые, увидев его живым и невредимым, с перепугу бросились наутёк. Он послал им вслед парализующий импульс. Несколько поотставший русич погиб, но маленький худенький дикарь, который бегал гораздо быстрее, оказался всего лишь обездвиженным. Затем с Читрадривой связался Карсидар, он пошёл на конюшню, оседлал лошадь и, перебросив дикаря поперёк седла, поскакал в Киев. Пленника они с Михайлом заперли в сарае. По одежде сотник определил, что это не татарин, а «чёрный клобук». Так называлось одно из племён, жившее между русичами. Впрочем, достоверно это не было известно, так как Читрадрива на всякий случай не стал выводить пленника из паралича.
– А теперь мы хорошенечко допросим этого убийцу. – Читрадрива шагнул к парализованному и, склонив голову набок, принялся задумчиво рассматривать его. – Да, ты изрядно постарался. Зачем было так усердствовать? Полегче надо, полегче, сколько тебе объяснять…
– Я и так совсем легонько, – принялся оправдываться Карсидар. – Но слишком уж они меня разозлили. Я подумал, а вдруг Милке угрожает опасность… То есть могла бы угрожать…
Он замялся. Михайло деликатно кашлянул.
– Они за тобой охотились, разве не ясно? – удивился Читрадрива.
Карсидару неудобно было объясняться вслух, тем более в присутствии будущего тестя, и он мысленно послал другу коротенькое представление о своих переживаниях в начале нападения.
– Ага, – Читрадрива неопределённо хмыкнул. – Что ж, понятно. Значит, так… Михайло, сейчас мы с Давидом растормошим этого мерзавца и будем допрашивать. Стой в сторонке и ни в коем случае не вмешивайся, каким бы странным не выглядел допрос. Ясно?
– А чего тут не понять! – сотник крякнул и почесал затылок. – Колдовать начнёте, а то я не знаю вас…
«…поганцев», – мысленно добавил он и предложил:
– Только, может, лучше того… по-простому? Бороду этому шелудивому подпалить, аль ещё как. Я бы отвёз его в поруб да напустил на него заплечных дел мастеров, уж они бы из него всё вытрясли!
– Всё, да не всё, – возразил Читрадрива. – Это во-первых.
– Ну, смотря как пытать…
– Зато мы с Давидом без всяких пыток дознаемся, что он думает. Далее, везти его в поруб – значит, посвящать в наши дела не только государя, но и палачей, и тюремщиков. И в-третьих, таким образом мы покажем остальным, что он жив. А уверен ли ты, что кроме известных нам шестерых, на свободе не остался кто-нибудь ещё? А если так, то какие у них возможности?
– Ну, ты голова-а! – Михайло был восхищён.
А Карсидар от досады хлопнул себя по лбу. Конечно! Ведь налётчики знали даже, в какой комнате он разместился. Видимо, наблюдали за домом не один день. Тщательно готовились… Может быть, подкупили кого из слуг…
– Подкуп исключается, – возразил Читрадрива. – Иначе бы им открыли двери. А вот готовились они основательно, это точно. Другое дело, что недооценили нас обоих.
– Как хорошо, что я подарил тебе перстень! – воскликнул Карсидар. – А я уже пожалел об этом.
– Да, неплохо, – согласился Читрадрива. – Не знаю, как бы я справился без него со змеями и обменялся с тобой мыслями на таком расстоянии. Впрочем, ладно. Займёмся допросом, пока остальные видели парализованного злодея и уверены, что ты его прикончил. Михайло, не вмешивайся. За дело!
Сотник отошёл в сторону и принялся наблюдать, как Карсидар и Читрадрива приводят пленника в чувство.
– Эх, Давид, – вздыхал Читрадрива, когда они отрывались от дела, чтобы передохнуть. – Надо бы тебе работать ещё вдвое-втрое мягче.
Наконец пленник обмяк, повис на верёвках и бессмысленно повёл сонными глазами.
«Отлично, – обрадовался Читрадрива. – Теперь спрашивай его о чём угодно. Я буду следить за его мыслями, а ты следи за моими».
«Может, лучше я? – спросил Карсидар. – Я могу сильнее нажать».
«Нет уж, ты нажимаешь слишком сильно», – не согласился Читрадрива.
Возразить было нечего. Карсидар подошёл к пленнику вплотную, получше прикрутил его к столбу, взял за подбородок и, пристально глядя в глаза, спросил:
– Ты кто такой?
Смысл сказанного до главаря налётчиков не дошёл, он не отреагировал. Карсидар хорошенько потряс его, дал пару оплеух и повторил вопрос.
– Так я тебе… и сказ… зал… – заплетающимся языком пробормотал пленник.
Тут же Карсидар услышал его мысль, как бы исходящую от Читрадривы: «Артемий».
– Ты откуда?
– Оттуда, – пленник криво ухмыльнулся. Но помимо воли в голове у него пронеслось: «Из Суздали», – и эхом отозвалось у Читрадривы.
– Зачем ты явился в Киев? – продолжал спрашивать Карсидар.
Стоявший позади Михайло не выдержал и хотел было сказать, что мерзкого упрямца надо отдать палачу, иначе толку не будет. Читрадрива мигом сделал ему знак молчать. Впрочем, теперь пленник не отпирался:
– Тебя, колдун, убить да вон помощничка твово извести, зачем же ещё! Только вы, смотрю, не такие простые, как кажетесь.
А мысленно он добавил к своей реплике любопытное окончание: «Ничего, вот придёт в Киев Ярослав Всеволодович, он уж вам покажет!»
«Это уже интересно», – вставил от себя Читрадрива.
Карсидар и сам заинтересовался этим и спросил:
– А когда Ярослав в Киев собирается?
Михайло изумлённо промычал, опять не сдержавшись.
